Его губы растягиваются в грустной улыбке. – Я просто подумал… после того, что Никсия сказала обо мне и Верховном совете… Мне потребуется приложить много усилий, чтобы восстановить отношения с членами королевской семьи. А пока они будут болтать. Строить догадки. И, вероятно, продолжать меня ненавидеть. Я понимаю, ты и до этого была не в восторге от сплетен, и я не… – Эллиот, – перебиваю его я и обнимаю за шею, – пускай болтают. Мне все равно. Если скажут что-нибудь мне в лицо, я сама подберу для них несколько интересных слов, королевских или не очень. Меня волнуешь только ты. Ты, Эллиот. Тот, кого я люблю. Уголки его губ приподнимаются, и наконец я вижу его искреннюю улыбку, которую впервые приметила в гостиной несколько недель назад. – Я тоже люблю тебя, Джемма. Он льнет ко мне, отбрасывая свой посох в сторону и обнимая обеими руками. Я притягиваю его ближе, осторожно, чтобы не нарушить его шаткое равновесие, и наслаждаюсь прикосновением к его телу, его запахом, тем, как его сердце бьется напротив моего. Когда мы отстраняемся, я чувствую, что моя ухмылка вот-вот расколет мое лицо пополам. – Итак, тебя зовут Фловис? Полагаю, мне следует перестать называть тебя Эллиотом Рочестером. – Честно говоря, мне все равно, как ты меня называешь, – отвечает он. – Зови меня Эллиотом, Фловисом. Как угодно. До тех пор, пока я твой. Эпилог Год спустя Стоя на верхней площадке лестницы, я кричу в коридор в сторону детской комнаты: – Ужин готов! Слышу возбужденные возгласы, за которым следует лай, затем три фигурки выбегают из комнаты и скользят по коридору. Мика и Дженни в своих благих формах, в то время как Чарли в обличье волка. Мое сердце сжимается от тоски, когда я замечаю отсутствие Франклина. Четвертый ребенок покинул поместье в прошлом месяце, когда за ним наконец приехала его мать. Я счастлива, что он воссоединился со своей настоящей семьей, но я не знаю, смогу ли я оправиться от боли оттого, что пришлось расстаться со щенком, которого я за год так полюбила. Но придется справиться, потому что со временем родители могут разобрать всех детей, раз проклятие снято. А до тех пор я буду любить их, как своих собственных, каждым ударом своего сердца. – Кто что ест? – спрашиваю я, когда они приближаются. Чарли лает, Мика говорит: – Хлеб! А Дженни переминается с ноги на ногу и поджимает губы. Затем, содрогнувшись, она превращается в клубок черно-серого меха и издает возбужденный лай. – Хорошо, – говорю я. – Ты знаешь, куда идти. Они устремляются вниз по лестнице, и я следую за ними неторопливым шагом. Очутившись в обеденном зале, Мика садится за длинный стол, а два молодых волка начинают играть в другом конце комнаты, нетерпеливо виляя хвостами. Берта входит следом за мной и в одной руке несет блюдо со свежим хлебом, а в другой – огромную миску с тушеным мясом. – Давай я помогу, – обращаюсь я к ней и забираю хлеб. – Ах, спасибо, моя дорогая, – благодарит она, и мы направляемся с блюдами к столу, уставленному разными яствами. Как только мы расставляем тарелки на столе, Берта поворачивается ко мне лицом и лезет в карман фартука. – Чуть не забыла! Вам пришла почта. Я выхватываю у нее конверты и обнаруживаю несколько неинтересных писем. Затем в самом низу я нахожу конверт, отправленный от знакомого имени – Эмбер Монтгомери. Вскоре после того, как проклятие было снято, миссис Коулман покинула Вернон и увезла дочерей и падчерицу с собой. Могу только предположить, что их с моим отцом отношения не сохранились, учитывая, что он остался в городе. В котором поселяется все больше фейри и интересных людей. Не терпится с ними познакомиться. Тем не менее я не перестаю думать о подруге с бирюзовыми волосами, ее прекрасной игре на фортепиано и неурядицах, связанных с ужасной приемной семьей. Я умоляла ее написать мне после переезда, но это первое письмо, которое я получаю с тех пор. Мои пальцы гудят от предвкушения, и хочется открыть конверт немедленно. – Где все остальные? – спрашивает Берта, отвлекая меня. – Они знают, что ужин в шесть… Ах, неважно. Я их слышу. В этот момент в коридоре раздается звук шлепающих по каменным плитам лап. Через несколько секунд в комнату входят несколько волков. Двое в паре тащат огромный труп оленя, и я качаю головой. Со вздохом засовываю письма в один из карманов платья и обещаю себе, что прочту письмо Эмбер сразу после ужина. А пока нас ждут более