– Лиззи, это невозможно. Зачем ты сочинила эту историю? Совсем, что ли, поехавшая? Эти слова вырвались у меня непроизвольно, и мне тут же пришлось о них пожалеть. Аарон с ревом ринулся вперед и схватил меня за плечи. Он грубо развернул меня, обхватил рукой за грудь и, удерживая на месте, впечатал кулак мне в спину. Я стал вырываться, но он оказался поразительно силен. – Отпусти меня! – заорал я. – Ты ненормальный… Вы оба ненормальные! Лиззи вскинула руку. Я ахнул, решив, что она сейчас меня заморозит, но она лишь хотела, чтобы я заткнулся. – Давай я покажу тебе, куда побежала, Майкл. Давай я покажу тебе, как спаслась от подручных твоего прадеда. Аарон грубо толкнул меня. Споткнувшись, я полетел наземь. Он подхватил меня, поставил на ноги и еще раз с силой толкнул. – Куда ты меня тащишь? – закричал я. – Куда мы идем? – Навстречу твоему счастью, – сказала Лиззи, вышагивая впереди. – Только будет оно недолгим. Ты из этого леса живым не выйдешь. 43 Они провели меня через березовую рощу и дальше, вдоль опушки. Лунный свет струился сквозь голые ветви деревьев, отбрасывая на снег тусклые тени. Ветер намел из снега целые холмы и долины. Некоторые сугробы были такими высокими, что целиком покрывали кусты вдоль дороги, придавая им сходство с мультяшными привидениями. Аарон прижимал мои руки к бокам. Он подгонял меня тумаками, напоминая тем самым, что я в полной его власти. Охваченный паникой, я не мог выбросить из головы то, что рассказала Лиззи. Она точно сумасшедшая. Ее история не могла быть правдой. Одно только непонятно – как ей вообще такое в голову пришло? Не могла же она всерьез считать, что жила в 1950 году! Но все-таки… почему она думает, что мой полуслепой прадедушка-горемыка убил ее отца? Когда мы миновали очередной перелесок, Аарон толкнул меня с такой силой, что я вскрикнул. Впереди разверзлось черное жерло пещеры, похожее на зияющий в скале рот. – Мы на месте, – сказала Лиззи. – Вот сюда я побежала в тот вечер, Майкл. – Она указала на отверстие пещеры. – Я… я не понимаю, – выдавил я. Аарон снова толкнул меня, отчего я распластался на скале у самого края пещеры. – Завали хлебало и слушай, – сказал он. – Так я и спаслась, – продолжала Лиззи. – Ты не поверишь, но все это чистая правда. Я не сумасшедшая. Не помешанная. Каждое мое слово – правда. Я стряхнул снег с куртки. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя одумался. Стоявший за спиной Аарон охотно двинул бы мне еще разок. – Пещера, в которую ты смотришь, – это туннель во времени, – сказала Лиззи. – Прямой переход из прошлого в настоящее. – Прости, – сказал я, – но я не люблю фантастику. – А я будто люблю! – огрызнулась Лиззи. – Тем не менее я говорю правду. Я вбежала в эту пещеру в тот вечер, когда убили моего отца. Она засосала меня, переместив во времени, и я оказалась здесь, в далеком будущем. Она подошла ко мне. Ее дыхание обдавало паром мое лицо. – Представляешь, как мне было страшно, Майкл? Я очутилась здесь, все та же шестнадцатилетняя девчонка, только перескочившая на семьдесят лет в будущее. А при себе ничего. Знаешь, почему я воровала в магазине продукты? – Она горько усмехнулась мне в лицо. – Да, я в курсе, что ты меня видел. Я воровала, потому что у меня ничего не было. Ни денег. Ни жилья. Понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? – Не совсем, – сказал я. – Ты ведь не ждешь, что я в такое поверю? Ее глаза сверкнули гневом. – Я говорю тебе правду, – процедила она сквозь зубы. – Я оказалась здесь, в далеком будущем, лишенная всего. – Ветер зашелестел ее капюшоном. Она раздраженно сдернула его, распустив волосы по плечам. – Ну, положим, кое-что у меня все-таки осталось, – продолжала она. – У меня осталось одно