Следующим утром просыпаюсь от стука в дверь, сопровождаемого топотом ног: в мою комнату врываются Мика и еще трое детей его возраста. – Кареты, – выпаливает Мика, прежде чем я успеваю спросить, из-за чего переполох. Он вприпрыжку несется к моей кровати, его глаза сияют, улыбка тянется от уха до уха. Я протираю глаза и сажусь, встречаясь взглядом с другими детьми, стоящими за спиной Мики, двумя мальчиками и девочкой. По всей видимости, они не разделяют его энтузиазма и смотрят на меня с подозрением. – Доброе утро. – Мой голос напоминает карканье. – Говоришь, кареты? Он резко качает головой вверх-вниз. – Три! И полно мебели. А еще этот фейри в очках… – Фоксглав уже здесь? – Когда я просила фейри связаться с нами при первой же возможности, то не думала, что это будет так скоро. Или так рано. Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к шкафу. – Передай ему, я сейчас спущусь. После этого дети выскакивают из моей комнаты и захлопывают за собой дверь. Смаргивая сон, я спешно одеваюсь, выбирая новое платье из шкафа, и ополаскиваю лицо водой из умывальника. Даже не утруждаю себя тем, чтобы заколоть волосы, а просто расчесываю их, оставляя свободно струиться по плечам. Если Амели – медноволосой портнихе – позволяется носить распущенные волосы, то не понимаю, почему нельзя мне. Тем более я сейчас тороплюсь. Как можно быстрее спускаюсь вниз и оказываюсь в прихожей, где Фоксглав и Эллиот устроили ледяное противостояние. – Меня пригласила ваша домоправительница, сэр, – фыркая, заявляет Фоксглав. Эллиот ударяет посохом по каменным плитам. – В такую рань? Фоксглав взмахивает рукой. – У меня в городе полно работы. Если вам нужны мои услуги, вы примете их, когда я могу их предложить. – Мне не ну… Я встаю между ними, взглядом заставляю короля замолчать и поворачиваюсь к другому фейри: – Фоксглав, как хорошо, что вы приехали. – Ваш работодатель, похоже, так не считает, – раздраженно бурчит фейри в очках. – Мой работодатель не привык к гостям в своем поместье, – сообщаю я, затем поворачиваюсь к королю и сверлю его взглядом. – Поскольку скоро он будет принимать гостей-людей, сейчас самое время попрактиковаться. – Холодная женщина, – бормочет он себе под нос, отворачивается от нас и уходит по коридору. Я одариваю Фоксглава сахарной улыбкой. – Простите. Просто он не жаворонок. – Это уж точно. А теперь, может, приступим? * * * Утром быстро разворачивается бурная деятельность, и для начала я провожу для Фоксглава экскурсию по комнатам, требующим внимания, и делюсь своими идеями по ремонту и благоустройству. Затем Фоксглав приказывает некоторым жителям поместья, в том числе Чернобородому и Серой, разгрузить кареты, и вскоре залы загромождаются предметами, которые приносят или выносят. Когда прибывает Амели, чтобы подобрать Эллиоту новый гардероб, он ворчит и ругается. Я отсылаю его за протезом и провожаю Амели в свою спальню. Мне хватает воспитания не оставлять женщину или ее элегантные ткани в неубранных, пыльных покоях. Кроме того, если Эллиот будет находиться подальше от хаоса, творящегося внизу, он может найти меньше причин отгрызть Амели голову. – Простите, если мой работодатель немного резковат, – извиняюсь я от его лица, стараясь говорить тихо, и раскладываю кучу принесенных портнихой рубашек, пока она выгружает на мой туалетный столик несколько рулонов разноцветной парчи. – Пожалуйста, не обращайте внимания на его грубые манеры. Она улыбается мне. – Я привыкла иметь дело с фейри, мисс Бельфлёр. Сама на четверть фейри и уже более двадцати лет живу среди них. Детство и юность я провела в неведении об их странных обычаях, но теперь они меня не задевают. Даже самые капризные. Я замолкаю и таращусь на нее во все глаза. Мне и в голову не приходило, что