— Ваше величество? — Айк замер удивленно, но я готов был поклясться: он знал, что я пришел сюда, и бежал через весь дворец, чтобы защитить от меня племянницу. — Решил узнать, как чувствует себя ваш родственник, — обернулся я к нему. — Вижу, ему уже лучше. — Да, благодарю. — Эйш глядел на меня с прищуром, но я оставался невозмутимым. Нет, не стану говорить, что мне все известно. Мне тоже не помешает лишний козырь, а вот в доброй воле Айка я начал сомневаться. Что он задумал? Зачем вообще приехал? Только ли защитить Литонию? Мне начинало казаться, что нет. Может, он и приехал ради этой девчонки, которая оказалась светлой, как цветок лилии, когда смыла с себя грязь? И очень похожей на Айка, поэтому вопрос их родства был для меня решенным и без слов Илверта-старшего. — Тогда пойду, займусь делами, — сказал я и медленно вышел из комнаты. Сбежал, потому что понятия не имел, как себя вести. Надо узнать, как там друзья этой девчонки, поэтому вызвал к себе Янтеля. Тот появился десять минут спустя. — Ваше величество, — склонился передо мной. — Я хочу знать, в каком состоянии пленники, — сказал ему. — И удалось ли выведать у них что-то интересное. — Как вы и приказывали, их посетил целитель. А вот глаза Янтеля бегали. — Тогда идем, проведаем их, и я сам задам интересующие меня вопросы. — Ваше величество, не стоит… — Кто из нас король, лер Янтель? — прищурился я. — Вы, ваше величество. — Тот даже побелел. Наверное, разглядел тени, сгущавшиеся за моей спиной. — А если я, стоит ли мне перечить? — Прошу прощения, это больше не повторится. Я провожу вас, ваше величество. Вот так бы сразу. Мы снова проделали долгий путь до подвалов королевского дворца. Днем они поразили меня: никогда не бывал тут раньше, и вид сырых камер, лишенных окон, навевал ужас. Сейчас я был готов к тому, что увижу, и даже не поморщился от лязга тяжелых дверей и запаха сырости, но когда открыли дверь в камеру, в которой держали пленников, даже мне стало дурно. Я давно привык к виду смерти: она преследовала меня с детства. Кружила, как ворон, над моей головой, дожидаясь своего часа. Но никогда, никогда я не понимал бессмысленной жестокости. Нет, к пленникам не привели целителя. Раненые так и лежали на полу. Некоторые глухо стонали, некоторым мог помочь только некромант. В воздухе плыл густой, непередаваемый запах крови. Я медленно обернулся к Янтелю, чувствуя, как внутри закипает ярость. — Смеешь мне лгать? — спросил тихо, но Янтель почему-то попятился. — Ваше величество, — пробормотал он. — Да, я здесь король, и вы давали мне присягу. Вы сами пришли под мои знамена, я вас не звал, но раз вы клялись в преданности, я думал, что могу на нее рассчитывать. Рассчитывать на то, что мои приказы будут выполнять. Так, лер Янтель? — Целитель… — Здесь был целитель? — спросил у пленников на изельгардском. Парень, который полулежал ближе к двери, отрицательно покачал головой. — Это враги, ваше величество! Их нужно казнить! — запальчиво воскликнул Янтель. — Кого казнить, а кого миловать, решать буду я. Ваша задача — выполнять приказ. Немедленно привести целителей и накормить этих людей. То, что они враги, еще не делает их достойными смерти. Вон! Янтель сорвался с места, и я остался только в окружении призраков — и изельгардцев. Воздух горчил. — Вы заплетаете волосы на изельгардский манер, король Илверт, — тихо сказал тот же юноша, — а сражаетесь за Литонию. Попахивает лицемерием. — Ваш король обещал Литонии процветание и отмену рабства, а сам разделил ее на части и утопил в нищете. Это ли не лицемерие, дэй? — ответил я, и пленник отвел взгляд. — Вот видите, все правители одинаковы, так стоит ли удивляться? В камеру вбежали двое целителей. — Ваше величество, — поклонились они. — Займитесь ранеными, — приказал я. — И если узнаю, что вы ненадлежаще выполнили приказ, в моей мертвой армии станет на двух целителей больше. И вышел. Янтель ждал меня в коридоре. В его глазах я впервые видел страх. Улыбка искривила губы. Я представил, как выгляжу со стороны, и стало еще более смешно. Некромант, не то изельгардец, не то литонец. Король без королевства. Хотя нет, теперь у меня есть Самарин. А значит, и Литония. — Ваше величество, какие будут распоряжения? — рискнул спросить Янтель. — Не попадайтесь мне на глаза, — ответил я и скрылся за дверью своих комнат. Здесь была только Рина. Она сидела в кресле, но подскочила при виде меня. — Вам надо отдохнуть, ваше величество, — сказала тихо. — Изельгард вот-вот снова пойдет в атаку, а вы ранены. — Царапина, — отмахнулся я. — Глупая царапина. Распорядись, чтобы подавали ужин. Она кивнула и скрылась с глаз, а я упал в кресло у окна и уставился на дворцовый сад. Когда-то здесь росли цветы, а сейчас была только жухлая трава и голые деревья. Я помнил, как матушка гуляла по этому саду со своим очередным фаворитом, а я ждал, чтобы рассказать ей какую-нибудь сверхважную глупость. Она слушала меня и отправляла к себе, напоминая, что глупости не для королей. Мама ошибалась. Короли тоже совершают глупости. Вот только сейчас, здесь, в самаринском дворце, я начинал чувствовать себя на