* * * Вблизи — Хана Лайс оказалась еще лучше, чем на фотографиях. Типичная британка — темные волосы и бело-лилейная кожа. Хотя расслабляться не стоит. Особенно если учесть что она криминальный комиссар Интерпола. Как там, у "Агаты Кристи"… нет, русской группы, а не бабушки британского детектива. Сердце твое двулико Сверху оно набито Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно… Я выгляжу не слишком презентабельно. Еще и борода… накладная. Как Ленин в бегах, в самом деле. Он кстати в Лондоне именно тут и жил. В этом райончике — даже дом ленинский сохранился. Жаловался на дороговизну… — Хана… — Да, а вы… — Я от Стива. В глазах недоверие. — Присаживайтесь Ну, как говорится, назвался груздем… Ничуть не удивлюсь, если меня через пять минут примут… — Спасибо. … — Заказали уже? — Видите ли, у меня не так много времени, и я… — Давайте все же закажем. Я подозвал официанта, и следующие пять— семь минут делал заказ. И меня никто не принял. Наверное, и не примут… по крайней мере сегодня. — Обожаю хорошее вино. Долина Роны, например. Две тысячи седьмой — отличный год. Или Бордо — у них из последних годов лучший пятый, по всей долине. Просто идеальный год для вина, не так ли[20]… — Ну, да. Вас же зовут Бонд. Джеймс Бонд. Может, хватит играть в игры? — Ошибаетесь, сударыня. Меня зовут Влад. Как Путина. Надо было видеть ее лицо… насколько же англичан запугали русскими… просто невероятно. — Вы русский? — Технически да. — Что это значит? — Это значит, что я принес вам записку от Стивена. Прочтите ее, а потом решайте, как поступить. Я передал записку — в этот момент, нам принесли первую перемену блюд. — Никак не думала, что Стивен работает с русскими — сказала Хана, прочитав записку — вы здесь официально? — До недавнего времени — да, был официально. — Что это значит? — Это значит, что я — как и Стивен — входил в состав сводной группы, созданной правительствами России и Великобритании для поимки на территории Великобритании опасного преступника. Извините, но большего я не могу сказать, дело засекречено. В процессе работы группы — мы наткнулись на доказательства существования подпольных сетей педофилов, регулярно совершающих тяжкие и особо тяжкие преступления против детей. А так же с сетью, занимающейся трансграничной торговлей детьми. Это дело не имело никакого отношения к тому, чем занималась наша группа — но мы попытались передать это дело официальным властям Великобритании для начала полицейского следствия. Сразу после этого — меня попытались арестовать, а Стивена — убить… — Он жив? Типично женский вопрос. Многое проясняющий об отношениях отставного майора 22САС и криминального инспектора Интерпола, бывшего сотрудника британской полиции. Все-таки не все так плохо в королевстве Британском, господа. Не всё. — Да, жив. Ему и мне удалось скрыться. — У вас есть доказательства? — Да, есть. Я достал телефон. В нем не было СИМ-карты, но было много других полезных функций. В том числе функция диктофона. — Здесь два файла. Называются — номер один и номер два. Номер один — признание некоего сэра Кристиана Донохью, бывшего главы Британской секретной службы. Он признается в том, что совершал преступления против детей на протяжении более чем сорока лет, лично и в составе группы. Он так же был свидетелем как минимум двух убийств детей и называет имена тех, кто это сделал, места преступлений и даты. Номер два — этот файл записали мы. В нем все, что нам удалось накопать по этому делу за все это время. Хана не спешила брать телефон в руки. Она размышляла. — Некий Кристиан Донохью скончался на днях. О причинах смерти не сообщали. — Это он и есть. — Это было убийство? — Я не могу об этом говорить. — Но он и правда мертв? — Да. — То есть, его не привлечь в качестве свидетеля и не допросить в суде, верно? — И нас так же не привлечь в качестве свидетелей и не допросить в суде. Потому то мы и решили передать дело вам. Интерпол занимается трансграничной преступностью. Здесь речь идет именно о ней, кому как не вам этим заниматься. — У вас упрощенное представление о работе Интерпола — В смысле? — Мы занимаемся преследованием преступников совместно с национальными правоохранительными агентствами. Эффективность нашей работы зависит от сотрудничества с ними и от атмосферы доверия, какую нам удается поддерживать. Вы же предлагаете мне начать расследование, по сути, против интересов Британии на основании сомнительных и шатких доказательств. Кстати, кому вы пытались передать материалы по делу? — Комиссионер Рид. — О… — Скажете что-то о ней. Хана тщательно обдумала ответ. — Она скажем так… политически корректна. — И у нее однополый брак. — Это не преступление. — Это повод для размышлений, согласен. Но дело не в этом. Первоначально — группу возглавлял коммандер Бейли. Он действительно хотел распутать дело. И как только всплыла информация о детях — его сбила машина у дома. Машина, которую так и не нашли. А новый командующий опергруппой — сделал все, чтобы дело замять. Принял активное личное участие, чтобы не дать делу ход. Хана сняла очки — Мистер Влад… я понимаю, вы приехали из страны, в которой войны между спецслужбами являются нормой, как и убийства. Но Великобритания живет по совсем другим законам. Мы вовсе не мафиозная страна. И если у нас что-то выглядит как утка — то почти наверняка это утка и есть. А не замаскированный дрон Влада Путина, который шпионит за людьми. — Как смешно. — Вы предлагаете мне рискнуть репутацией. Которую я нарабатывала пятнадцать лет. — Нет, я предлагаю вам рискнуть ради детей — сказал я, поднимаясь — извините, что отнял у вас время.