желание. Я вперился в нее взглядом: – Какое? – Отомстить. Воздать за смерть моего отца. Отплатить Мартину Дули за то, что он погубил мою семью. Вот чего я хотела. Что-то жгло мне грудь… жгло не переставая… Нужно было заставить Мартина Дули за все ответить… – Но мой прадед… – начал я. – Заткнись! – Аарон отвесил мне такую затрещину, что моя голова мотнулась, а звук удара эхом прокатился среди деревьев. От боли я даже зажмурился. – Я тебя предупреждал, – бросил он, сжимая кулаки. – Но твой прадед умер еще в 1985 году, – закончила Лиззи. – Ты мне это хотел сказать? Да, Мартин Дули давно подох к тому времени, как я сюда прибыла. Не дождался. Я опоздала. Обидно, да? Я не ответил – до сих пор растирал щеку, пытаясь унять жгучую боль. Украдкой окинул взглядом темную стену леса. Если я смогу добежать до деревьев, удастся ли мне спастись? – Вот видишь, Майкл, у меня не осталось выбора, – продолжала Лиззи. – Я не могла поквитаться с Мартином Дули. Но зато могла разделаться с его правнуком. С тобой. Я могла заставить тебя и всех, кто тебе дорог, заплатить за то, что он сотворил. – Ты сумасшедшая! – заорал я. – На всю голову отбитая! Аарон схватил меня за руку. Я втянул голову, опасаясь очередного удара, но все равно продолжал кричать: – Ты себя-то хоть слышала?! Слышала, как дико это звучит?! Она скрипнула зубами. – Все… это… правда, – произнесла она, чеканя каждое слово. – Чистая… правда. С перепугу я совсем забыл о старой фотографии в ежегоднике, которую нашли мы с Пеппер. О снимке за 1950 год, девушка на котором была вылитая Лиззи. Нет, только не это, ужаснулся я. Ее безумная история о путешествии во времени – правда. – Так значит, ты… Бет Пальмьери? Она кивнула: – Это мое настоящее имя. Бет Пальмьери из 1950 года. А на старом кладбище есть ее могила. – Но… ты же мертва! – завопил я. – Мы видели твое надгробие. Тебя похоронили. Ты мертвая. Она покачала головой: – Меня так и не нашли. Видно, решили, что я погибла, как и мой отец. Закопали, думаю, пустой гроб. Она приблизила лицо к моему лицу: – Но я живая. Я живая, и мне шестнадцать. Разве я не казалась тебе живой, когда ты целовал меня? – Да, – сказал я. – Но… – Мне шестнадцать, и я жива благодаря туннелю во времени. Но хочешь услышать один прискорбный факт? – Она указала рукой на пещеру. – В пещеру можно зайти только единожды. Это билет в один конец. Я застряла здесь, Майкл. Застряла в будущем. Мне не суждено вернуться назад. Одна только вещь меня здорово утешает. Возможность отомстить. Терзать тебя и твоих дружков. Она поцеловала меня в щеку. Неласковый это был поцелуй – яростный, злой. Поцеловала, а потом лизнула. От этого меня бросило в дрожь. Такого холодного поцелуя у меня еще не было. – Я вовсе не жестокая, – сказала она. – Но после того, как я видела, что твой прадед сделал с моим отцом, у меня не осталось выбора. Ты понимаешь? Понимаешь, почему должен умереть? – Нет, – проговорил я, обхватив голову руками. – Нет. Это уж слишком. Слишком безумно. Ты… ты – Бет Пальмьери, ты ходила в нашу школу в 1950 году… И ты что-то вроде ведьмы, так? Она кивнула, а ее темные глаза сделались вдруг пустыми, безжизненными. – Моя бабушка научила меня кое-каким… приемчикам. – Что ты сделаешь с Пеппер? – требовательно спросил я. – Так ее и оставишь? – Как мило, что ты заботишься о ней, хотя сам влип по уши, – сказала Лиззи. – Не беспокойся. Чары с нее спадут. Может, даже раньше, чем она замерзнет насмерть. – Давай ближе к делу? – перебил ее Аарон. – Холодно, черт возьми. Я обернулся. – А это что за тип – Ангел, Аарон, или как ты хочешь его называть? Тоже гость из прошлого? Небось из каменного века? – Не смешно, – окрысился Аарон. – Ты здорово влип, приятель, так какого черта остришь?