После сказанного пленница окончательно затихла, я, да и другие также не испытывали желания говорить, однако наступившая тишина навевала депрессию. Чтобы её развеять Сулик, немного повозившись с кнопками на приборной панели, включил местное радио. Услышанная нами мелодия и песня* сильно отличалась от того, что обычно играла местная пропаганда (хотя сейчас больше бы подошла другая мелодия**). Конечно, я не меломан, но уверен, что на Земле уже слышал данное произведение. Хотя даже если бы и не слышал, то всё равно бы догадался, что оно не местного происхождения – в тексте упоминались руки, в данном мире это было странно, но объяснимо. Похоже, призывая призраков, «Благородные Сёстры» интересовались не только технологиями. Кстати насчёт технологий. Я уже заметил, что у местных волын имелись Земные прототипы. То, что здесь имеются лазерные винтовки, и прочие пушки на неизвестных мне принципах, можно объяснить тем, что некоторые из призванных жили в будущем, которого я не увижу. Однако тот БТР, на борту которого мы сейчас находимся, выбивается из общей картины. Я никак не могу угадать его прототип – похоже, создавая его, копытные, не имели чётких эскизов, и данный продукт местного ВПК является самостоятельной разработкой. Серьёзно – издали данный БТР выглядит как гипертрофированный трёхосный УАЗ-452 (буханка). Про себя я даже прозвал его «Зрадамобиль» так как он выглядит, будто его проектировали в секретных лабораториях «Правого Сектора***», то есть «Первого Рейхсмарта». Для полноты картины не хватает только надписи «ПТН ПНХ». Пожалуй, название «Железный Капут» даже более уместно. Хотя моя ирония не удачна – экипаж этого БТРа наёмников был под стать его виду и цвету (ржаво-коричневый как шкура пегаса). Пегасу подходила роль «Барона ФонКакого-то Тринадцатого (ХерМайор)», Сулик был прямо как «Наводчик Ганс Шмульке (болван),» Трюкачке оставалась роль «Дранкеля», мне роль «Жранкеля». Додумать свои мысли о местном ВПК мне не дал ржаво-коричневый пегас: — Всё же мне не до конца верится в эту историю про призывы душ. Ты, правда «призрак»? — Разве это не очевидно? – я решил ответить вопросом на вопрос. — Пожалуй, очевидно, - пегас ответил, не смотря мне в глаза. — Это все, правда - то, что ваш мир - сплошная война? — Не совсем, но пики технического развития действительно приходились на моменты наиболее ожесточённых конфликтов, - я ответил честно, хотя и не хотел говорить на эту тему. — И этот, - указал крылом на лежащий автомат с искривлённым стволом, — собранный тобой «АПМЗ», тоже основан на ваших технологиях. — Разумеется, - я решил дать исчерпывающий ответ: — Хотел сделать АК, получился ШтурмГевер. — То есть, то, что в бою ты так эффективен, это последствия твоей прошлой жизни, - пегас сделал ошибочный вывод. — Кем ты был до переноса? В каком звании? У вас ведь есть звания? Как ты погиб? Наверняка в тяжёлом бою? Ну, у него и аппетит. Мне совсем не хотелось говорить данную «личную» информацию, но раз он признал мою «эффективность» то, наверняка, поверит в любой бред про иной мир. Этим можно воспользоваться, если подойти с умом, только умом я не отличаюсь. — Как я умер – это долгая и печальная история, так что начну с финала, - тут я сделал глубокий вдох и «Остапа понесло»: — Обложили нас Кадыровцы. «Сдавайтесь», говорят, «в живых оставим». А сами Ярсами нас долбят, и с Армат стреляют. Плотно так. Головы не поднять. И тут к нам в окоп залетает Булава, с меня толщиной. И что ты думаешь? – тут я не удержался и захохотал, но всё же продолжил свой «Правдивый рассказ участника АТО», и ответил на собственный вопрос: — Не взорвалась. Совсем. Детонатор забыли взвести, - тут пегас присоединился к моему смеху, пока я продолжал: — Вата. Дед Тарас помолился, надел вышиванку, замкнул какие-то провода, ударил кулаком и взвёл детонатор, закинул её себе на плечо и побежал на них. С криком «Слава Украине»! «Героям слава»! «Ще не вмерла, бля»! «Понад усэ»! Потом как бабахнет, все Арматы вдребезги. И крики «Слава Украине», «Героям Слава», «Слава нации - Смерть ворогам», - я от хохота чуть слезу не пустил. — Подходим туда, а там только вышиванка целая. Думали писец, но нет, - тут я смог обуздать хохот. — Тарас жив остался. Раненный чуть-чуть. Ватники его в плен взяли, потом обменяли на адмирала своего или генералиссимуса, - тут я не удержался и снова захохотал. — Тарас потом рассказал, сепары сказали: или вы…ем или расстреляем. И что Тарас? Что? И что