– Выпей. Это придаст сил. Тор сделал глоток и чуть не выплюнул. На вкус напиток был чем-то средним между прокисшей грязью и заплесневелой корой. – Да, на вкус гадость, но помогает. Тор выпил всё одним глотком, потом вздрогнул. – Так куда… куда… о эмблемы, какая жуть! Он скорчил гримасу. Послевкусие у напитка из кристаллов оказалось ещё хуже. – Куда мы идём дальше? Хотя отравление ядом стрекающей лягушки стало самым болезненным переживанием Тора за всю жизнь, он всё же почувствовал небольшое облегчение, узнав, что друзья и без него смогли узнать, куда идти дальше. Мельда сложила руки и переплела пальцы. Она нервничала… нет, боялась. – Думаю, лучше будет, если курадор сам всё объяснит. Старик прищурился и посмотрел на Тора. – Я слышал об этих созданиях. Ну, о которых рассказала мне твоя подруга. К северо-востоку отсюда ходят легенды о женщинах с длинными, жуткими волосами, которыми они могут управлять, словно кнутами. Рассказы о людях, которые исчезают без следа. О криках, разлетающихся эхом. Да, действительно похоже на тех чудовищ из сказки. – Где они живут? – В Разбойничьей гряде. Когда Тор услышал это название, внутренности в животе стали выписывать кульбиты. У него засосало под ложечкой, потому что он в самом деле знал об этих местах – о предательских горных тропах и хищных зверях, которые там живут. А ещё в животе похолодело от стыда. Потому что впервые за очень долгое, как ему показалось, время он подумал о Розе. Младшая сестрёнка… Как у неё дела? Переживает ли она за брата? – Трудное путешествие, это точно, – сказал курадор. – Вам понадобятся припасы… да-да… может быть, несколько кристаллов, защищающих от тёмных духов. А еда… конечно, в тех горах вы не найдёте даже сорняков. Возможно, придётся немного поголодать – всё зависит от того, сколько вы сможете с собой унести. Чем больше говорил курадор, тем сильнее сомневался Тор в своих силах. Коссо зевнул. Тор и не заметил, как тот вошёл в хижину. – От разговоров о неминучей смерти меня клонит в сон. До восхода осталось всего ничего, и я, конечно, не знаю насчёт вас, но я лично предпочитаю провести остаток ночи с закрытыми глазами. Его зевки оказались заразительными, и вскоре зевали уже все в хижине, кроме курадора. Через дверной проём они видели, как старик собирает кристаллы под деревьями в саду, словно цветы. Светящиеся камни легко вылезали из земли, ненадолго гасли, а потом снова начинали светиться с прежним блеском. Собрав целый бушель[27], старик посмотрел на то, что удалось набрать, и довольно кивнул. – Этого хватит. Держите их при себе и ни в коем случае… вы слушаете? Это очень важно. Ни в коем случае не дайте им коснуться земли. Сорванные кристаллы не должны возвращаться обратно в землю. Мельда прищурилась. – А что произойдёт, если они коснутся земли? Курадор вздрогнул. На его лысину попал лучик света, и она заблестела. – Много чего может произойти. Землетрясения, торнадо… горящие глыбы, падающие с неба. Или вообще ничего. Всё зависит от того, какой кристалл упадёт, вот что я скажу. Одни кристаллы куда капризнее других. Курадор прижал длинный зелёный кристалл к груди и погладил, словно маленького ребёнка. – У каждого кристалла свои особенности, и если нам везёт, они делятся с нами невероятной энергией. – Он кивнул. – Возьмите их. У Мельды было такое лицо, словно она скорее готова прыгнуть в зыбучие пески, но всё же она разрешила курадору положить кристалл ей в руки и вздохнула. – Я должна что-то почувствовать? – Всё в порядке, каждый из нас с чего-то начинал. Сожми его в руке. Так… Тор, Энгль, вы тоже попробуйте. Они вместе коснулись ладонями изумрудно-зелёного камня – и он засветился ещё ярче, чем раньше, так ярко, что Тору даже пришлось прикрыть глаза от вспышки. Кристалл задрожал под их руками. И вдруг все его тревоги растаяли, словно солнечный свет растопил грязный сугроб. Роза. Тор больше не чувствовал себя виноватым из-за того, что ушёл от неё. Проклятие. От одной мысли о глазе, нарисованном на руке, его желудок скручивался в косичку. Но постепенно он всё-таки распутался, и страх ушёл. И наконец… Ночная Ведьма. Мысль о