Кольцо – Я отошла на минутку, а вы уже успели разбудить древнее чудище-снежище, – сказала Мельда, завязывая волосы лентой в хвостик. Чем дальше от Снежинки ребята отходили, тем теплее становилось. Когда они выбрались из тени скопившихся облаков, их осветило солнце, и снежное одеяло, наброшенное на плечи Тора, стекло на землю лужицей. Наверное, его меч и щит постигла бы та же судьба, если бы он не забыл их в деревне. Энгль открыл рот, чтобы ответить, и Тор ждал от него какой-нибудь колкости. Но вместо этого Энгль сказал: – Ты… очень быстро сообразила, что делать, Мельда. Она моргнула, приоткрыла рот, потом закрыла. Они пошли дальше в тишине, но Мельда чуть выпрямилась. Лужайка из пухлых одуванчиков тянулась до самого горизонта – белых пушистых шариков, которые выглядели лёгкими, как воздух, и мягкими, как свитер. Они щекотали ноги Тору, и тот даже едва не улыбнулся. Мельда оглянулась на мальчиков, пожала плечами и побежала, раскинув руки. Когда её ноги касались цветов, те разлетались белыми пушинками, словно конфетти. Энгль и Тор, не колеблясь, присоединились к ней. Они бежали и бежали, смеясь; Тор смотрел, как пушинки парят в воздухе, будто маленькие парашюты. Они застревали в длинных чёрных волосах Мельды и щекотали Тору нос. Энгль кубарем покатился по полянке. – Пахнет летом, – объявил он. Тор не знал, что это значит… но почему-то сразу понял. Ему самому казалось, что здесь пахнет мылом, которым его соседка каждые выходные торгует на рынке Эстрели: большими брусками лавандового цвета с цветками внутри. Когда Энгль снова поднялся, его одежда вся была в пушинках, словно у недоощипанного цыплёнка. Тор чуть не засмеялся, но тут услышал что-то. Едва заметный звук… резкий звон. Энгль вытаращил глаза – но прежде чем успел сказать хоть слово, Тор вздрогнул и схватился за ухо. Его пальцы были в крови. Что-то срезало маленькую частичку его уха – самый кончик. – Ложись! – закричал Энгль, увидев что-то в нескольких милях вдали. Они тут же упали на землю, и Тор снова услышал те же самые звенящие звуки – снова и снова, быстрые, словно дождь. А потом свист прекратился. Когда Тор поднял голову, он увидел, что земля вокруг него сплошь утыкана стрелами. Некоторые приземлились меньше чем в дюйме от него. Стрелки явно промахнулись не случайно. Ребята поднялись на дрожащих ногах, высоко подняв руки в знак «сдаюсь». Тор не мог отвести взгляда от четырёх фигур на лошадях, которые приближались к ним, по-прежнему держа на изготовку луки и стрелы. * * * Когда нападавшие приблизились, Тор увидел, что на лошадях едут женщины примерно вдвое старше него, с тёмно-русыми волосами, украшенными множеством лент, как у Мельды. Их руки от запястий до плеч покрывали полосы серебристой краски – словно по их тёмной коже кто-то рисовал лунным светом. Они ничего не говорили. Одна из женщин спрыгнула с лошади и подошла к ним, держа в руках верёвки. Когда она подошла ближе, Тор понял, насколько же она высокая. – Вы великанша, – восторженно проговорила Мельда, хотя женщина, которой она так восхищалась, сейчас крепко связывала её руки верёвкой. Великанша улыбнулась уголками губ, потом повернулась к Тору и Энглю и связала и их тоже. А потом ребят посадили на чудовищных лошадей. Великанши, как говорили, были потомками Нар, которую небеса прислали, чтобы защищать людей. Со временем, гласили предания, её потомки становились всё ниже и ниже. Сейчас они были всего на пару футов выше среднего эмблемитянина. Ногти Тора впились в ладони; лошадь скакала таким галопом, что его начало тошнить. Вскоре он увидел что-то впереди – два ряда факелов, установленных в форме огненных чаш. Женщины поехали между рядами огней, которые тянулись на целую милю и в конце концов привели их к большой деревне. Все дома там были