– Чёрт возьми, Пенелопа, ты слышишь?! Мальчик мой поднял весь этот шум из-за какого-то банального пятна… – Нет, отец. Это вовсе не банально. Точно такое же пятно я видел десять лет назад на обшивке самого первого космического ковчега. На том же месте, той же формы… Хотя мы оба знаем, что первый ковчег вернётся на Землю только через два года… Артур Паркер снова взглянул на жену. Но уже без былого апломба. В глазах его читалась растерянность. – Ты проницателен, Орион. Меня это радует. Как ты правильно выразился, человек, который примет бразды правления нашими предприятиями, должен обладать разнообразными качествами. И мало-помалу я начинаю различать в тебе некоторые из них. Ты действительно умный мальчик. Но в то же время – совершенно равнодушный, прагматичный и безжалостный. Мать Миранды рассказала мне, как ты описывал свой визит к Серым… Орион на секунду потерял самообладание, но тут же взял себя в руки. Он надеялся, что это лёгкое нарушение правила номер три не было замечено. – Ты, может, думал, я не в курсе? Так знай, от меня ничего не скроешь. Итак, ты узнал пятно на обшивке. Ну и? Каковы твои выводы? – Пятьсот двадцать три ковчега, якобы сооружённые на заводах NEP, никогда не существовали. – Только и всего? Предположим. Что дальше? – Никаких ковчегов. Значит, никаких путешествий на Новую Землю. Сомневаюсь даже, что эта планета существует. – Она существует, Орион. Но слишком далеко, чтобы проводить массовую колонизацию. – Тогда что происходите колонистами? – А ты как считаешь? Мозг Ориона был готов взорваться. Отец подтверждал самые жуткие догадки с бесстрастностью, от которой кровь стыла в жилах. Множество чувств раздирало юношу изнутри: недоверие, разочарование, гнев… и даже страх перед этим человеком, которого он, как выяснилось, совсем не знал. Орион попытался успокоиться… «Правило номер шесть. Никогда не показывайте свои эмоции. За исключением тех случаев, когда это вам на руку». Он произнёс, тщательно подбирая слова: – А колонисты – это сопутствующий ущерб-Артур Паркер рассмеялся. – Сопутствующий ущерб! Мне нравится это выражение! Он опять взглянул на жену, как бы говоря: видишь, я был прав. – Проект «Новая Земля» не зря так называется, Орион. Наша планета на грани гибели. Она несёт на себе бесчисленные язвы – результат многовекового бездействия элит. Загрязнение, голод, эпидемии… Но это всё следствия главного зла: перенаселения. Почему мы должны делить богатства Земли с этими посредственностями? Вот вопрос, которым должны были задаться сильные мира сего. Причём уже давно. Если так пойдёт дальше, то скоро мы все сможем жить только под куполами. Но я утверждаю, что регуляция численности населения способна обратить вспять процессы, лишившие нас благотворных солнечных лучей. Моё имя войдёт в историю, Орион. Я стану героем, который вернёт людям солнце. И подарит избранным Новую Землю, очищенную от паразитов, что мешают ей восстановиться. Ориона уже выворачивало наизнанку. Но он собрался и продолжил игру. Надо выяснить всё до конца. Сейчас или никогда. – Ты считаешь, миллион человек в неделю – этого достаточно для достижения твоей цели? – Это только начало, Орион. Через два года якобы вернётся первый ковчег. И, опираясь на доказанные успехи колонизации, я предложу удвоить, а потом и утроить число отправляющихся… В конечном итоге мы придём к пяти миллионам в неделю. Это потребует времени, я понимаю, но и пирамиды строились не за один день. Это дело всей жизни, Орион. Возможно, даже двух… – Обещаю, отец, что имя Ориона Паркера тоже будет вписано в историю возникновения Новой Земли. – Я знал, что могу рассчитывать на тебя, сынок. Не думал, правда, что ты созреешь так рано. Хотя чему тут удивляться, ведь в твоих жилах течёт моя кровь! Мы изменим этот мир… – Как вы избавляетесь от колонистов? Артур Паркер расплылся в плотоядной улыбке. – Как глава предприятия я всегда думаю о том, чтобы минимизировать эксплуатационные расходы. Когда все колонисты находятся на борту ковчега, достаточно просто открыть посадочный люк. Так мы даём им то, к чему они стремились, – возможность совершить космическое путешествие. – Они замерзают? – Нет. Это расхожее представление, порождённое многочисленными фильмами, довольно далеко от реальности. Холод – наименьшее зло в космосе. Он царит только в тени и убивает достаточно медленно. Секунд через пятнадцать они теряют сознание от нехватки кислорода и через несколько минут умирают… Так что в любом случае смерть предшествует замерзанию… Орион нечеловеческим