– Только не думайте, что если спасете мне жизнь, то вам не придется возвращать долг, – сказала она. Поскольку она пыталась перевести дух, ее голос прозвучал резко и хрипло. – Стало быть, у нас все тот же стрит-флэш, да? Уивер издал смешок, который практически потерялся в завываниях ветра, и посмотрел на здания внизу. – Не хочешь рассказать мне, что с тобой там приключилось? Магнолия покачала головой и только сказала: – Сраное дерьмо – вот что. На этот раз Уивер не ответил и протянул нож к стропам, удерживавшим ее гелиевый баллон. – Что вы делаете? – спросила она. – Может, вам лучше задействовать и свой бустер? Не успел дайвер ей ничего ответить, как в коммуникаторе затрещал голос. – Ангел Один, это Аполлон Один. Как слышите меня? – Слышу хорошо, Аполлон Один, – ответил Уивер, – Магнолия со мной, мы летим к вам. – Мы летим к ним? – сказала Магнолия, сильнее хватаясь за Уивера. – Прости, – ответил он, – но мы еще не выполнили возложенную на нас миссию. – Значит, вы спрыгнули на поверхность не за мной? – спросила она. Вместо ответа он полоснул ножом по стропам ее гелиевого баллона, который взмыл в небо. Парашют мягко понес их к земле. __________ Тайны на «Улье» существовали с незапамятных времен, и офицеры хранили их бережно, с честью. Тем не менее Джордан, сидя в одиночку в своей каюте и просматривая секретную видеозапись из закрытых архивов, чувствовал, что на его плечи давит тяжкий груз. Он живо представлял себе, как капитан Эш замирала у экрана, завороженная записями наподобие этой, хотя ее организм постепенно умирал. Джордан надел наушники и нажал «воспроизвести». В ушах зазвучал глубокий, звучный голос диктора. – «Индастриал Тек Корпорейшн», которая ведет человечество к светлому будущему… – прозвучал комментарий, когда на экране появилось изображение города. Линию горизонта заполняли стеклянные стены небоскребов. По улицам носились машины самых разных форм и размеров, на тротуарах сновали тысячи человек, одетых по моде двухсотшестидесятилетней давности. Большинство из них, казалось, не разговаривали друг с другом, а общались с помощью небольших устройств в руках. Когда-то давно Джордан и сам видел такой «смартфон». Его хранила в своем столе капитан Эш, но Леон отдал аппарат Сэмсону на запчасти, присовокупив к нему и другие артефакты, которые его предшественники хранили в офисе. – Будущее еще никогда не представало столь волнительным, – продолжал диктор, – достижения в области медицины и техники позволяют людям жить дольше и лучше, чем когда-либо раньше. Дальше пошел видеоряд с деревней. Сквозь густой лес бежал прозрачный ручеек. Монитор заполнил калейдоскоп цветов и оттенков. То, что мир когда-то был такой живой и прекрасный, казалось плодом воображения. По выложенной камнями дорожке вдоль озера гуляли мужчина и женщина с дочуркой. Вокруг, кружа в воздухе, на землю падали листья. – «Индастриал Тек Корпорейшн» верит в лучшее будущее для всего человечества, – произнес диктор. – И надеется, что сможет обезопасить ваше грядущее в нынешние времена беспрецедентного роста. Именно поэтому мы предпринимаем шаги для защиты того, что считаем самым ценным. Следующую часть ролика сняли на огромном складе. Там, на платформах высотой в пять этажей, стояли «Улей» и несколько других братских ему кораблей. Суда со всех сторон окружали лесенки и строительные леса, вокруг черных корпусов, напоминающих панцири жуков, суетились сотни рабочих в серых комбинезонах. – Чтобы защититься от угроз, которых никогда не становится меньше, мы вкладываем средства в новые технологии. По завершении строительства эти корабли станут самыми совершенными в мире. Мы оснастим их технологией защиты от электромагнитных импульсов, они смогут летать гораздо дольше обычных воздушных судов. От этих слов Джордан чуть не улыбнулся. Интересно, а инженеры того времени планировали полет продолжительностью в два с половиной столетия? Дальше на экране замелькали кадры строительной площадки. Сначала на обширной территории работали экскаваторы. Затем наступила очередь бетона, однако рабочие строили свое сооружение не вверх, а в глубь земли. – Когда-нибудь такие города смогут приютить человеческий род в случае беспрецедентного природного катаклизма либо мировой войны. Камера переключилась на изображения заполненных семенами подвалов и огромных подземных ферм, не сравнимых с агротехническим отсеком «Улья». На складах хранился резерв любых мыслимых припасов – от компьютерных комплектующих до консервированных продуктов питания. Дальше шли криогенные камеры с тысячами особей самых разных видов, включая людей. О криогенных бункерах, равно как и о том, чем там занималась ИТК, знали очень немногие. Джордан хранил эти сведения в тайне с тех самых пор, как капитан Эш узнала о генной инженерии и рассказала ему. Теперь, когда она умерла, а во всем небе кроме «Улья» других кораблей не осталось, он мог быть последним из знающих обо всем. Вскоре это изменится. Чтобы все получилось, Роджеру и другим дайверам надо было самим докопаться до правды. Изображение на экране сменилось какой-то странной комнатой, судя по всему расположенной под водой. Мимо огромных окон проплывали самых разных размеров рыбы. Диктор назвал ее «аквариумом». ИТК, конечно