ней напоминала огромный ледник из замёрзшего страха. У него сдавило грудь, когда фрагменты рассказов о ней пронеслись в голове… Но в этот раз эти фрагменты просто пронеслись и исчезли. Страх Тора медленно, но уверенно начал таять, пока не превратился в куда менее пугающий сугроб. Мальчик, конечно, всё ещё боялся. Но теперь цель его путешествия уже казалась не невозможной, а вполне достижимой. Тор открыл глаза и увидел, что постоянно напряжённые плечи Мельды расслабились. Выражением лица она напоминала Розу, просыпающуюся после дневного сна – когда одной ногой ещё стоишь в мире грёз. Странно она выглядит, подумал он, без тревожных морщинок, которые превращают её лоб в сложенный веер. Глаза Энгля всё ещё были закрыты, и он мягко покачивался взад-вперёд, словно пенистая океанская волна, напевающая спокойную песенку. – Замечательно работает, а? – Курадор с радостью наблюдал за ними, сложив руки на груди. – Единственный недостаток – побочный эффект, если хотите, – состоит в том, что использование кристаллов вызывает сильную сонливость. С другой стороны, спать и без того пора, а? Коссо, отведи наших гостей в постели. Тор, пошатываясь, вышел из хижины вслед за друзьями; его руки и ноги были так расслаблены, словно сделаны из топлёного масла. Успокаивающий эффект от кристалла оказался настолько сильным, что, когда Коссо предложил ему в качестве постели гамак, висящий на высоте пятидесяти футов от земли, Тор даже не жаловался. Более того, он улыбнулся. Он уснул, слыша, как Мельда где-то поблизости от него напевает весёлую песенку. * * * На следующее утро Тора разбудил лучик света, заползший на лицо. Мальчик проспал всего пару часов, но тут же вскочил, полный сил. Ни опасно покачнувшийся гамак – собственно, он едва не перевернулся, – ни глаз на руке не смогли испортить Тору настроение. Впервые с того момента, как его прокляли, Тор чувствовал себя лёгким как пёрышко. Ему стало интересно, насколько хватит действия кристалла. Они позавтракали на Своде, в нескольких милях от лотка с какаосовыми орехами. Эта часть рынка выглядела практически так же, но здания были побольше – в том числе арка, полностью сделанная из цветов. Было ещё совсем рано, и многие лавки не открылись, но Коссо удалось достать яйца, мякоть авокадо и кашу из асаи, посыпанную корицей и ломтиками бананов. Тор быстро поел, радуясь первой полноценной еде за несколько дней. Когда даже желудок Энгля, в котором, должно быть, поселилась маленькая чёрная дыра, всё же заполнился, Коссо вручил им две сумки: одну – с едой и питьём, другую – с мешком кристаллов, которые ночью собрал курадор. А потом он провёл их к свистелке – самому быстрому способу покинуть Зуру. Тор и Мельда не сказали ни слова – возможно, благодаря успокаивающему мерцанию кристаллов. – Прощайте, – сказал Коссо. – Хотелось бы сказать «Снова увидимся», но… гарантий никаких нет, правильно? Он нервно засмеялся. Его слова не подняли Тору настроения, но и не ухудшили. – Спасибо тебе за всё. И мы увидимся снова. Обещаю, – сказал Тор примерно в десять раз увереннее, чем чувствовал на самом деле, даже несмотря на помощь кристалла. Он с такой силой сжал рукоятку свистелки, что костяшки пальцев побелели. Коссо кивнул, а потом, в последний раз улыбнувшись ребятам, он подпрыгнул на деревянной платформе; Тор, Мельда и Энгль полетели вниз, в тропический лес. Когда они приземлились и покинули Зуру, Тора, Мельду и Энгля накрыло солнечным светом, настолько сильным и ярким, словно они только что вышли из пещеры. Тор прикрыл глаза рукой, но остальное тело нагрелось буквально за несколько секунд. – Далеко до гор? – спросил Энгль, жуя какой-то фрукт из запасов. Мельда развернула карту. – Дальше, чем тебе хотелось бы. Тор проследил, как она ведёт пальцем по разноцветному пергаменту – через море золота, потом синее пятно, а потом к пикам, напоминавшим спину чешуйчатого животного. К Разбойничьей гряде. Хотя они шли прямо навстречу опасности, в руки чудовищам, похищающим души, у них, по крайней мере, был план. Тор сглотнул. Интересно, что лучше: плохой план или вообще никакого? Мелодины и плен-вода