«Дорогой дядюшка, — написал на нем, — спасибо за столь щедрое предложение, но я вынужден отказаться. Столица Литонии уже моя, и скоро все территории, которые ты присвоил, вернутся ко мне. А вздумаешь тронуть хоть волос на голове Ника, и, клянусь, я возьму Истор. Остаюсь искренне твой, Илверт Второй Литонский». Подпись, гербовая печать. — Янтель! — крикнул я. Мой поверенный появился как из-под земли. — Да, ваше величество, — поклонился он почтительно. — Передай этот конверт изельгардцам. Для Осмонда. Янтель унес письмо. Я дернулся, чтобы остановить его, но заставил себя сесть на место. Нельзя. Мне нельзя быть слабым. Нельзя отступать. Мог ли я знать, сколь высокой окажется плата за трон? Видят стихии, я готов был платить своими силами, кровью, жизнью — но не семьей. Если Ник у Осмонда, что с мамой? Айк говорил, она у Эрвинга Аттеуса. Я придвинул к себе другой лист и написал: «Здравствуй, матушка. Прости, что от меня так долго не было вестей. Я до сих пор не знаю, о чем писать. Хочу только удостовериться, что вы благополучны и что с тобой и сестрами все в порядке. Я взял Самарин. Думаю, ты удивишься, но помог мне в этом Айк Эйш. Естественно, Осмонду это не понравилось, и он угрожает убить Ника, если я не сдамся и не верну ему город. Я отказал ему, мама. И теперь не знаю, что делать. Я уже ничего не знаю. Прошу только не сердиться на меня. Я очень вас люблю. Ил». Достал из шкафа магический конверт, запечатал письмо, сосредоточился на образе матери и произнес заклинание. Конверт тут же подернулся дымкой и исчез, а я остался разбитым, изломанным изнутри. Так и сидел, откинувшись на спинку кресла, изучал трещины на потолке, а внутри была пустота, будто кто-то выпил из меня все силы. — А по родному отцу так не скорбел. — Призрак Илверта Первого присел на край кресла напротив. — Не стыдно? — Я не знал тебя, — ответил ему. — Ты умер, когда мне едва был месяц от роду. — Не умер, меня убили! — зло выкрикнул тот. — Твоя мать, которой ты пишешь такие нежные письма. Мать, которая ненавидит тебя. — Это неправда. Матушка любит меня. Да, мы не ладим, но лишь потому, что у нас слишком разные характеры. — Вздор! — Нет, отец, это правда. Мама никогда не желала мне зла. — Она и есть воплощенное зло. Мерзавка! — Еще одно слово, и тебе не поздоровится. — Да ты и сам ничтожество, — зашипел призрак. — Потакаешь ей во всем. Как еще рискнул уйти из дома? Я думал, так и будешь держаться за ее юбку и прятаться за спиной Лиса. Трус! Несчастный трус, который боится каждой тени, вот ты кто. Я взмахнул рукой, и тот замолчал, лишившись возможности говорить, только продолжал размахивать руками. Понятно, не угомонится. Призрак кружил по комнате, стучал в окна, в двери. — Хватит! — воскликнул я, снимая с него немоту. — Исчезни! Исчезни, слышишь? Или и смерть тобой брезгует? Это ты ничтожество! Это из-за тебя Литония оказалась во власти Изельгарда. Ты проиграл, ты! — Ублюдок! Я махнул рукой, и призрак рассыпался черными искрами. Я не сомневался, что Илверт Первый вернется, но сейчас больше не было сил слушать весь тот бред, который он нес. Хотелось выть и рвать на себе волосы, но я только сидел и таращился в пустоту, чувствуя, как внутри меня что-то умирает. То, что позволяло быть сильнее, держаться. Я все равно выдержу, но как же тяжело! А потом на стол лег магический конверт. Я поспешно распечатал его, даже не задумываясь, как магия преодолела стены Самарина — тот же Осмонд передавал письмо через послов. Может, дело в крови? Или в том, что мама — королева Литонии, а эта магия не атакующего типа? Как бы там ни было, я достал лист, на котором мелким убористым почерком было написано: «Не смей отступать. Я еду в Истор». ГЛАВА 19 Тиана Я не находила себе места из-за письма, которое передали Илверту. Он был таким бледным! Не то чтобы