ты думаешь? – я спросил у хохочущего пегаса, сам едва сдерживаясь, чтобы не схватится за живот. — Расстреляли? – произнёс полковник, борясь с хохотом. — Расстреляли! – немного отдышавшись, я продолжил: — Еле жив остался. Вот так всё и было, – тут я закончил ржать. — А в каком моменте ты скончался? – пегас задал уточняющий вопрос, а я, придумав короткий ответ, продолжил: — Я решил отметить возвращение Тараса, но всю нормальную горилку уже выжрал, так что решил обойтись стекломоем. Судя по тому, что я здесь, стекломой оказался просрочен. — Да, - прозвучал голос Вельвет, — для тебя это достойная смерть. Все-таки на допросе ты врал. — Допросе? – пегас переспросил. Единорог ответила: — На допросе он, в основном, орал и пел странные песни, не имеющие смысла, однако стоило его слегка «погладить» как он "запел" по-другому. Тогда он говорил, что погиб в результате взрыва на борту какого-то летательного аппарата, - тут снова последовало затишье, от меня снова ждали подтверждения или опровержения, я же, войдя в образ, дал ответ: — Замотайся в рубиройд, черномазая! Я в АТО воевал, в трёх котлах сидел! - на сказанное Вельвет, подумав, ответила: — Похоже, на допросе ты врал, но не думай, что этим ты вызвал уважение. Я бывала в таких передрягах и пережила такую боль, что хватит на несколько жизней. Это вы самцы корчите из себя крутых, а введёшь иглу в яйца, так визжите как жеребята - со мной это не сработает. Пытать меня бесполезно, да и моя смерть ничем вам не поможет. — Убивать тебя точно не будем, - параллельно с моей речью зрачки единорога сильно расширились, — пусть ты и не попадаешь под «Женевскую конвенцию», но мы не ИГИЛ***. Однако не обольщайся – можешь считать, что тебя уже люстрировали, - мой сарказм остался непонятым. — Да когда вы замолкните!? – послышалось со стороны кабины. — Мне годы в запертом убежище не надоедали как ваша болтовня! – Сулик напомнил то, что всё время с момента падения бомб он провёл в запертом бункере, пока его не нашла Мелкопипка. — Заткните палкоголовой хавальник и сами заткнитесь, или клянусь - я вас свяжу и потащу сзади на верёвке! Может, полковник и был бы рад продолжить расспросы, но лично я уже изрядно утомился и не только от болтовни. Трюкачка, похоже, тоже хотела тишины – то, что именно она, светя отростком на башке, заткнула гранатой пасть единорога, указывало на этот факт. Так что путь до границы леса мы проехали в относительной тишине. Как бы я ни хотел прилечь отдохнуть, но мне не хотелось проспать момент. Момент, когда мы доберёмся до зелёнки, когда я собирался высказать своё нежелание лезть под землю. Этот момент настал. — Полковник, - я отвлёк пегаса от проверки снаряжения, тот, смотря на меня, произнёс: — Так точно, сэр, - я впал в неловкий ступор от такого ответа но, замерев на секунду, продолжил: — Я считаю себя неподходящим для выполнения будущей задачи, и прошу запрос на эвакуацию. — Неподходящим – обоснуй, - похоже, пегас не понимает очевидного, раз требует обоснования. Придётся выражаться подробней: — Я в последнее время многое пережил и буквально «сгорел на работе». К тому же, из-за моей аномальной магической структуры этот прибор, - указал на Стелсбак, — вряд ли будет на мне работать. Пегас задумался, я надеялся, что в его простреленной башке осталось понятие здравого смысла. Он явно рассчитывал на моё участие, но и приведённые аргументы мне казались убедительными. Внешне, с этими бинтами на местах ожогов (голова и ноги), я был похож на пациента пластической хирургии или на мумию – призрак похож на мумию, какая ирония. По крайней мере, я могу, не кривя душой, называть себя «Ще не вмерлым». Да и факт того, что прибор на мне не сработает, казался весомым, и это не работало на маскировку. Закончив с мыслями, и почесав затылок, пернатый копытный высказал своё решение: — Вообще-то я продумал такой вариант, но у нас есть стелс-плащ – не думаю, что и он не сработает. В этот момент я непроизвольно сильно нахмурился, похоже, это было заметно даже под бинтами. Этот копытный на полном серьёзе хотел, чтобы я закрылся этим «Оренбургским наноплатком». Мне это не нравилось и, похоже, пегас смог распознать мои эмоции. По крайней мере, он заговорил по-другому: — Но ты прав – ты не должен участвовать как лазутчик, - здесь я сделал выдох эмоционального облегчения, зря. — Но ты сможешь справиться с ролью командующего. — ****Чего б…я? – это я произнёс на родном языке, непроизвольно, на эмоциях.