же, проделала изумительную работу, но для спасения человечества этого, в конечном итоге, оказалось недостаточно. Люди бежали с поверхности на огромных воздушных кораблях и жили в небе до тех пор, пока те по одному не рухнули на землю. – Мы приложили массу усилий для того, чтобы обеспечить человечеству будущее, – произнес диктор, – это будущее блестяще, и мы надеемся, что вы разделите его с нами. Джордан выключил запись. Ролик заканчивался на радостной ноте, которая теперь звучала жестокой шуткой. Будущее, в котором жил он, было каким угодно, но только не блестящим. В остальном эту историю на «Улье» знали очень немногие. Архивы были обширные, но отдельные фрагменты общей картины со временем потерялись. Одни файлы повредились, другие кто-то стер. Хотя и нельзя было знать наверняка, но тот факт, что у всех стран мира было ядерное оружие, и стал решающим – мир погиб. Во время Третьей мировой войны воздушные корабли, которые построили для защиты Соединенных Штатов, окончательно добили планету с помощью мощных бомб, превративших поверхность в пустыню. Джордан до сих пор не мог понять, кто именно спровоцировал последнюю войну человечества, но зато знал наверняка, что в мире не было уголка, который пощадили бы вечный мрак и электрические бури, порожденные бомбами. Северная Америка. Европа. Ближний Восток. Азия. Ничего этого больше не было. Капитан фыркнул и выключил компьютер. Это и было причиной, по которой он не делился сведениями о передачах с земли с обычным населением. Подобные сообщения могли привести к бунту. Он же добивался, чтобы люди и дальше сосредотачивали все усилия на повседневном выживании. На корабле осталось всего четыреста сорок два человека. Ученые заявляли, что для продолжения рода требуется как минимум сто пятьдесят здоровых особей. На «Улье» присутствовало больше, но вот назвать их здоровыми нельзя было даже с большой натяжкой. Он обхватил руками голову. Сколько еще можно будет откладывать неизбежное? Джордан поднял глаза и резко подъехал на кресле ближе к монитору. Капитан Эш отметила Бастион Хиллтоп в качестве одного из самых многообещающих объектов, где кто-то мог выжить. В последний год жизни она питала к подобным территориям неподдельный интерес. И, в конечном счете, сошла от этого с ума, что заставило Джордана принять ряд очень непростых решений ради безопасности пассажиров на борту «Улья». Он авторизовался и зашел в ее последние записи. Они открывали страшную картину человека, которым капитан Эш стала на закате жизни. __________ Нижние палубы воняли хуже, чем Майклу запомнилось со времен последнего визита. Баки с дерьмом здесь перерабатывались в компост лишь раз в неделю, а из-за ограничений энергоснабжения вода из душа лилась всего несколько минут. Это вело к угрозе распространения заболеваний – не говоря уж о тошнотворных запахах. Пока Майкл с Лейлой шли по коридору, заставленному с обеих сторон жалкими ящиками с землей, в которых обитатели нижних палуб пытались вырастить сверх нормы немного моркови или шпината, их провожали любопытные взгляды. Листья выглядели увядшими и бледными – как и жившие здесь люди. Видя, как с ними обращаются, Майкл расстраивался и злился. – Хеллдайверы, – прошипела какая-то старуха, когда они проходили мимо нее. Норма, пожилая огородница с согбенной спиной, неуверенно шагнула за ними, подняла испачканные землей руки и сказала: – Передайте вашему капитану, чтобы включил нам тепличные лампы! Лейла подошла к ней и улыбнулась. – Мы делаем что можем. Я лично передам капитану Джордану вашу просьбу. Ее тихий голос будто успокоил старуху, которая шаркающей походкой отошла к ящику и опять стала подвязывать помидор. «Сколько тысяч раз в жизни она занималась этим делом?» – подумал Майкл. Может, именно поэтому Норма согнулась в точности как одно из этих чахлых растений, борющихся за существование. – Отличная работа, – сказал он Лейле. – Здесь больше нельзя оставаться. Еще чуть-чуть и нам станут задавать вопросы. – Мы почти пришли, – ответил Майкл. По темному проходу они торопливо направились к одному из самых непопулярных помещений на всем корабле. – Ого! – простонала Лейла. – Мы что, в библиотеке? – Ты помнишь, когда умерла капитан Эш? Она бросила на него странный взгляд. – Конечно помню. Мы тогда учились на первом курсе инженерной школы и собирались приступить к практике. – В последний раз я встречался с ней и Марком, когда мне было пятнадцать лет. Только вот не знал, что больше их не увижу. Я пришел в ее личную каюту. К тому времени рак уже полностью разрушил ее горло. Говорить она не могла, но зато могла писать. Инструкция на записке, которую она вручила мне в этом конверте, предписывала распечатать его здесь. Лейла обвила его руками. – Прости, Майкл. Я знаю, как много это для тебя значило. – С Марком мы тоже сошлись близко. После смерти отца они заменили мне родителей. Он думал о них каждый день, но порой это приносило слишком много мучений. Марк скончался от сердечного приступа через два месяца после того, как рак унес Марию. Они горячо любили друг друга больше тридцати лет. Майкл надеялся, что на их с Лейлой долю тоже достанется хоть сколько-то, пусть даже и меньше. Она поцеловала его в щеку и шагнула назад.