усилием подавил накатившую на него тошноту и спросил: – Что вы делаете с телами? Оставляете болтаться в космосе? – Боже мой, разумеется, нет! Если кто-то их обнаружит, это будет катастрофа! Операция происходит возле Луны. Ковчег зависает над гигантским кратером на тёмной стороне. Туда всё и сгружают. – То есть останки людей всё-таки возможно найти? – Девиз империи Паркера – оптимизация и рационализация. В этом же кратере находятся наши мусоросжигательные заводы. Пепел высыпают прямо на нагромождение тел. Очень эффективно. Даже тот, кто знает, что ищет, не увидит там ничего, кроме дыма и огня… Так что все отбросы нашей цивилизации находят конец в одном месте… – Отец? – Да, сынок? «Ты – чудовище, я должен остановить тебя», – хотелось выкрикнуть Ориону. Но игра ещё не была закончена. «Правило номер семь. Дождитесь, чтобы противник расслабился, и тогда нанесите решающий удар». Поэтому Орион почтительно улыбнулся и предложил: – Может, отметим? Этот день навсегда останется в моей памяти… – Отличная идея! Дорогая? Хлопнула пробка от шампанского, звякнул кувшин с апельсиновым соком. Пенелопа наполнила три бокала. – За NEP! – провозгласил Артур Паркер. – За Новую Землю! – поднял свой сок Орион. 31. Исис Если ты живёшь в Зоне Затопления, то неожиданности редко бывают приятными. К этому я тоже давно приспособилась. Плохое легче вынести, когда к нему готов. – Изек, тебе не кажется, что пора возвращаться? Мы уже довольно долго тут идём. – Неужели храбрая малышка Исис трусит? – Нет. Хотя да, немного. Кто знает, что там впереди? Может, тут на борту есть опасные места… – Ладно, смотри сама. Можем повернуть обратно. Но метрах в двадцати отсюда – какой-то свет. И я бы, конечно, проверил, что там такое. – Хорошо, давай посмотрим. Мы приближаемся к цели. Свет становится ярче. И вот мы оказываемся на галерее, расположенной в нескольких десятках метров от пола. Перед нами многоэтажная металлическая структура, состоящая из таких же палуб, как та, на которую мы вышли. Всё вместе напоминает изображения старинных кораблей, которые в прошлом веке, когда в мире ещё было на что посмотреть, бороздили океаны. На каждой палубе через одинаковые промежутки расположены двери с номерами и круглыми иллюминаторами. – Каюты! – восклицает Изек. – Мы нашли эти чёртовы каюты раньше всех! Я не могу сдержать улыбки. Изек отплясывает на палубе победный танец. Совершенно идиотский, но забавный… – Попробуем пробраться внутрь, – предлагает он. Мне кажется, Изек уже перегибает палку, но он явно не открывал словарь на странице, где объясняется слово «рационально». Я вообще сильно сомневаюсь, что он умеет читать. Тем не менее мы обходим палубу, дёргая каждую дверь. Но все они заперты. Я испытываю даже некоторое облегчение. Мне бы, например, не хотелось, чтобы кто-то посторонний совал нос в то, что на ближайшие шесть лет станет моим домом. Изек, разочарованный, прижимается лбом к иллюминатору, пытаясь разглядеть интерьер каюты. Я делаю то же самое. – Гнилые водоросли! Она пуста! – восклицает он. – И эта тоже, – отзываюсь я. Мы продолжаем наше исследование, но все каюты одинаковы: ничего, кроме голых стен. Ни мебели, ни каких-либо вещей. Я принимаюсь оплакивать гигантский телевизор, который обещала реклама NEP. Но вскоре эти бессмысленные сожаления уступают место смутному страху. Пустые комнаты, грубые роботы, отсутствие туалетов вдоль бесконечной очереди… Всё это совсем не походит на то, что я ожидала найти на борту ковчега. – Пойдём, – говорю я. – Посмотрим на теплицу… Изек оборачивается туда, куда я указываю, и кивает. Я видела эту теплицу в рекламных роликах NEP. Чудесное место, полное зелени, прекрасных деревьев и цветов. В общем, такое предчувствие Новой Земли… Мы с Изеком спускаемся по винтовой лестнице. И чем ближе подходим, тем сильнее мне становится не по себе. Издалека теплица ещё могла поддерживать рекламную иллюзию, но вблизи она больше похожа на пустыню, чем на зеленеющий островок рая. Вместо обещанной оранжереи нашим глазам предстаёт лишь выцветший синтетический газон. Я прикасаюсь к пластмассовой траве и тут же отдёргиваю руку. Ощущение просто отвратительное. Между полосками газона виднеется сухая потрескавшаяся земля. Я поднимаю голову. Деревья, которые я так мечтала увидеть, – это всего лишь иссохшие скелеты, которые безнадёжно тянут свои ветви к пустому космосу. – Какое жуткое место, – шепчу я. – Не знаю, что тут стряслось, но отпуску садовников явно затянулся, – добавляет Изек. На сей раз я не улыбаюсь. Как-то не тянет.