Приглушенный свет от разноцветных ламп и классическая фоновая музыка приветствуют меня. Удивительно, что мимо не бегают официанты в синей униформе. Помещение больше напоминает гостевой дом девятнадцатого века, чем школьную столовую, если бы не тот факт, что средний возраст присутствующих здесь в пять или шесть раз меньше. В огромном павильоне в стиле модерн, прилегающем к главному зданию со стороны парка, стоят квадратные и круглые столы на десять человек каждый. В центре зала красочный витраж из желтого и зеленого стекла, настенные росписи, украшенные золотом колонны и множество зеленых растений. Мне требуется некоторое время, чтобы найти Джека в этих светских джунглях. Он сидит за круглым столом возле буфета и бурно дискутирует со своим соседом. Слева высокая кудрявая девушка смотрит на него с восхищением. Напротив них три человека занимают свои места и подходят ко мне с пустыми тарелками. Когда они узнают меня, то шепчутся. Джек, должно быть, рассказал им о моем лунатизме. Вздохнув, я бегу к буфету, ставлю на поднос чашку кофе и тосты с джемом, прежде чем подойти к столу Джека. – …только его дело, понятно? У Фаррана есть свои причины дать ей второй шанс. Я не сомневаюсь в его решении. Наконец-то… Шатенка поворачивает голову, когда моя тень падает рядом. Ее глаза расширяются, и она грубо пихает Джека локтем в бок. – Джейн, что? – сердито зовет Джек, поворачиваясь к ней, и замолкает на середине предложения. Его взгляд устремляется на меня, и выражение лица мгновенно становится таким же каменным, как барельеф в горе Рашмор[9]. – Это место свободно или ты хочешь еще посплетничать обо мне? – мой голос слегка дрожит. Второй шанс. Черт! Подозрения никогда не исчезнут, да? А ты думала, что люди будут думать только о героической победе над Фарраном? – Честно говоря, я пытался защищать тебя, Макэнгус, – резко отвечает он, – я доверяю выбору Фаррана. И мы, вороны, должны держаться вместе. – Значит, ты не рассказал ему про это утро? Он качает головой и указывает на свободный стул за столом. – Если не доверяешь мне, зачем пришла? Может быть, он действительно честен со мной. Я ставлю поднос, сажусь и пытаюсь расслабиться. – Просьба Фаррана. Мне следует подружиться с другими парнями, чтобы забыть, что мой друг убил отца в канун Нового года, а затем просто растворился в воздухе. Напряженное выражение лица Джека смягчается. – Черт, – невнятно бормочет темноволосый тип рядом с ним, в то время как девушка смотрит на меня так, словно проглотила горький полынный чай. Но до Джека доходят мои слова быстрее, чем я думала. – Понимаю. Если выложишь нам, что на самом деле произошло тогда, я стану твоим идеальным компаньоном на две недели твоего пребывания здесь. Всегда буду под рукой, не наступая при этом на пятки. Фарран придет в восторг от нашей дружбы. Могу поклясться, это так. Четыре дня обзорных экскурсий. Лучшее, что мог сделать Джек, так это убедил Фаррана, занятого подготовкой к школьному празднику на этих выходных, в том, что его одного вполне достаточно для моей защиты. Я уже видела себя, идущей по Центральному парку, как кинозвезда, в окружении множества телохранителей. Было бы ужасно неловко! После девяти месяцев, которые я провела исключительно за стенами Sensus Corvi, у меня есть возможность каждую секунду наслаждаться разнообразными развлечениями и свободой. Я отправила Фай фото и видео с Эмпайр-стейт-билдинг и Бруклинским мостом, которые Джек снял для меня у Острова Свободы. Вчера мы бегали мимо зеленых насаждений около заброшенной железнодорожной линии, которая превратилась в парк, и я расстроилась, обнаружив, что Джек такой же спортивный, как Эйдан. Последние несколько дней берут свое. Когда в семь часов утра зазвенел будильник, я хотела выбросить его в урну, натянуть одеяло на голову и заснуть. Клубный тур прошлой ночью был утомительным даже без алкоголя. Итак, мой пятый день в Нью-Йорке начался с боли в мышцах рук и ног, тяжести и ощущения умственного истощения. В планах Джека сегодня Музейная миля[10] и Центральный парк. Во время нашего обеда в кафе Джек делится историями из жизни бывших мафиозных гангстеров возле рыбного рынка Фултона. Добавляю сливки в кофе и серьезно спрашиваю себя, как можно вместить в себя еще и гигантский кусок торта после роскошного обеда. Я узнала, что печально известный мафиози Лаки Лучиано в возрасте десяти лет на школьной площадке требовал у одноклассников деньги за то, чтобы не бить их. Телефонный звонок выводит меня из оцепенения. – Привет, Джейн! Щеки Джека становятся розовыми. Я наконец-то добавила сливки и решила немного понаблюдать за ним, пока пью горячий кофе. – Ничего серьезного? Да, конечно. Нет, никаких проблем. Может случиться с кем угодно. Он бросает на меня отчаянный взгляд. – Что? – шепчу я. – Конечно, подойду через десять минут. Вздохнув, он кладет сотовый на стол с узором в виде бабочек и цветов. – Эй, Эмма? – Джек заикается и слегка краснеет. – Джейн застряла в магазине со своим новым платьем для праздника, но ее кредитная карта заблокирована. – Бедняга! – шепчу я и пытаюсь добавить сочувствия в голос. Платье для церемонии? Ох, я даже не подумала об этом. За исключением юбки от школьной формы, у меня с собой только джинсы. – Не возражаешь поехать вместе, чтобы помочь ей? Я предпочла бы съесть вторую порцию торта. – Мы