– Нет, нет… – он закричал, когда эмблема на его запястье покрылась струпьями и отвалилась – а на её месте появилось что-то другое. Глаз с чёрным, как ночь, зрачком. Проклятие. Больше в Пещеру Вещей не входил никто и никогда. 3 Проклятие В первый день нового года Тор проснулся без всякой помощи солнца, заглянувшего в окно, или запаха папиных январских фиалковых блинчиков, благодаря которым семья всегда начинала год на сладкой ноте. Он потянулся. Чувствовал он себя хорошо. Свежо. Утро было добрым. А потом, вздрогнув, он вспомнил о своём желании. В груди у него словно разорвалась хлопушка с конфетти. Пижама прикрывала его руки. Достаточно просто закатать рукав, и… Он закатал рукав и ахнул. Его эмблема… Исчезла. И вместо неё появилось что-то совсем другое. – О нет, – проговорил Тор, потирая запястье. – Нет, нет, нет, нет. Этого не могло произойти. Там, где раньше были пурпурные кольца, появился новый символ – глаз, словно нарисованный чёрными разводами чернил. А когда он потёр её снова, новая эмблема сделала и вовсе нечто немыслимое. Она моргнула. Тор едва сумел сдержать крик. Он только прошлой ночью прочитал об этом знаке в «Книге Куэнтос». Его желание явно расстроило богов желаний. И они его за это прокляли. Кто-то постучал в дверь. Он торопливо одёрнул рукав пижамы. – Войдите, – сказал он дрожащим голосом. В дверь заглянула улыбающаяся касика Луна. – Как отпраздновал Новый год? Слышала, ты сбежал довольно рано. Тор заскрипел зубами. Иногда казалось, что вся деревня шпионит за ним для мамы. Удивительно, как она до сих пор не прознала о том, что он плавает. Он уже выдумал, как соврать, и готов был ответить, но в последний момент передумал. То, что он сбежал со вчерашнего празднества, сейчас было наименьшей из его проблем. – Мы с Энглем пошли искать твою «Книгу Куэнтос», – признался он. – Ах, да. – Она присела на краешек его кровати. – Полагаю, мне хорошо удалось её спрятать? Тор смущённо кивнул. Энгль и Тор обыскали всё, но в результате им в сотый раз пришлось перечитывать «Пещеру Вещей» из книги родителей Энгля, в которой не хватало большинства страниц. Касика засмеялась, запрокинув голову. – Если уж я не смогу защитить собственного сына от этой жуткой книги, как мне защищать целую деревню? – Она улыбнулась ему. – Не беспокойся, придёт время, и ты её прочитаешь. Будущему касику Эстрели нужно знать легенды острова. Будущему касику. У Тора засосало под ложечкой. У него больше нет пурпурных колец лидера, и он теперь не сможет стать наследником мамы. Эта мысль принесла ему небольшое облегчение, но вместе с ним налетела неожиданная волна стыда. Когда мама всё узнает, она будет так разочарована. – Всё в порядке? – спросила мама. – Всё отлично, – ответил он. Врать Тору не хотелось, но какой у него был выбор? – Я просто хочу, чтобы в этом году всё прошло спокойно. Мамин взгляд смягчился. – Всё пройдёт спокойно, – подбодрила она его. – Твоя линия жизни так говорит. У тебя будет хорошая, уютная жизнь. Тору очень хотелось рассмеяться – или расплакаться. Если его судьба – скучная жизнь, как он мог попасть под проклятие? Неужели его желание в самом деле настолько ужасное? Мама встала. – Папа уже ушёл в ресторан, а мне пора встречаться с советниками. Она всегда устраивала собрание утром после новогодней ночи, чтобы обсудить, как прошло празднование. – Январские блинчики на столе. Прежде чем уйти, мама в последний раз наградила его ободряющей улыбкой. Вскоре входная дверь закрылась. Роза уже ушла петь в хоре, так что Тор остался один. Он обошёл комнату, потом кухню, потом стал ходить вокруг обеденного стола, словно хождение большими кругами – это особый танец, который поможет решить все проблемы. Нет, нет, нет, нет. Если проклятия когда-то и существовали, то они точно должны были исчезнуть, как тролли и гномы. Они должны остаться в прошлом, как чума… или странные причёски. Правильно? Он слегка приподнял рукав. Оттуда по-прежнему смотрел глаз. Нет, это проклятие совершенно реально. Входная дверь распахнулась, и Тор подскочил фута на два. Это оказался Энгль, державшийся за живот. – Я сегодня не пошёл в школу, – пробормотал он со страдальческим лицом. – По-моему, я вчера немножко переел. Чаю с мёдом не найдётся? В обычных обстоятельствах Тор сказал бы что-нибудь вроде «Ну, я же говорил». Но сейчас его сердце ушло в пятки, когда всевидящий взор Энгля обратился на его запястье. Лицо его друга уже было не страдальческим, а изумлённым. – Нет, – проговорил он; его брови взлетели почти до середины лба. Тор вздохнул. – Да. Энгль прополоскал тряпку для мытья посуды в горячей воде и стал энергично оттирать кожу Тора, словно этот глаз просто нарисован чернилами и их можно смыть, если постараться. Когда это не сработало, он попробовал сделать то же прямо ладонью. Через несколько минут тщетных усилий глаз моргнул, потом прищурился, сердито разглядывая их. Энгль отшатнулся. – Да, эта штука просто так не уйдёт, – ровным голосом проговорил он. – Какая штука? – спросил ещё кто-то. Тор ахнул; Энгль резко развернулся ко входу. – Что ты тут делаешь? – И почему ты постоянно к нам подкрадываешься? – спросил Энгль и шагнул в сторону, закрывая собой Тора и его новую отметку. – Удивительно, что у неё не эмблема невидимости, – пробурчал он себе под нос. Мельда скрестила руки на груди. – Уроки уже двадцать минут как идут. Я сказала миссис Альме, что приведу тебя. – Она вздохнула. – Ты должен сказать спасибо. Прежде чем я предложила сходить за тобой, она думала, не отправить ли весточку твоей маме. Тор спрятал руки за спиной. – Мне не очень хорошо, так что, если ты вернёшься к миссис Альме и сообщишь ей об этом, я в самом деле буду очень благодарен. Мельда сердито глянула на него. – Не так быстро. Она обошла Энгля и, подбоченившись, встала прямо перед Тором.