– Если там есть туннель, почему столько народу летает на воздушных шарах? Отшельница сжала тонкие губы; от уголков рта, словно древесные корни, расходились морщинки. – Полагаю, некоторые люди… хотя я и не могу представить кто… считают, что подобный метод передвижения… весёлый. Последнее слово она произнесла с таким отвращением, словно только что обнаружила в своей еде насекомое. – На самом деле, конечно же, жители деревни не пользуются туннелем, потому что там не слишком безопасно. «Что может быть хуже, чем изо всех сил держаться за верёвку воздушного шара?» – подумал Тор. Всезнающая словно прочитала его мысль. – Во-первых, туннель не очень-то хорошо освещён. Как там выразились в той книжке? Она прошла в другой угол, что-то бормоча под нос, потом нашла нужную книгу и открыла её. Щёлкая языком, отшельница переворачивала страницы, пока не нашла нужную. – Ах да, вот оно. Пишут, что в туннеле царит полная, совершенная, абсолютная темнота. Мельда и Тор повернулись к Энглю, чья эмблема дальновидящего помогала ему видеть не только на большие расстояния, но и в темноте. Тот пожал плечами. – Я смогу провести нас через туннель. Но для этого мне кое-что понадобится. Миссис Либра кивнула. – Конечно. У меня где-то была карта туннеля… Энгль моргнул. – Ой. – Он потёр живот. – Это, конечно, хорошо, но я имел в виду рулеты с мятой, запах которых я чувствую с тех самых пор, как мы сюда пришли. Из хижины отшельницы они вышли с мешочком мятных рулетов и двумя картами. Миссис Либра нахмурилась так, что её глаза больше напоминали глубокие пещеры. – Никогда сюда не возвращайтесь, – сказала она и захлопнула дверь прямо перед лицом Тора. Энгль облизал пальцы – он уже успел съесть три рулета. – Они почти лучше, чем у твоего папы, Тор, – сказал он. – Ну, не в обиду ему. Или тебе. – Он выглядел задумчивым. – Или рулетам твоего папы… – Зайдя всего на пару метров в лес, он остановился и серьёзно посмотрел на Тора. – Может, нам повернуть обратно и взять ещё? Мельда вздохнула и строго ответила: – Только если ты собираешься все их съесть прежде, чем кто-то ещё успеет откусить хоть кусочек. Мы, знаешь ли, отправились в путешествие втроём. Энгль, не обращая на неё внимания, схватил ещё один рулет. – Слушай, Мельда, у тебя четверо братьев, да? – спросил он с набитым ртом. – Пять, – надменно ответила она. – Они пятерняшки. Энгль продолжил, громко чавкая: – Они всё время болеют, да? Тор сердито посмотрел на Энгля. – Чего? – спросил тот. – Ты же сам мне сказал. Тору очень хотелось сквозь землю провалиться. Мельда сердито взглянула на них обоих. – Это, конечно, не ваше дело, но – да, они всё время болеют. У них воющий кашель. Тор вздрогнул. Воющий кашель – это очень гадкая болезнь, при которой ты постоянно и громко кашляешь[15]. – А теперь, если допрос окончен, я была бы очень благодарна, если бы все помолчали. Она всмотрелась в карту, явно показывая, что не желает продолжать разговор. Хотя Энгль действительно больше не проронил ни слова, в лесу было совсем не тихо. Туканы с радужными клювами ворковали, карликовые мартышки величиной с ладонь визжали, а жабы с оранжевыми пятнами квакали насыщенным баритоном. Розе очень нравилось гулять в этом лесу с Тором – она обожала здешнюю музыку. – Мы уже близко, – наконец сказала Мельда после того, как они уже целый час провели в пути. Голубое послеполуденное небо постепенно начинало темнеть, перед ними возвышались горы, отбрасывая огромные тени. Девочка развернула свиток и внимательно разглядывала его, буквально уткнувшись носом в пергамент. Тор заглянул ей через плечо. Если верить карте, то до входа в туннель оставалось всего несколько шагов… Мельда успела один раз вскрикнуть, прежде чем пропала из виду. Ночная Ведьма Однажды, в ночь, когда кричала белая луна, родилась Ночная Ведьма. В детстве она говорила с ивами, шепталась с садовыми пчёлами, а улыбка у неё была такая милая, что сочилась золотистым мёдом. Когда она расчёсывала волосы, на землю падал звёздный свет. Когда просто шла мимо, с её пальцев падали цветы. А когда она плакала, начиналась гроза. Она выглядела такой милой, но улыбка скрывала тьму, прятавшуюся внутри неё. У неё был дар, которого никто и никогда раньше не видывал. Умение убивать одним прикосновением. И она убивала. О да, убивала. Однажды девочка вышла из дома, забрызганная кровью, а на её коже была эмблема отца. Она ушла из деревни босиком, не оглядываясь. Она прошла через весь остров, оставляя за собой лишь смерть, и после каждого нового убийства на её руках появлялись всё новые эмблемы – те, что она украла у детей, мирно спавших в кроватях, и у тех несчастных, что ходили одни тёмными ночами. Желая всё большей власти, девочка распространяла проклятия, словно чуму – она отравляла реки и поля с урожаями, и каждая новая смерть дарила ей всё новые способности. Вот так девочка, освещённая луной, превратилась в темноволосую ведьму. Теперь, когда она расчёсывает волосы, на землю падает пепел. Когда просто идёт мимо, с её пальцев капает кровь. А каждый раз, когда она плачет, с неба падает звезда. 5 Туннели троллей Тор и Энгль посмотрели вниз, в тёмную-тёмную дыру. Отверстие было прикрыто кустом, который рухнул вниз вместе с Мельдой. Тор очень надеялся, что листья и ветви хоть немного смягчили её падение. Энгль прищурился. – С ней всё хорошо, – сказал он, увидев что-то, недоступное зрению Тора. – Тут не так глубоко, как кажется, просто темно. – Это туннель? Энгль кивнул. – Похоже на то. Тор подбородком показал вперёд. Хотя Энгль и сказал, что с Мельдой всё в порядке, это вовсе не значило, что он собирается просто взять и прыгнуть в темноту. По крайней мере, раньше, чем это сделает его друг. – Ну, тогда иди. Энгль пожал плечами, потом спрыгнул в дыру. Снизу послышался крик. Тор услышал голос Мельды: – Ты приземлился прямо мне на ногу! – А ты что, не догадалась, что надо отодвинуться? – Прости, но я думала, что если у тебя дар ясновидения, то ты как-нибудь увидишь мой большой палец!