своем месте. Да, именно здесь мне надлежало быть. Здесь моя земля. А если Осмонд считает иначе, пусть приходит сам, и посмотрим, за кем останется Литония. Вот только Осмонд не придет. Он трус. Он посылает на смерть мальчишек, а сам отсиживается за стенами Истора. Я трусом не был. Кем угодно, но не им. И если боялся, то не за себя, а за близких людей, которых у меня было так мало. Ничего, рано или поздно мы с дядей снова встретимся, и тогда мне будет что ему сказать. ГЛАВА 15 Тиана Когда я услышала шум и обернулась, передо мной стоял Илверт. Признаться честно, я испугалась, потому что ожидала не его, а дядю, который оставил сменную одежду и снова куда-то исчез. Но вот зачем пришел король? Раскрыл мой обман? Что происходит? К счастью, Айк Эйш появился сразу за ним. Он выглядел недовольным и угрюмым, а Илверт сразу же ушел. — Чего он хотел? — спросил Эйш, как только за юным королем закрылась дверь. — Я и сама не поняла, вы вошли следом, — ответила тихо. — Действия Илверта сложно предугадать. — Айк потер лоб, будто пытался или вспомнить что-то, или, наоборот, избавиться от навязчивой мысли. — Поэтому он опасен, Тиа. Даже для меня. — Что вы имеете в виду, лер Эйш? — Отбросим церемонии, можешь называть меня дядя Айк. — И мужчина передо мной улыбнулся, вот только его улыбка выглядела жутко. — Думаю, мне стоит ответить на твои вопросы. Спрашивай. Вот я и получила, что хотела: нашла человека, способного дать ответы. Только получать их почему-то расхотелось. — Не бойся, Тиа. — Дядя будто уловил мою мысль. — Я не опасен для тебя. Более того, всегда заботился, чтобы с тобой было все хорошо. Спрашивай, девочка. — Как я оказалась в семье Эрвинга Аттеуса? — тихо спросила я. — Если существуете вы, мой прямой родственник. — Хороший вопрос. — Улыбка Айка стала еще более жуткой. — Видишь ли, Тиа, это сложная и не очень приятная история, как для меня, так и для твоих приемных родителей. Мы с Аттеусом всегда были врагами и остаемся ими. Почему я не оставил тебя в Эйшвиле? Чтобы тебя не настигло проклятие, конечно. — Какое проклятие? — Вдруг стало холодно. — То, которое ты сейчас неосторожно приманила, девочка. Но это все равно бы случилось, не сегодня, так завтра. Проклятие рода Эйш. Можно бы сказать, что нас проклял твой приемный отец, но это будет полуправда. На самом деле это вина Илверта Первого, отца нынешнего короля. Мой старый друг Илверт был влюблен в мою сестру-близнеца Илмару и, когда она погибла в лагере Аттеуса, поклялся отомстить. Аттеус попал в плен, и Илверт выбрал варварский способ, но тогда он и мне казался правильным. Магическая печать. Он привязал Аттеуса, только не к себе, а к моему роду. Но проклятие — штука тонкая. Аттеус так нас ненавидел, что запустил обратное воздействие. Оно настигло моего старшего брата — твоего отца, и мою мать. Остался только я — чудом, потому что Аттеус не захотел марать об меня руки. Так и получилось, что три рода связаны в тугую петлю — королевский, наш и род Аттеус. Имя Эрвинга защищало тебя, но ты отказалась от этой защиты, и круг сомкнулся. Настало время испытаний. Либо проклятие исчезнет, либо погубит каждого из нас. — Не понимаю, ничего не понимаю. — Я ошалело затрясла головой. — А что тут понимать? Или перебори судьбу, или умри. Это касается не только тебя, но и всех, кто остался в живых: меня и моих близких, Аттеуса и его рода, и, конечно, Илверта. Больше всех Илверта. Так вышло, что его отец не успел заплатить по счетам, поэтому заплатит сын. Я дрожала. Казалось, что по комнате гуляет ветер. Откуда он мог взяться? Что происходит? Этот человек говорил страшные вещи, а я никак не могла в них поверить. Он сошел с ума? — За что отец вас проклял? — спросила я. — Не «вас», а «нас». Нас проклял, милая. Мы заслужили. Поверь, ни у меня, ни у Лео не было желания хорошо относиться к своему рабу, а тогда рабство в Литонии было делом обычным. Аттеус виновен в смерти Илмары. Я никогда не прощу его, он никогда не простит меня. Квиты. — А у вас есть дети? — спросила я. — Жена? — Да. — Взгляд Эйша потеплел. — Моей дочери четырнадцать, и она очень похожа на тебя. Она осталась с матерью в Эйшвиле. И еще один немаловажный факт. Я провидец. Это, думаю, ответит на большинство твоих вопросов. Так что да, я знал, когда и где ты появишься. Знал, что ты уехала из замка Аттеус. — Тогда, может быть, вы знаете, где мой брат Эдгар? Их полк исчез с поля боя. — Полки просто так не исчезают, — нахмурился Айк. — Попробую взглянуть. Его холодные пальцы сомкнулись на моем запястье — и вдруг он отпрянул. Его глаза стали огромными, нечеловеческими. — Что? Что с Эдгаром? — Я вцепилась в него. — Нет. — Айк затряс головой. — Нет, нет, только не Лили! Пожалуйста! Мне надо ехать. Надо немедленно вернуться в Эйшвил, а ты останешься здесь, с Илвертом. Учти, за ним шатаются призраки и говорят ему всякое, но в целом он не так плох. И… Айк будто пытался вложить мне в голову все, что знал, за пару минут. — А Эдгар? Что с моим братом? — Судьба. — Лицо дяди еще больше побелело. — Все возвращается, все движется по кругу. Прости, девочка. Позволят боги, встретимся.