Уроки в тот день были такими же, как и во все предыдущие дни. Те шесть лет, что Тор учился лидерству, он в основном то притворялся, что внимательно читает, то смотрел на часы, жалея, что его эмблема – не песочные часы и он не может просто взять и сдвинуть стрелки на полдень усилием мысли. Но у Тора созрел план, который, как он надеялся, всё изменит. Он посмотрел на эмблему, изображённую на левом запястье, и улыбнулся. Если ему повезёт, то завтра он уже освободится от неё. Едва Тор увидел Энгля в столовой, его лучший друг сразу же спросил: – Ты правда принёс своё желание в школу? Тор сглотнул и машинально сунул руку в карман. Энгль заметил внезапное движение и с явным любопытством поднял брови. – Ну? – продолжил Энгль, когда они сели за свой обычный столик. Большинство учеников в столовой разбивались на группы, соответствующие их эмблемам, но Тор и Энгль дружили столько, сколько себя помнили, так что всегда сидели вместе. У Энгля был дар дальновидения: он мог увидеть мраморный шарик с расстояния в целую милю или акулу, которая неслась вперёд в глубинах Сапфирового моря. Иногда, когда погода была хорошая и у него не чесались глаза, он даже видел сквозь предметы. К счастью для Тора, сквозное зрение у него пока ещё было не слишком развито. Тор вздохнул и опустил голову. – Да. Не пытайся его читать. Энгль кивнул. Если расскажешь о своём желании хоть кому-то, оно не исполнится. Об этом знали все. – А вот моё желание лежит дома, в безопасном месте, где его никто не найдёт – прямо под моей статуэткой гидроклопа, – сказал Энгль. Потом он замер и нервно захихикал, сообразив, что сболтнул лишнего. – Э-э-э, никому не говори, хорошо? Тору стало интересно, чего мог пожелать Энгль. Судя по тому, что он видел, его друг был вполне счастлив. – Я сохраню твою тайну, – сказал Тор. – И я тоже, – послышался голос позади, и они оба резко развернулись, чтобы узнать, кто же подслушал их разговор. Ну конечно же. Мельда. Плечи Энгля напряглись, потом он закатил глаза. – Так и знал, что она придёт, – пробормотал он. – Да, Гримельда? – спросил Тор. Все называли её Мельдой, но Энгль однажды увидел её полное имя на документах в кабинете директора, стоя в противоположном конце коридора, и Тору очень нравилось звать её так, когда она его злила. Девочка недовольно нахмурилась. – Просто хотела отдать вот это, – сказала она и положила перед ним стопку бумаг. Тор моргнул. Её «конспекты», похоже, были ещё длиннее, чем сами трактаты! А потом она ушла обратно к своему столику. На стуле, за которым, наверное, должен был сидеть Тор, высилась стопка книг. * * * Больше всего Тор любил канун Нового года, потому что занятия в школе заканчивались раньше. Он весело напевал, поднимаясь и спускаясь с трёх холмов, лежавших между Асульмаром и деревней. Роза шла далеко впереди вместе с другими певцами из хора. Энгль, который, скорее всего, развлекался, разглядывая что-нибудь вдали, шёл рядом с ним. Их деревня была одним из многих поселений на Острове Эмблем. Она называлась Эстрель в честь основательницы, и однажды тут разыгралась большая битва. Если верить многочисленным урокам истории, которые он изо всех сил старался не слушать, но они всё равно каким-то образом осели у него в голове, у деревни Эстрель было важное стратегическое преимущество: она лежала в долине между горной грядой и океаном. Из-за этого на неё сложнее напасть. Или проще? Вот это он как раз запамятовал. С городской площади послышался громкий звук горна, и из густых разноцветных крон деревьев вылетели несколько птиц луло. – Здра-а-авствуйте, касика Луна! – крикнул Энгль в сторону деревни и помахал рукой. Скорее всего, он действительно её видел, хотя идти было ещё довольно далеко. Тор вздохнул. Его мама руководила всеми новогодними празднествами, одетая в традиционную эмблемитянскую одежду, которая вызывала у него