мне было дело до самочувствия врага, но ведь родители Ила — друзья моих родителей. И дядя Ник — очень близкий для меня человек. Кто знает, какие вести получил Илверт? Я промаялась до полудня, а потом не выдержала и пошла обратно в комнаты короля. — Его величество не принимает, — заявила Рина. Меня начала раздражать эта заносчивая, высокомерная девица, но я сдержала гнев. — Принимаешь решения за короля? — Я улыбнулась, а Рину перекосило. — А я думала, ты здесь прислуга. Может, спросим у его величества лично, отдавал ли он приказ не пускать меня к нему? — Да катись! Девушка отступила в сторону, а я прошла в дверь. В гостиной было пусто. А где же Илверт? Прошла дальше, до следующей двери. Постучала и приоткрыла ее. Это оказался кабинет, и король находился здесь. Он сидел за столом, откинув голову на спинку кресла, и смотрел в потолок, даже меня не заметив и не услышав стука. Я тихонько вошла и прикрыла дверь за собой. — Ваше величество? — позвала осторожно. — Лерина Эйш? — Он чуть приподнял голову. — Вас-то каким ветром сюда занесло? Такой же бледный, как утром, будто неживой. Плохи дела. — Утром мне показалось, что вы слишком расстроены. — Решили меня пожалеть? И Илверт улыбнулся — жутко, страшно. Так, что захотелось сжаться в комок и превратиться в пылинку, но я расправила плечи. Мой брат тоже маг, и подобные приемы на меня давно не действуют. Да и сама я силой не обделена. — А вы нуждаетесь в жалости? — спросила, присаживаясь напротив, а Ил будто кого-то проводил взглядом. Стало не по себе. — Нет. — Я так и знала. Может, расскажете, что за беда у вас приключилась? — Это дело политическое. — Уверены? Илверт все-таки посмотрел мне в глаза. — А вы настырная девушка, лерина Эйш, — сказал он. — И, похоже, бесстрашная. Любая другая на вашем месте бежала бы, теряя туфли. — Я не могу бежать. Я тут пленница, и у вас мои друзья. Илверт рассмеялся и махнул рукой. Вдруг стало холодно, и я явственно ощутила прикосновение чужих рук. Обернулась и вскрикнула. Лайза! Моя добрая тетушка Лайза, которая была рядом с рождения. Ее не стало два года назад, и наш замок будто опустел, а дядька Шиан до сих пор грустит. — А у вас не так много личных призраков, лерина. — Кажется, мне удалось удивить короля — не количеством призраков, а тем, что не бегу. Рядом с Лайзой вырисовался еще один силуэт. Этого мужчину я не знала. Ему было около тридцати с небольшим. Светловолосый, ясноглазый, но какой-то измученный. — О, знакомые лица. — Король кивнул ему, и призрак склонил голову в ответ. — Ваш отец, полагаю? — Не знаю, — прошептала я, впитывая каждую черту того, кого видела перед собой. — Как это? — Я никогда не видела своего настоящего отца. Призрак горестно вздохнул и потянулся ко мне, а я все-таки вскочила с кресла. — Больше никто не пришел, — прозвучал потусторонний голос Илверта. — Разве что ваша бабка, но она уже давно лишь тень, вы ее не увидите. Можно считать вас счастливой, лерина. Вы почти никогда никого не теряли. — Прогоните их, — попросила я, отводя взгляд от родного лица Лайзы. Илверт произнес заклинание, и мы остались вдвоем. — У вас кто-то умер, ваше величество? — Нет, но вот-вот… — ответил он, отворачиваясь. — Что-то с дядей Ником и тетей Брандой? Илверт резко обернулся и уставился на меня. Втереться в доверие? Кажется, я только что это сделала. Мне надо было знать! Обязательно! — Король Изельгарда угрожает убить Ника, если я не оставлю Самарин, — глухо ответил Илверт. — А я не оставлю Самарин. И ничего не могу сделать. Внутри все оборвалось. Как? Как так? Говорят, что на войне все средства хороши, но я не понимала, насколько же точна эта фраза. — Как дядя Ник оказался у Осмонда? — Кто ты такая? Мы задали вопрос одновременно, и теперь каждый ждал ответа, но я заговорила первой: — Я — дочь Эрвинга Аттеуса, Тиана.