округлыми, словно холмы. Двери выглядели намного больше нормальных – по очевидным причинам, – а по улицам ходили люди, держа в руках довольно пугающего вида оружие. Одна женщина полировала меч длиной в рост Тора. Другая ловко крутила в руках большой посох. Они проехали мимо рынка, где продавали больше оружия, чем еды; металл блестел, словно алмазы, но лошади не останавливались, пока не дошли до дома, который был больше всех остальных. На нём был нарисован символ – эмблема, которую Тор не узнал. Не развязывая рук, их провели внутрь. Тор подумал, что должен бояться, но в великаншах, несмотря на сильные, мускулистые тела, было что-то доброе. Дом был простым – без каких-либо украшений, кроме очага, в котором горели не дрова, а белый мох. Пламя тоже было странным – с холодным голубым оттенком, какого Тор никогда ещё не видел. – Если жечь белое, получается голубое, – сказала женщина, сидевшая у огня. Она выглядела точно так же, как и другие – длинные волосы, заплетённые в косу, отметки на руках, – но с одним отличием. На её голове, прямо под вдовьим мысом[30], была тонкая лента, похожая на корону. – Если жечь фиолетовое – красное. Зелёное – оранжевое. Словно краску смешиваешь. Она внимательно посмотрела на пламя, потом резко подняла голову, встретившись взглядом с Тором. – Чем обязана такому удовольствию? – Мы нашли их в одуванчиковых полях, – ответила одна из сопровождающих. Главная великанша окинула ребят ровным, ничего не выражавшим взглядом, потом прищурилась. – Что вы трое делаете так далеко от дома? Её голос был твёрдым, но добрым. Такое сочетание Тору раньше доводилось слышать только от мамы. – У нас миссия, – ответила Мельда. – Мы должны избавиться от проклятия. Вместо дальнейших объяснений она просто вытянула руку. Великанша вздрогнула. – Жаль, – сказала она, потом сложила руки перед собой. – Я Клаудия, глава великанш. Мы служим всем живым существам на острове, защищая мир и покой. Она дала знак остальным великаншам развязать путы на руках ребят, и они сделали это, воспользовавшись кривыми ножами длиной с предплечье Тора. Верёвка упала на пол с резким звуком, от которого он поёжился. Тор потёр запястья, радуясь, что его наконец отпустили: руки уже несколько затекли. Клаудия опустила голову. – Теперь скажите, как мы можем послужить вам. Тор посмотрел на Мельду и Энгля, потом вытащил из рюкзака «Книгу Куэнтос». По крайней мере, попробовать стоило. Великанши, скорее всего, знали земли, окружающие их поселение, лучше, чем кто-либо другой. Что-нибудь в следующей истории о чудовище может показаться им знакомым. Он открыл следующую главу и прочитал название. Да, эту историю можно описать довольно быстро и просто. – Вы знаете о духе женщины, который бродит повсюду и плачет? Великанши недоуменно переглянулись. Клаудия изящно изогнула бровь. – Женщина, которая плачет? Мельда шагнула вперёд, явно решив, что Тор не очень верно излагает содержание сказки. – Может быть, вы слышали где-нибудь загадочные всхлипы? Например, в колодце или в старом доме? Великанши молчали. – По легенде женщина странствует по всему Острову Эмблем, оплакивая детей, которых потеряла. Энгль фыркнул. – Ага, детей, которых она почти убила. Великанши ахнули от ужаса. Клаудия нахмурилась. – И как же называется эта ужасная история? – строго спросила она. – Никогда не слышала такого мрачного рассказа. – «Плакальщица», – тихо ответил Тор. Может быть, всё же не стоило спрашивать. Они явно оскорбили своих пленительниц, оказавшихся гостеприимными хозяйками. Лицо одной из великанш прояснилось. Она была моложе остальных и заплетала косы на затылке неровным пучком. Но потом она вздохнула. – А… неважно. – Что такое, Лара? – спросила Клаудия. Девушка прокашлялась. – Вы сказали «Плакальщица»? – спросила она.