Вот только Зак их не слушал. Даже кашляя, он смотрел вверх широко распахнутыми глазами. – Ого, – кое-как выдавил он. – Это… кто? – Что? Ты о ком? – озадаченно спросила Лу, тоже подняла голову и наконец-то вгляделась в небо. Где, широко раскинув источающие золотой свет крылья, всего в десятке метров над ними парил огненный феникс. 15 Зак В одних только боксерах и мокрой футболке, Зак сидел у подножья холма, а его комбинезон лежал рядом и медленно сох на тёплом летнем солнце. Лу стояла рядом, тревожно наблюдая за его дыханием. Это нервировало; последние полчаса она только и делала, что постоянно подскакивала к нему и спрашивала, всё ли у него хорошо. – Всё в порядке, – повторил он в очередной раз. – Я жив. Умирать не собираюсь. – Как-то уже не уверена, – пробормотала она, но села рядом и уставилась в ту же сторону, куда смотрел Зак. Феникс, стоящий на склоне, наблюдал за ними блестящими чёрными глазами. Он сложил свои огромные крылья и не улетал, но не спешил и приближаться. – Безумие, просто безумие, – пробормотал дядя, когда феникс только спустился. Он не рискнул подойти к огненной птице, но то и дело поглядывал на неё, пока обрабатывал рану русалки, словно не мог поверить своим глазам. Зак знал, что феникс спас ему жизнь, но не понимал, как и почему. Оказался в нужное время в нужном месте? Но Диколесье было огромным, а Зак подозревал, что феникс спас их и от Суррей тоже. По крайней мере, он помнил вспышку золотого света и гром, сотрясший его до костей, словно одного лишь присутствия феникса было достаточно, чтобы пробудить в нём нечто давно уснувшее. – Пенелопа говорила, что его не видели с отъезда мамы, – тихо сказал Зак сестре, не сводя взгляда с птицы. – Почему он вернулся? Лу пожала плечами, с опаской наблюдая за фениксом. Она нервничала, но Зак не понимал, чего она так боится. – А вдруг он опасен? – Нет, – абсолютно уверенно сказал Зак. – Он меня спас. Он спас нас обоих. Лу, кажется, поняла, о чём он, но не ответила. В воцарившейся тишине Зак начал медленно сдвигаться в сторону птицы. Лёгкие горели, как бы осторожно он ни вдыхал, а тело практически не слушалось, но он не мог упустить такую возможность. – Зак… – с тревогой сказала Лу, но он не стал её слушать. Он знал, что феникс его не тронет. – Привет, – сказал он, остановившись в нескольких метрах. Феникс замер, глядя на него, но так и не расправил крылья. Он не хотел улетать. – Я Зак. Тишина стала ему ответом. Зак не шевелился; красные, рыжие и золотые перья феникса сверкали на солнце, а его длинный хвост переливался лазурью, такой же глубокой, как воды лагуны. В Чикаго Зак не встречал ничего подобного даже в книгах и фильмах. – Спасибо, – некоторое время спустя добавил он. – За… за спасение. От русалок и от Суррей. Мы очень тебе благодарны. Феникс чуть наклонил голову, словно всё понял, и отозвался низкой трелью. Зак просиял. – За нами должок. Даже два, – сказал он – и, движимый храбростью, рождённой после столкновения со смертью, медленно протянул руку. Феникс снова застыл, но не отстранился, а легко ткнулся макушкой в ладонь. Перед глазами тут же замелькали образы, становившиеся всё ярче. Его мама, совсем молодая, кормящая в горах раненого дракона под бдительным взором феникса, готового в любой момент броситься к ней на защиту. И снова она – даже младше, чем прежде, сидящая под раскидистым деревом со скрещёнными ногами, негромко говорящая что-то фениксу и такой знакомый смех в тишине. Темноволосый мужчина в старинной одежде, помогающий девочке лет шести погладить жеребёнка единорога на пастбище. Его мама – и его дедушка, Аластер. Подросток неподалёку, помогающий ворчливому кентавру и хохочущий над шалостями младшей сестры, – Конрад. И наконец, они с Лу, впервые ступающие в Диколесье. Он услышал клич феникса – теперь он знал, что это был феникс, – и увидел себя, оглядывающегося в поисках источника звука. Феникс сидел всего в нескольких деревьях от них. Как они его не заметили? Видения пропали, и Зак судорожно вздохнул, словно вдруг разучился дышать. Ничего не говоря, он уставился на феникса, и всё встало на свои места. Видения, которые были в его сне, наколдовал феникс. Но зачем? Пытался познакомиться с ним? Или это был просто подарок? Зак не знал, но глаза вдруг начали слезиться, и он заморгал. – Ты в порядке? – спросила Лу, осторожно придвигаясь