Тор знал эту историю. Гоблины – единственные существа, которые умеют отнимать цвет у живых. – У нас есть другие цвета, которые мы с радостью тебе отдадим, – сказал Тор, вставая между Мельдой и гоблином. Тот поднял острый палец. – Нет-нет-нет. Торговаться нельзя. После того как гоблин сказал, что ему нужно, изменить уже ничего не выйдет. Мельда вздрогнула, потом взяла в руки кулон и протянула его гоблину. Её руки дрожали, словно ей было очень больно. – Вот, – сказала она надтреснутым голосом. – Забери. Это точно такой же цвет. Тор хотел сказать Мельде, чтобы она не отдавала кулон. Он слишком ценный, чтобы расстаться с ним вот так. Тор знал, как много этот кулон для неё значит. Но им нужно перебраться через озеро. Гоблин зашипел. – Что я только что сказал?! После того как гоблин сказал, что ему нужно, изменить ничего нельзя. Либо цвет твоих глаз, либо ничего! – Но… – Нет. Мельда сжала кулаки. Её ответ поразил Тора. – Хорошо. Она снова надела кулон. Гоблин знаком показал Мельде наклониться к нему. Она закрыла глаза, он положил длинные пальцы на её веки. Мельда вздрогнула, и Тор вздрогнул вместе с ней. Когда Мельда снова открыла глаза, прекрасный синий цвет покинул их, сменившись дымчато-серым. Перемена была потрясающей. Она посмотрела на своё отражение в воде и тут же в ужасе прикрыла рот рукой. – Ничего страшного, – шепнул ей Тор. – Когда всё закончится, ты выльешь синий цвет из кулона себе в глаза. И всё станет как раньше. Она кивнула, плотно сжав губы. Казалось, что она вот-вот заплачет… или закричит. Тор повернулся к гоблину. Голубой цвет из глаз Мельды был размазан по всей его одежде. Гоблин развернулся, восхищаясь своим отражением. А потом вручил Тору два весла. – Удачи! – крикнул гоблин им вслед, когда они оттолкнули лодку от причала. И когда Тор начал грести, его ладонь вдруг пронзила боль. Он ахнул, к его ногам полилась кровь. На ладони появилось третье правило, красное, словно медь: Не умри. * * * Лодка покачивалась из стороны в сторону, хотя вода была почти неподвижной. Тор заглянул через борт, но не увидел ничего странного. Он хотел попросить Энгля заглянуть поглубже, но увидел, что его друг сидит, согнувшись и упираясь головой в колени. Тор сидел спиной к скале, не позволяя себе смотреть ни на неё, ни на замок, который всё приближался. Он стиснул зубы, его руки всё слабели с каждым гребком в густой мутной воде. Ладони пульсировали от боли, но он не отпускал вёсел; пока он делал хоть что-то, это хотя бы отвлекало его от страха, свернувшегося в животе, словно змея. Мельда показала на что-то в нескольких футах от лодки. – Это кость, да? Длинная, белая, плавает: что это ещё может быть, кроме кости? Энгль медленно поднял голову и громко сглотнул. – Смотрите, – сказал он. Мельда и Тор вытянули шеи, чтобы заглянуть в воду. На поверхность начали подниматься пузыри, словно озеро закипало. А за пузырями последовало множество костей – десятки, потом сотни; они всплывали мгновенно, словно рыбы в отравленной воде. Черепа бились о борта лодки. – Всё нормально, – проговорила Мельда, с трудом пытаясь сохранить спокойствие. – Это просто кости… Кости не причинят нам вреда… Но Энгля пугали явно не кости. Он таращился прямо в озеро; Тору стало интересно – что же он видит там, чего не видят они? Мельда повернулась в ту же сторону, и тут на поверхность вынырнула голова – голый череп, не считая единственной пряди волос. За существом завораживающими волнами струились длинные бесформенные одежды. Вслед за первым чудовищем из-под воды появилось второе. Потом третье. Вскоре их окружили со всех сторон. Костогнев высунул руку из озера и потянулся к горлу Энгля. Его рука наполовину состояла из костей, наполовину – из водорослей; на ней не хватало двух пальцев. Дотянуться костогнев не успел – Тор хватил его по голове веслом. Разъярённое чудовище зашипело. – Уходим! – закричала Мельда, и Тор стал грести так быстро, как мог. Но существа из озера были быстрее. Они неслись за лодкой, крича и разбрасывая сотни покачивающихся на воде костей, чтобы добраться до добычи. Один из костогневов оторвался от остальных – он был длиннее, и костей в нём было вдвое больше. За несколько секунд он обогнал лодку и упёрся костлявым пальцем в нос. Он оказался настолько силён, что лодка тут же остановилась. Вёсла Тора были бесполезны. Дальше пути не было. * * * Они не могли сбежать, деваться им было некуда, так что ребята сгрудились посередине лодки. Энгля трясло; его штаны были немного короче необходимого, и Тор увидел, что проклятие уже добралось до лодыжек друга. Он не понимал, почему Энгль до сих пор в сознании; боль, должно быть, была невыносимой. На руке Тора до сих пор было лишь несколько полосок, но жгло их так, словно с руки сняли кожу. – Энгль, – дрожащим голосом проговорила Мельда. – Я хочу тебе кое-что сказать. Может быть, время для этого не лучшее, но… я должна. Он выжидательно посмотрел на неё. – Я думала, что ты просто мальчишка, которого не интересует ничего, кроме еды и шуток, но на самом деле ты очень храбрый. Иногда даже храбрее нас. Особенно на свистелке. И я знаю, раньше мы особенно не дружили, и я не была к тебе добра, но многое изменилось, и… Один из костогневов выскочил из озера, схватил Энгля за шею и утащил его в ледяную воду. Они мгновенно исчезли из виду. – Нет! – закричала Мельда и потянулась за борт. Глаза Энгля были широко раскрыты, а изо рта вырывались пузыри. Он изо всех сил потянулся вверх… Но, хотя их пальцы прошли всего в нескольких дюймах друг от друга, они так и не соприкоснулись. Мельда бросилась за ним, но Тор поймал её за талию. Со слезами на глазах он оттащил её. Нет. Нет, нет, нет. Нашего друга уже не видно, он… – Нет, – проговорил Тор, бледный как кость. – Его больше нет. Тор услышал, как Мельда шепчет что-то себе под нос. Это оказались слова великанши: – Есть много способов быть сильной. И далеко не всегда для этого нужен меч. Мельда вырвалась. Она сдёрнула с шеи стеклянный кулон и разбила его о борт лодки. Капелька цвета упала в воду. Через мгновение всё озеро окрасилось в сапфировый цвет. Чудовища завизжали, изумлённые ослепительным цветом; их крики приглушила толща воды. Одной капельки было недостаточно, чтобы изменить озеро навсегда. Но её оказалось достаточно, чтобы заставить чудовищ выпустить мальчика. Энгль всплыл, и выглядел он так, словно его изнутри надули воздухом. Его тело было неподвижно.