Проклятье, где я? И что случилось? Вопросы, должно быть, написаны на его лице, потому что Эйдан объясняет: – План действительно сработал. После того как я выстрелил, вы потеряли сознание, а затем они усыпили вас. Выстрел? Якоб нащупывает болезненную область слева. Похоже на синяк. – В следующий раз я буду уютно дремать, а вы погонитесь за психопатом и примете решение о жизни и смерти вашей дочери. – Эмма! – внезапно он просыпается и начинает задыхаться, хватает Эйдана за руку. – Как она? – Она приходила сюда, – парень вздыхает, – физически с ней все в порядке, но Фарран до сих пор промывает ей мозги, и я понятия не имею, что он запланировал. Якобу требуется время, чтобы обработать полученную порцию информации. Что бы ему ни подсыпали, это немного замедляет мышление. Он отпускает Эйдана и прижимает руку ко лбу, чтобы смахнуть капли холодного пота. Он замечает след от иголки и капельку засохшей крови. Его взгляд устремляется к капельнице. Эйдан усыпил охранника? – Ты вернулся, парень! – удивляется он. – И не я, – улыбается Эйдан, – теперь я снова помню, каким надоедливым, жестким учителем вы бываете. – Он становится серьезным и протягивает руку, крепко сжимая руку Якоба. – Вы для меня больше чем отец, чем Джеймс. Извините, что я так просто забыл об этом. Якоб мгновенно закрывает глаза, чтобы скрыть чувства, которые не дают дышать, в горле появляется ком. – Но как тебе удалось вспомнить? – хрипло шепчет он. – Вам это вряд ли понравится, – Эйдан отпускает его и тихо смеется. – Благодаря Джеймсу и Фаррану? – осторожно интересуется Якоб и открывает глаза. – Нет. Ваша дочь поцеловала меня. Довольно… эм… неплохо, – Эйдан лукаво улыбается. – Что, прости? Образ мило обнявшейся под омелой пары приходит ему на ум вместе с противоречивым чувством счастья и отцовским инстинктом защитника. – Знаешь, действительно между Эммой и мной… – Якоб быстро поднимает руку, – давай лучше придумаем, как выбраться отсюда поскорее. Покачав головой, он перекидывает ноги через край кровати и встает, делает несколько неловких шагов к окну и открывает его. Холод бьет по лицу, но возникающие звуки борьбы приводят его в чувство гораздо быстрее, чем свежий воздух. – Эми и ее татуированный барашек? – Не стоит недооценивать их, – Эйдан подходит к нему и смеется, – они пройдут сквозь огонь, воду и медные трубы ради Эми. Многие обязаны ей жизнью. Вместе с Намарой все там, похоже, устроили шумиху. – Настало время помочь им, – Якоб улыбается. Эмма Планы Вероятно, это честь для меня находиться рядом с Фарраном, когда он обсуждает ситуацию с высокопоставленными воронами и разрабатывает стратегию предотвращения атаки со стороны соколов. Но я чувствую, будто добровольно присела за учительский стол в столовой. Все присутствующие старше моего отца, и чем жарче становится дискуссия, тем неуместнее я чувствую себя здесь, лучше бы находилась с другими учениками. Странно. При обсуждениях с Монтгомери на корабле возникали совершенно непохожие ощущения. – Мы живем не в глуши Монтаны, Фион! Окрестности уже сообщили полиции о выстрелах, – сердитый голос Картера вырывает меня из задумчивости. Как бы делая акцент на словах, он барабанил кончиками пальцев по столу Фаррана. – Лейтенант Филлипс и его союзники столпились прямо у ворот Инглвудских воронов, отсылая все подразделения, которые собираются вмешаться. Но он больше не может продолжать, уверяя, что все под контролем. – Пусть придумает что-нибудь другое, – Фарран пожимает плечами. – Не все его подчиненные – вороны, и я не допущу посторонних на поле боя. – Но они не должны ничего знать о наших дарах! То, что Монтгомери настолько низко пал, чтобы подкупать преступные группировки, – это безумие. Мы замаскируем нападение под грабеж. Одним махом вы с Филлипсом проверите территорию и заставите всю шпану работать оперативно. – Нет! – вырывается из меня. Никто не обращает внимания на мой протест. Только глаза матери Эйдана сужаются, когда она рассматривает меня. Картер приводит дополнительные аргументы, и Кейтлин крепко прижимает ладони к столу и энергично перебивает его: – Я полностью поддерживаю Эмму. Сердце колотится быстрее. – Конечно, Кейтлин! – усмехается Картер. – Ты действительно, должно быть, в ужасе от действий собственного мужа, – молчание следует за его словами. – Пожалуйста, оставайся объективным, Ник, – грозит Фарран директору Инглвудских воронов, – то, что она здесь, а не присматривает за Джеймсом, достаточное доказательство ее преданности. – Преданность, – презрительно фыркает Ник, – в конце концов, она поклялась в верности ему. В этот момент я забываю, как гордо и снисходительно она вела себя на Рождество в прошлом году, и чувствую глубокую симпатию. Фарран, судя по предыдущим разговорам, лишил Каллахана силы, как только отправил меня в апартаменты для гостей. Джеймс, кажется, где-то с тех пор прячется, а его жена предложила Фиону поддержку в борьбе за воронов Инглвуда. Глаза Кейтлин Каллахан опухшие, а мешки под глазами такие глубокие, словно ее глаза утопают. При этом ни грамма макияжа. Наверное, мать Эйдана мало спала с момента прилета в Нью-Йорк. Она должна была устать еще больше, чем я. – Ты никогда не держал себя в руках, Картер, – холодно отвечает Кейтлин, – я, вероятно, смогу предсказать поведение Джеймса лучше, чем вы, и мне