к нему – видимо, чтобы не спугнуть феникса. – Давай вернёмся в поместье. Если в воде что-то было, может развиться инфекция… – Всё хорошо, – выдавил он, поспешно вытирая глаза. – Просто пыльца. – Надень маску, – тут же сказала она. – Как ты вообще до сих пор без неё ходишь! Стоило к ней прислушаться, но рядом с фениксом Зак чувствовал себя абсолютно здоровым. Тяжесть в груди, проблемы с дыханием, зуд – всё испарилось. – Всё хорошо, – спокойнее повторил он, поглаживая феникса по голове. – Он знал маму. Они были друзьями. – Откуда ты знаешь? – спросила Лу, одновременно с сомнением и надеждой. – Он сам мне показал, – ответил Зак тихо, чтобы не привлечь внимание Конрада. – Попробуй. Погладь его. Лу опасливо протянула руку. Феникс снова застыл, но Лу ободряюще ему улыбнулась, и он подставился под её ладонь, легонько подталкивая. Улыбка Лу стала шире, и она скользнула пальцами по его шее к крылу. – Ну что, ты их видела? – спросил Зак с нетерпением. – Воспоминания? – Воспоминания? – переспросила Лу, не отрываясь от феникса. – Нет. А ты видел воспоминания? – Видения, прямо как кадры из фильма. Там была мама, – сказал он, и к лицу прилила краска. Может, он их просто придумал? Нет. Слишком яркими они были, слишком живыми. – Ты точно ничего не видела? Может, надо ещё немного его погладить? – Или у тебя начались галлюцинации, – с искренним беспокойством сказала Лу. – Серьёзно, пойдём домой. Зак ещё раз скользнул пальцами по мягким перьям. Никакие это не галлюцинации, он же не сумасшедший. Это воспоминания – такие же, как во сне. Самые настоящие. – Ингрид поправится, – сказал Конрад, до сих пор сидящий на берегу. Он помог очнувшейся русалке вернуться в воду, и она осторожно поплыла к подругам, прячущимся в тени. – А ты как, Зак? Получше? Он кивнул. – Только очень устал. – Понимаю. – Разобравшись с делами, Конрад медленно подошёл к фениксу, открыто разглядывая великолепную птицу. – Я так давно его не видел… – Пенелопа сказала, что он исчез после отъезда мамы, – сказал Зак. Феникс тем временем обернулся к Конраду и нахохлился. – Да, – согласился дядя, опускаясь на корточки. – Он и раньше появлялся только в её присутствии. Феникс выбрал вашу маму, когда она была совсем маленькой, и очень к ней привязался. Неудивительно – она всегда отлично ладила с животными. День, когда она вышла замуж за вашего отца и уехала, стал для существ Диколесья днём траура. – Мама любила животных? – удивлённо спросила Лу. – Конечно, – слегка усмехнулся Конрад. – Трудно их не любить, учитывая, где она выросла. – Но… я всегда думала, что она их терпеть не может, – сказала Лу. – Она же постоянно вела себя так, будто они заразные. Она даже собак не гладила! – Наверное, потому что у меня аллергия, – виновато сказал Зак. Как бы изменилась их жизнь, если бы он был здоров? – Уверен, ваша мама многим пожертвовала ради вас, – сказал Конрад, протягивая руку к фениксу, словно хотел прикоснуться. – Она вас очень-очень любила… Феникс вдруг издал трель, которая разнеслась по холмистым лугам эхом. Расправив крылья, он взмыл в небо так быстро, что вскоре превратился в огненный мазок на фоне бесконечной лазури. Зак проводил его взглядом, одновременно зачарованно и расстроенно. Он думал, что феникс останется с ними подольше, но радовался тому, что тот вообще прилетел. Не каждый удостаивался такой чести. – Какое поразительное создание, – вздохнул Конрад со знакомым Заку сожалением. – Ладно, пойдём домой. Ровена с ума сойдёт, когда мы всё ей расскажем. – А это обязательно? – спросил Зак и поднялся, ухватившись за протянутую руку дяди. Ноги дрожали, лёгкие горели, и он сомневался, что сможет добраться до дома, но выбора всё равно не было. – Увы, да, – ответил тот, поднимая медицинскую сумку. – Феникс не появлялся почти двадцать лет. Такое не стоит скрывать. Ну, и не лишним будет упомянуть про русалок. Лу приобняла Зака за плечи, чтобы он мог опереться на неё, если понадобится, и в этот раз он не стал возражать. Он не хотел рассказывать о случившемся тёте Ровене: так у неё появился бы очередной повод не пускать их в Диколесье, и только от мысли об этом становилось плохо. Но кого волновало, что думала Ровена? Единственное, что было важно, – это феникс и воспоминания, которые видел Зак; частички матери, недоступные ему раньше. И он собирался бороться за них до конца. 16