Роджер ткнул Магнолию локтем в бок. – А парень-то ни слухом, ни духом… Тимоти посмотрел на Роджера и поднял кустистую бровь. – Сколько времени прошло с момента последнего входа в систему? – спросила Магнолия. Голограмма еще раз взглянула на часы. – Сто три года, два месяца, пятнадцать дней, четырнадцать часов, пятнадцать… – Да поняли мы, поняли, – перебила его Магнолия, – Тимоти, в вашем зале кое-что произошло, и мы пытаемся понять, что именно. – Прошу прощения, но моя система была повреждена, и из-за ошибки с кодом «невозможно найти временну`ю отметку» я все это время спал. Голограмма мигнула, и Тимоти добавил: – Подождите, пожалуйста, я сейчас загляну в архив. Секунду спустя видение исчезло, а над головой послышался громкий щелчок. На башнях загорелись секции ламп, заполнив весь зал ярким сиянием, и Роджеру пришлось прикрыть ладонью глаза. – У нас проблема, – произнес голос, – случилось нечто ужасное. Когда глаза Роджера постепенно привыкли к свету, он опустил руку и увидел Тимоти, стоявшего перед компьютером слева. – Что за черт, приятель! – сказал дайвер, дернувшись в сторону. – Не надо меня так пугать. – Прошу прощения, Роджер. – Что здесь произошло? – опять спросила Магнолия. – Хоть одна капсула уцелела? – На девятнадцатой монтажной площадке по-прежнему функционируют десять камер, – ответил Тимоти, – я сейчас доставлю сюда капсулу девятьсот восемьдесят семь. Лязгнули когти кран-балки, которая тут же со скрежетом покатилась по ржавому рельсу, завернула за угол и скрылась из виду. – Так вы скажете нам, что произошло? – спросила Магнолия. – Система получила повреждения во время нападения сто один год, два месяца… Увидев между башен проблеск какого-то движения, Роджер схватился за винтовку. Он поднял ее, когда сирена рванулась к нижней камере ближайшей башни, но Магнолия остановила его. – Это всего лишь голограмма, Родж. Тварь оседлала капсулу и поддела когтями крышку, заскрежетав ими по стеклу. Затем в приступе ярости стала колотить в окошко головой. К ней, запрыгнув на камеру, присоединилась вторая голографическая сирена, они вместе пробили стекло и вырвали его. Именно в этот момент до Роджера дошло, что они смотрят запись событий более чем столетней давности. Монстры вытащили из камеры лысого, нагого молодого человека и стащили на пол. Не поднимаясь на ноги, человек ошеломленно пытался закрыть голову руками, но в этот момент в помещение хлынула новая волна сирен и окружила его со всех сторон. Он присмотрелся к подбиравшимся чудовищам и с криком отпрянул. Мгновение спустя зверюги набросились на несчастного и разорвали в клочья. Оторвали руку, а когда их бледные тела обагрил фонтан крови, принялись драться за нее. – О боже… – сказала Магнолия. – Это были сирены. Но как такое могло случиться? Хотя Роджер видел перед собой лишь голограммы, ему было очень трудно наблюдать, как бедолагу рвут на куски. В зал ворвались сотни сирен и стали карабкаться по башням наверх, словно муравьи, проламывая капсулы, выволакивая из них животных и людей. Вновь донесся бесстрастный голос Тимоти. – Погодите. Гротескная сцена исчезла, и ей на смену пришла голограмма нескольких людей в такой же одежде, как Тимоти, но более обветшалой. Группку изможденных людей вела по залу женщина. Вот она остановилась у башни, уперла руки в бока и подняла глаза. Своими движениями она напомнила Роджеру капитана Марию Эш: сильный и гордый командир. Другие обступили ее кольцом. – Я разговаривала с командующими всех остальных коллективных убежищ, в том числе в других странах, и мы договорились разбудить пять процентов людей и двадцать процентов животных. При столь ограниченных ресурсах для содержания Бастиона Хиллтоп нам понадобятся дополнительные рабочие руки. Нескольких животных мы забьем сразу, а остальных пустим на развод. – Командир, я категорически против, – произнес чей-то голос, очень похожий на Тимоти. Когда его обладатель повернулся к полукруглому столу, Роджер действительно увидел версию той же голограммы, только моложе и без бороды. – Надо полагать, это командир Ронда Мередит, – сказала