в этой женщине течет кровь фейри, не говоря уже о том, что на вид ей не дашь больше, вероятно, двадцати двух лет. Но если она до двадцати лет жизни среди фейри успела распрощаться с детством и юностью… Сколько же ей на самом деле лет? До меня доходили слухи, что магия Фейривэя продлевает человеческую жизнь… но вдруг она выглядит так молодо только из-за наследия фейри? А я буду стареть медленнее благодаря тому, что живу здесь? Я пытаюсь скрыть охватывающий меня трепет и продолжаю заниматься рубашками, которые должна разложить на кровати. – Значит, есть и другие фейри, похожие на моего работодателя? – Их полно, а некоторые еще хуже, – признается она и разворачивает ширму для переодевания. – И по отношению не только к людям. Порой фейри с трудом уживаются друг с другом. Конфликты возникают и между соперничающими королевствами, и иногда между соотечественниками. Как, по-твоему, началась вторая война? С гражданской войны между фейри. Учитывая ее вероятный возраст, думаю, ей можно верить, ведь она наверняка застала те времена. И тут же вспоминаются слова Эллиота о том, что у него немного поклонников в Верховном совете. Поначалу причина вырисовывалась очевидная: как хоть кому-то мог нравиться язвительный король-волк? Но теперь я задаюсь вопросом, не носят ли королевские трения не личный характер, а политический. – Холодная женщина, – доносится голос Эллиота из коридора. – Пытаешься выставить меня дураком? Я стискиваю челюсть и все же придерживаюсь прежнего мнения. Любые проблемы с королем, скорее всего, носят именно личный характер. – Можете заниматься всем самостоятельно, мистер Рочестер. И, если забыли, меня зовут мисс Бельфлёр, а не «женщина». Амели оглядывается через плечо, отвлекаясь от установки ширмы для примерки, и одаривает меня одобрительной улыбкой. Наконец Эллиот появляется в моем дверном проеме и, медленно хромая, пересекает комнату на двух ногах, не скрывая своей ярости. – И я должен носить эту чертову штуку? Я сдерживаю усмешку. – Все не так плохо, как вы думаете. – Из-за протеза я хожу, как раненое животное, – говорит он. – Будь я волком, стал бы легкой добычей для хищников. Амели приподнимает бровь. – Волком? – Неблагая форма моего работодателя – волк, – спешу объяснить я. Она отходит от примерочной и, прищурившись, смотрит на короля. – Фейри королевских кровей без одной ноги, способный превращаться в волка. Эллиот устремляет на нее сердитый пристальный взгляд: – А тебе-то какое дело? – Ах. – Она кивает. – Кажется, я знаю, кто вы такой. Но почему не могу вспомнить ваше имя? Само собой, вас зовут не Эллиот Рочестер… Король делает шаг вперед и хмурит брови. – Что бы, по-твоему, ты ни знала, это не твое дело. Я приближаюсь к Амели и кладу руку ей на плечо. – Пожалуйста, ничего не говорите. Мы платим вам за осмотрительность. Она невозмутимо пожимает плечами. – Мне, в общем-то, все равно. Я сложила два и два только из-за моей сестры. – Твоей сестры? – переспрашивает Эллиот. – Эвелин, королевы Огненного королевства. – Она насмешливо хихикает. – Я стараюсь не лезть в политику, но есть ощущение, что вы не были лучшими друзьями. – Я ее не помню. – Он качает головой. Амели изучает его с интересом широко распахнутыми глазами. И следующие слова произносит тихо, с благоговением: – Правда? Что за дикость с вами приключилась? Эллиот рычит, и нахлынувшая паника побуждает меня заговорить: – Пожалуйста, не задавайте больше вопросов. Она кивает, и ее любопытство тут же испаряется. – Ладно. Как я уже сказала, я стараюсь не лезть в политику. Ваши личные дела меня не интересуют. От облегчения перестает крутить живот. По всей видимости, она догадалась, кто он, но не знает о проклятии. Амели сужает глаза и постукивает пальцем по подбородку.