неотложные дела. – Кровь на мраморе? – обращаюсь к волкам с оленями. – Снова? Надеюсь, сегодня на уборке дежурите вы. Два волка волочат труп туда, где нетерпеливо отплясывают Чарли и Дженни. Когда щенки подскакивают к добыче, чтобы поскорее в нее вгрызться, волки рычат, призывая детей потерпеть и дождаться остальных. Входит еще больше волков, и некоторые принимают свои благие формы, чтобы присоединиться за столом к Мике, в то время как другие направляются к задней части зала. Наконец, замыкает шествие мой любимый белый волк. Содрогнувшись, он сменяет неблагую форму на человеческое тело и поджимает ногу под себя. Секунду спустя в его руке появляется посох, и он зажимает его под мышкой. Хотя он начал пользоваться посохом и протезом в равной мере, думаю, ему по-прежнему больше нравится посох. Я оглядываю его и вижу, что он одет в самые красивые брюки, но на нем ни жилета, ни пиджака, а рубашка расстегнута. К счастью, сегодняшний ужин неофициальный, так что не нужно заставлять его идти одеваться. Он пересекает комнату, направляясь ко мне, и, как только приближается, обнимает меня за талию. Я кладу руку ему на грудь и приподнимаюсь для поцелуя. Он прижимает свои губы к моим, и я вдыхаю его аромат, отмечая сосну, снег и безошибочно узнаваемый стойкий аромат волчьего меха – запах, который я, на удивление, полюбила. Как только я собираюсь отстраниться, он углубляет поцелуй, прижимая меня еще ближе. Гул возбуждения расползается в моей груди, согревая сердце. Я уступаю ему, размыкая губы, чтобы почувствовать, как его язык скользит по моему. Не настолько, чтобы окружающие нас заметили. Но, конечно, замечают. Когда нам удается оторваться друг от друга, он нежно прикусывает мою нижнюю губу, не убирая руки с моей талии. Я улыбаюсь ему. – Ты бегал с волками всего несколько часов, но ведешь себя так, будто прошло несколько дней. – Что сказать? После красоты леса и неба я прихожу домой к тебе и поражаюсь тому, что ты делаешь с моим сердцем. Я краснею и привстаю на цыпочки для еще одного поцелуя. Опять же, который длится дольше, чем следовало бы. – Пора ужинать, – бормочу ему в губы. Он издает разочарованный стон: – Да ты что? Я отстраняюсь, смеясь. – Да, Эллиот, и моя сестра тоже приедет. – Но мы можем улизнуть в спальню всего на секунду. Мои губы растягиваются в озорной усмешке. – Поверь мне, когда я останусь с тобой наедине сегодня вечером, нам понадобится гораздо больше секунды. Его ухмылка отражает мою, и я отстраняюсь, прежде чем он успевает притянуть меня обратно. Пока я шагаю к столу, голова от нашего флирта идет кругом, а сердце делает кульбит. Эллиот садится во главе стола, прожигает меня взглядом, я же помогаю Берте расставлять последние блюда. И одариваю свою пару улыбкой. – Перестань пялиться, Эллиот. Ты когда-нибудь научишься? – Никогда, – дразнится он и подмигивает. – Ты просто чертовски красива. Чернобородый, который решил сохранить кличку даже после возвращения воспоминаний, изображает рвотный позыв и опускается на свое место. – Идите в спальню. Король вскидывает руку в воздух. – Она отказывается! Говорит, сначала нужно поужинать. Эллен, волчица, которую мы привыкли называть Серой, входит в комнату в волчьем обличье. – Слышала, уже ужин? Извини, принимала ванну. – Наконец-то, – кашляет Чернобородый. Эллен каким-то образом удается исказить свои волчьи черты в гримасе, после чего она присоединяется к другим волкам вокруг оленя. Мы с Бертой заканчиваем приготовления как раз к приходу гостей. – Джемма! – Ко мне подбегает Нина, и мы обнимаемся. – Как прошел медовый месяц? – спрашиваю я, когда мы отстраняемся друг от друга. Румянец расползается по ее щекам, и ее улыбка становится шире. Она бросает взгляд на новоявленного мужа, а тот неловко переминается с ноги на ногу, зыркая то на Нину и обеденный стол, то на стаю волков. – Просто чудесно. Я поворачиваюсь к ее мужу: – Джеймс, рада снова тебя видеть. И как я рада, что вы смогли прийти на ужин. Хотя, я надеюсь, моя сестра предупредила тебя о нас. У нас необычные обитатели. Он одаривает меня застенчивой улыбкой. – Она много рассказывала мне о вас и… Его Величестве. – Он наклоняется в резком поклоне, и я поворачиваюсь, замечая приближающегося Эллиота. – О, не стоит, – говорит мой возлюбленный, потом обнимает мою сестру. Джеймсу он протягивает руку для рукопожатия. – Зови меня в таких случаях просто Эллиотом.