Магнолия. – Тимоти, когда это было? Только будь любезен, ограничься одними годами. – Двести два года, – донесся из динамиков голос. Голограммы продолжали разговор, Роджер спрыгнул с платформы и присоединился к Магнолии, чтобы послушать. – Я понимаю вашу озабоченность, – произнесла Мередит, – но у нас нет другого выбора, и я хочу сделать это сию же минуту. Если кто-то против, то у вас должна быть очень веская причина. Да, женщина явно напоминала ему капитана Эш. Молодая версия Тимоти сцепила за спиной ладони и сказала: – Если разбудить их почти на четыреста лет раньше, это может повлечь за собой самые серьезные последствия. – Я приняла ваши слова к сведению, – сказала Мередит и кивнула мужчине с планшетом в руках. Он кивнул ей в ответ. Голограммы исчезли и сменились изображением помещения, напоминавшего пункт управления. Командир Мередит сидела за столом вместе с гражданскими и военными. Тимоти присутствовал и здесь – устроился прямо напротив нее. – Мы не в состоянии их контролировать, – сказала она, – что-то пошло не так. Они явно ненормальные – убивают людей за объедки. – Базовый инстинкт хищника, – ответил Тимоти, – ученые, спроектировавшие камеры и построившие этот бункер, сегодня уже мертвы, но из их записей я понял достаточно. Эти гибриды очень отличаются от нас с вами. Чтобы помочь им выжить во враждебной среде, их подвергли генной модификации. – Это чудовища… – начала было Мередит. – Их предполагалось разбудить только через пятьсот лет, – сказал Тимоти, – вы открыли ящик Пандоры. – Не я, а мы, – холодно поправила его Мередит. – Другие командующие сообщают о тех же проблемах. С коллективным бункером Гадеса связи больше нет. Магнолия широко распахнула глаза и перевела взгляд на Роджера. – Гадес, – прошептала девушка, – так там же… – Я подозревал, что они окажутся другими, – продолжал Тимоти, – но все же не до такой степени. Прошу прощения, но нам остается только одно: тотальная зачистка. Голограммы поблекли и быстро сменились картиной в лестничном проеме. Проход перегораживала построенная на скорую руку баррикада из стульев и столов. По ступенькам спускалась командир Мередит в сопровождении солдат, которые на ходу вели огонь. Роджер знал наверняка, что зачистка не удалась, но все равно ужасался, глядя, как она разворачивалась, особенно если учесть, что совсем недавно он и сам шел по той же самой лестнице. Командир держала у губ рацию. – Нам не хватает боеприпасов и еды. Мы не в состоянии их больше сдерживать. Прошу вас, пожалуйста, пришлите помощь! Наши координаты… Картина исчезла, и вновь появилась голограмма Тимоти. – Это была сокращенная версия того, что здесь произошло. Как я уже говорил, моя система получила повреждения, но я все же сумел добраться до этих участков памяти. – Мегз, ты помнишь то послание от командира Мередит, которое мы слушали на «Улье»? Они пытались остановить тварей, выпущенных ими на волю, и не дать им всех убить. Магнолия отошла на шаг и махнула Роджеру подойти. – Кто вы? – спросила она голограмму. Тимоти озадаченно склонил набок голову. – Я Тимоти Пеппер, менеджер этого зала. – Нет, вы компьютерная голограмма с человеческим лицом. Кем был Тимоти Пеппер? – Одним из них? – спросил Роджер. – Одним из тех, кто выжил после войны? Искусственный интеллект кивнул головой. – Да, Тимоти Пеппер был последним из оставшихся в живых. Я принял его облик после того, как его убили гибридные люди. А потом увидел, как они покинули Бастион Хиллтоп и возвратились на поверхность, превратившись в существ, которых вы называете «сиренами». – Не может быть, – произнесла Магнолия, – я в это не верю. – Он надеялся в один прекрасный день встретить другого живого человека, – сказал Тимоти, – а сегодня передо мной, похоже, стоят целых двое. Он улыбнулся, но у Роджера не было никакого желания отвечать ему. Его тошнило. Зачем капитан Джордан приказал ему сюда явиться? И тут у него в голове что-то щелкнуло. – Вот сукин сын, – прошептал Роджер и повернулся к Магнолии, – он послал нас сюда доказать, что мы никогда не сможем вернуться на поверхность.