не хочется ставить личные чувства к нему выше благополучия сообщества воронов. Дрожь бежит по позвоночнику. – Я говорю тебе, Джеймс знает о том, что бывает с теми, кто отступает от приказов Фиона, и поэтому он сбежит при первой же возможности. Вероятно, он уже покинул школу. – Как будто Каллахан не оставлял поле без боя! – смеется Картер, но на его щеках появляются красные пятна гнева. Убийство лучшего ученика школы явно вывело его из себя. Я видела, каким льстивым мог прикинуться Джек. Миссис Каллахан, которая наклонилась над картой, выпрямляется и расправляет плечи, чтобы поймать взгляд его глаз. – Естественно, Джеймс не скроется просто так, – объясняет она многозначительно, – он доберется до безопасного места и попытается шантажировать Фиона через свои бизнес-контакты. Картер открывает рот. Он поворачивает голову к Фаррану, но тот только кивает в знак согласия. Я не понимаю его самообладания. Несколько часов назад он сам сказал мне, что Каллахан слишком вовлечен в финансовый бизнес Sensus Corvi, чтобы просто так лишить его власти. Все не могло измениться так быстро. – ООО «Каллахан и Ко» инвестирует в многочисленные спекулятивные компании не только на Лондонской фондовой бирже, но и в других местах, – объясняет Фарран, сжимая ладони так, что его кости хрустят, – чтобы минимизировать ответственность за личные активы, Джеймс передал их Кейтлин, – он делает паузу и любезно улыбается ей, – и она заверила меня сегодня вечером, что, если Джеймс начнет угрожать мне, она сделает вклад в фонд школы их личных активов без остатка. На мгновение слышится только дыхание присутствующих, и выражение лица миссис Каллахан становится таким же бесстрастным, как и у сфинкса. Любовь и доверие. Теперь я понимаю, почему Фарран не позволил ей увидеть Эйдана. Он заставляет Кейтлин предать мужа, выбрав привязанность к сыну. Мне плохо. У меня не было другого выбора, Эмма. Джеймс представлял непредсказуемую опасность. Ненавижу, когда Фион внезапно погружается в мои мысли. Слишком высокая цена, с горечью рассуждаю я. Мой наставник лишь качает головой: Едва ли. Кейтлин обвинила Джеймса в исчезновении Эйдана. Она была против того, чтобы мы манипулировали его памятью. Я заверил миссис Каллахан, что все будет в порядке и что ее любовь будет достаточно сильной, чтобы вернуть его дар и верность мне без повторного вмешательства. К счастью, Фарран снова уходит из моей головы, потому что Пол Уолш, которого представили мне как заместителя директора, прерывает наш разговор: – Ваши предложения по решению конфликта, мисс Макэнгус? Здание школы сильно повреждено, один из наших охранников мертв, пятеро других получили серьезные ранения, и мы четверть часа назад упустили парочку учителей по телекинетике. Не говоря уже о соколах, число которых мы пока не смогли оценить. Молодые люди, которых они наняли, не безобидные граффити-художники из метро. Они не собираются просто повеселиться и растащить ценности Инглвудских воронов. Посмотрите записи с камер! – он указывает на мониторы. До сих пор Уолш молчал на заседании. Его голос выражает сильное беспокойство, а не обвинение в том, что я слышу от Картера в следующий момент: – Совершенно верно, Пол. Но не думаю, что мисс Макэнгус из-за своей юности сумеет самостоятельно найти выход из такой ситуации. Страх за Эйдана и отца превращается в ком в горле. – Возможно, из-за возраста у меня и меньше сомнений по поводу вступления в бой. Но я не позволю другим делать работу за меня. Краем глаза замечаю, как уголок рта Фаррана дергается. – Ты обвиняешь меня в трусости? – гремит Картер, но Уолш уже успокаивающе поднимает руку. – Пусть она закончит, Ник. У Фиона, конечно, есть свои причины, по которым он позволяет ей участвовать в нашей дискуссии, правда? Фарран кивает в знак согласия и скрещивает руки на груди в ожидании. У него, конечно, есть готовое решение, и он просто хочет проверить меня, дать возможность проявить себя. После нашего разговора в секретном подвале библиотеки я знаю почему. Я должна быть представлена его команде как потенциальная преемница. Замечательно. Душа уходит в пятки. Я не могу ошибиться. В конце концов, на кону жизнь Эйдана и папы. Секунды струятся как мед, когда четыре пары глаз пронзают меня. – Ваш лейтенант Филлипс мог бы объяснить своему менеджеру, что мы… снимаем здесь фильм, работая над школьным проектом. К сожалению, никто не предполагал, что поднимется такой шум, и поэтому мы попросим дополнительного разрешения на съемку, – мой голос звучит слишком невнятно. Фарран с сомнением поднимает бровь. Прежде чем кто-то сможет высказаться против этой идеи, я поспешно продолжаю: – Люди Монтгомери с вечера знали, что кто-то в Инглвудских воронах хотел убить меня. Но они понятия не имели, что это Джек. Мы можем выдать за несостоявшегося убийцу господина Каллахана. Аргументировав тем, что он так и не смог смириться с моей ролью в жизни его сына. Если повезет, соколы даже перехватят частоту, на которой команда господина Каллахана переговаривается насчет воронов. – Очень хорошо. Мы могли бы провести дуэль в парке, чтобы подтвердить эту версию, в конце концов, Джеймс – мой муж, – приходит мне на помощь Кейтлин. Она подозревает, что Эйдан в опасности. Он унаследовал от нее не только свой огненный дар. Уважение к его маме растет.