могли бы просто встретиться снова на станции метро через два часа, – говорю я ему, сжимая мобильник. Капли пота блестят на лбу, – Фарран не узнает. В конце концов, ты тоже не донес, что я разгуливала по коридорам в понедельник. Он не услышит от меня ни слова, клянусь! * * * Белка пробегает по тропинке всего в нескольких метрах от меня, ненадолго останавливается и с любопытством смотрит своими крошечными черными глазками. Затем она проскальзывает под низкую ограду и, шурша, исчезает между разноцветными листьями в лабиринте деревьев в центре парка. Я не думала, что Центральный парк настолько прекрасный. Пока мы сидели в кафе, солнце затянуло облаками, а прекрасное голубое небо потемнело. Порывы ветра заставляют меня дрожать. Лучше бы я надела что-нибудь потеплее кардигана. Детский смех доносится до меня, и я вижу человека, который пускает над водой огромные мыльные пузыри. Иногда они не лопаются, когда касаются поверхности озера, а плывут по ней, как стеклянные шарики радуги. Я так отчаянно нуждалась в тишине, что в какой-то момент думала, что больше не смогу стерпеть болтовню Джека. Теперь молчание окружает меня, как оковы, и во мне нарастает напряжение. Уже чувствую, как тени приближаются и растопыривают свои пальцы надо мной. Деревья шепчут имя Эйдана на ветру, и я начинаю бежать. Как будто у тебя получится спрятаться от истинных чувств! По крайней мере, на душе от этого становится теплее. Странно, что можно чувствовать себя так одиноко среди пешеходов, бегунов и велосипедистов. Я плаваю в безликой толпе, как инородное тело, увеличивая темп, чтобы заглушить собственные мысли в сбившемся дыхании, пока парк не выплюнет меня на выходе в северной части перед станцией метро. Кашляя, прислоняюсь к уличному фонарю и смотрю на часы. Блин! Еще целый час ждать до встречи с Джеком. Вдали слышится приглушенный раскат грома. Бежать было ошибкой. Футболка и кардиган липнут к потной коже, и ледяной ветер заставляет зубы стучать от холода. Листья кружатся и падают вокруг, по серо-черным облакам видно, что осталось совсем мало времени, чтобы укрыться от надвигающегося дождя. Перейдя улицу, я прохожу мимо церкви с огненно-красными дверьми. Напротив нее продуктовые магазины и закусочная. Ветер разбрасывает бумажные стаканчики и грязные бумажные салфетки из лопнувшего мусорного мешка и рассеивает над тротуаром. Отвратительный запах сточных вод и сигарет режет нос. Раздается ужасный грохочущий звук, заставляющий вздрогнуть. Первые тяжелые капли падают на мой лоб, и внезапно становится так темно, что загораются уличные фонари. Я просто продолжаю бежать, поддаваясь внутреннему чувству. Прохожие врываются в свои дома или стоят под навесами. Тем временем капли дождя падают на меня длинными серыми нитями, отскакивая от щек, пробегая по шее и впитываясь в кожу. С каждым шагом ботинки поднимают грязь с тротуара, и она летит на штаны. Повсюду мокрые листья. И тут я вспоминаю тот момент, который хотела бы забыть больше всего на свете. Тени еще ближе. Вскоре они позволят мне почувствовать тепло его тела, пальцы в волосах, губы. Блаженство. Немедленно обернись! Ревет голос моего разума. Но я цепляюсь за конец разноцветного воздушного змея, позволяя себе быть унесенной штормом и осколками дождя, хотя бы для того, чтобы почувствовать себя так, как когда-то. * * * Яркий свет витрины магазина отбрасывает прямоугольное пятно света на тротуар. Когда он падает на меня, чувство безумного счастья внезапно исчезает, словно кто-то покромсал ножницами моего змея и бросил меня на землю. Задыхаясь, я пытаюсь успокоиться и прийти в себя. Так холодно, просто адски. Чувствую себя обессиленной и таращусь на витрину. Затуманенное зрение проясняется, и я вижу букинистические антикварные книги рядом с бестселлерами в мягких обложках. В этом книжном магазине не так много народу. Поэтому я решаю некоторое время погреться здесь, позвонить Джеку и попросить его забрать меня на такси. Поднимаю голову, и в этот момент мое сердце на мгновение останавливается. Его темно-русые волосы длиннее, но такие же непослушные. Они падают ему на лоб и закрывают толстые, красиво изогнутые брови. Под широко открытыми глазами горят шрамы, оставшиеся в моем сердце. Цвет такой же неповторимый, как и человек, которому он принадлежит. Бутылочно-зеленый в сияющем градиенте бирюзы, с голубовато-синей окантовкой. Колени внезапно подгибаются. – Эйдан, – шепчу я и закрываю рот руками. Эйдан Она Глаза Хлои все еще сияют, когда она смотрит на меня. Как в тот день, когда я полюбил свое новое имя. Не могу понять, почему Хлоя встречается со мной. Ладно, я не урод. Но она просто потрясающая. Мальчики наверняка бегают за ней толпами. Взгляд Вито удалось вынести с трудом. Я никогда не лгал ей. На нашем первом свидании, почти четыре недели назад, рассказал все. Вернее, признался, что говорить особо не о чем. После этого она долго молчала и вскоре покинула кафе. Но через несколько дней Хлоя снова появилась в книжном магазине Эми. – Томас? Ты слушаешь меня? Ее узкие брови приподнимаются. Нет. Без малейшего понятия, о чем ты только что говорила. На самом деле я просто уставился на твои губы и решил поцеловать их сегодня. Если позволишь. – Извини. Я пробираюсь к ней и нежно поглаживаю ее руку. Ее щеки розовеют, и мое сердце начинает биться гораздо быстрее.