довольно противоречивые чувства. Тем не менее Тор очень гордился мамой. Она хотела быть лидером, и у неё это замечательно получалось – отчасти благодаря эмблеме. Эмблема усиливала черты характера, которыми она обладала и без того. Любовь к своему делу и тренировки – именно так развивали свои умения большинство эмблемитян. Тора окружали люди, которым в самом деле нравились их отметки. Роза обожала петь, отец – готовить, Энгль… таращиться? А вот Тор был не таким, как они, и боялся, что мама его никогда не поймёт. Так что он решил взять дело в свои руки. Когда они дошли до дома, папа был на кухне. – Энгль! Хочешь немного сапфирового пирога? – Антон Луна показал на липкий, усыпанный голубоватыми пятнами десерт, который только что достал из печи. Когда драгоценные камни запекали при достаточно высоких температурах, они становились слаще чего бы то ни было другого. У сапфира был насыщенный сливочный вкус. – Два кусочка, – радостно ответил Энгль. – Нет, лучше три. У него был самый сильный аппетит из всех, кого знал Тор, – и не только по отношению к потрясающей выпечке его отца. Папа предложил кусочек и Тору. – Нет, спасибо, – ответил он; в его животе сплетался тугой комок нервов. Завтра к этому времени он, возможно, навсегда освободится от свой эмблемы. И, что даже лучше, может быть, даже получит новую. Ту, которую хотел всегда. Мистер Луна посмотрел на часы, потом хлопнул в ладоши. – Эй, вы двое, праздник вот-вот начнётся. Приготовьтесь. Энгль спрыгнул с высокого стула, на котором удобно устроился; он уже успел расправиться со всеми тремя кусками пирога. – Пойду-ка я домой. – Его глаза загорелись от нетерпения. – Надо взять моё желание. Все распрощались с Энглем, хотя знали, что он вернётся буквально через несколько минут. Из гостиной в кухню вошла Роза, недовольно надув губки. – Почему я слишком маленькая, чтобы загадывать желания? Папа улыбнулся и присел рядом с ней, чтобы посмотреть прямо в глаза. – Потому что, если бы мечты восьмилетних детишек сбывались, мы бы каждый день ели на завтрак тортики, а вместо школы ходили бы охотиться на светлячков. Роза моргнула. – Но это же здорово! Тор засмеялся. – А чего бы ты хотела пожелать? Загадывать желания разрешалось только с двенадцати лет; Тор участвовал в этом впервые. Роза высоко задрала носик. – Я хочу быть дальновидящей, как Энгль! Тор приподнял бровь. – А я думал, ты любишь петь. – Люблю. Я просто хочу быть и певицей, и дальновидящей! Отец перестал улыбаться. – Роза, – сказал он строгим голосом. – Ты знаешь правила. Всем положена одна эмблема, и только одна. Больше – уже перебор. – Но… – Вопрос закрыт. – Он вздохнул, потом потрепал её волосы. – А теперь идите и приготовьтесь, вы двое. Нас ждёт долгая ночь. Тор ушёл в свою комнату, закрыл за собой дверь и для пущей надёжности прижался к ней спиной. В горле у него словно застрял морской ёж. Может быть, ему тоже нужно быть благодарным за эмблему, которая у него уже есть? Может быть, ему стоит забыть о своём желании? Он выпрямился. Ну уж нет, он слишком долго ждал. Это не поспешное решение: он уже не один год ненавидел свою отметку – с тех пор как узнал, что она не позволит ему заниматься тем, что он любит. А теперь у него наконец-то появился шанс всё исправить. Когда Тор окончательно уверился, что Роза и папа не зайдут в комнату без спроса, он достал листок из кармана и аккуратно развернул. К его облегчению, желание всё ещё было видимым – чёрные чернила на ярко-зелёном фоне. После того как на вечнозелёном растении что-либо писали, оно навсегда оставалось свежим. Он шёпотом прочитал своё желание вслух: – Хочу не лидером я стать, а под водой уметь дышать. Правила, говорившего писать в рифму, не было, но Тор надеялся, что это повысит шансы на исполнение желания. Вдруг таинственным богам желаний нравится поэзия? В любом случае не повредит, решил Тор.