Лючия узнает итальянское имя где угодно. — Да, он, — сказала она. — Беспризорник, — сообщил Джон, будто это ничто. — Солдат, который, вероятно, никуда не денется, кроме как того места, где он сейчас. Это отстой, но так оно и есть. Лючия ковыряла свои ухоженные ногти с любопытством. — Почему? — Потому что это то, что его отец сделал для нашего отца, а его дед для нашего деда. Воронка, Лючия. Порочная. Это та жизнь, из которой они не могут выйти, даже если чертовски сильно стараются. Что это значит? Она действительно не знала. — Я просто поинтересовалась. Взгляд Джона скользнул в ее сторону, прежде чем он сказал: — Продолжай интересоваться. Но ничего больше. — Хах? — Держись подальше от парней вроде Ренцо, Лючия. — Я даже не сказала... — Восприми это как совет на будущее, — прервал ее Джон. — Запомни. Она попытается. Но... Марчелло не очень хорошо соблюдали правила. Они были слишком грязными для этого. Джон протянул руку и включил радио. Лючия смотрела на своего брата, который казался счастливым и беззаботным. Она не могла припомнить случая, чтобы Джон выглядел так, как сейчас. — Что с тобой происходит? — встревожено спрашивает Лючия. Джон сверкнул улыбкой. — А? — Ты какой-то счастливый. — Почему я не должен? Лючия покачала головой. — Ничего. Джон рассмеялся. — Мое счастье настолько сбивает тебя с толку, а? — Нет, но обычно ты не так.... откровенен на этот счёт, — сказала она наконец. — Я дам тебе это. — Так в чем дело? Джон барабанил пальцами по рулю в такт музыке. — Ничего, Лючи. Просто думаю, что это будут интересные несколько месяцев в этой семье. Что-то изменилось. Начинают происходить странные вещи. Я с нетерпением жду перемен. Она понятия не имела, о чем говорит ее брат, но он был счастлив. Лючия приняла это как должное и решила оставить все остальное в покое. — Как скажешь, Джон. Глава 2 Все любят говорить, что ты можешь выбрать свой собственный путь. Но это было бы ложью. Никто не хочет родиться бедным, бесправным и борющимся еще до того, как узнает свое имя. Никто однажды не просыпается и не решает родиться от матери наркоманки, которая, кажется, не может контролировать свою способность производить детей, о которых она не может заботиться или любить. Никто не хочет быть ребенком на улице или ребенком, которым пренебрегают. Никто не выбирает такой путь. Итак, что же выбрал Ренцо Зулла? Ренцо решил сделать шаг вперед там, где его мать этого не делала, и за каждый плохой выбор, который она совершала, Ренцо работал вдвое усерднее исправляя это. Не обязательно для него. У него был один младший брат и сестра, которым требовалось куда больше, чем ему самому. Все, что он делал, было ради них. Он всегда хотел быть лучшим для них, опорой и маяком. — Рен! Ренцо затянулся последней сигаретой и бросил ее на землю. Подняв глаза, он увидел своих парней, ожидающих в магазине на углу. Называть их друзьями это чересчур. А называть коллегами было бы незаконно. По крайней мере, так любил говорить Вито. — Ты так и будешь прятаться? — говорит Ной. Перри и Дизель, самые молодые из группы, продолжают свой разговор, будто и не видят, что Ренцо пришёл. Не то чтобы он возражал. Пока они делали то, что им говорили, ему было наплевать, чем они занимались в свободное время. И поскольку работа еще не началась сегодня, он все еще считал, что это их свободное время. Кроме того, они вели себя прилично. Они, блядь, слушались его. Вито позволял Ренцо управлять ребятами, когда того не было на улице и не занимался работой, и эти дураки знали, как это работает. Ной, Перри и Дизель, все они вышли из того же мусора, что и Ренцо, в некотором смысле. Их семейная жизнь была ничуть не лучше, чем у него в детстве. Была причина, по которой каждый из них встречался в этом магазине на углу каждый божий день, чтобы взять свою долю продукта и воспользоваться им на улицах. Они нуждались в наличных деньгах. У них у всех была причина стоять здесь. Все они имели причины, почему это делали. Никто просто не решил однажды, что хочет стать наркоторговцем, торгуя наркотиками людям, которые уже слишком далеко зашли, чтобы их спасать. Не похоже, что деньги достаточно хороши оправдывая причины всего этого. Конечно, Ренцо получал десятипроцентную скидку на все, что продавал, и еще пять процентов за управление этой небольшой командой парней, работавших под началом Вито Абати. И за каждый пикап или высадку он получал еще одну пригоршню шлепков в ладонь за свои хлопоты. Опять же, именно так любил говорить Вито. Словно назвать риск, хлопотами, на который пошел Ренцо, перемещая наркотики из одного конца города в другой, было адекватным или точным. Он так не думал, но это его жизнь. И это выбор, который он сделал, учитывая, что никто не смотрел на почти двадцатилетнего белого парня из Бронкса за то, что он трахнул что-нибудь . Он пришел из мусора. Все, чем он собирался стать — мусором. Он слышал это достаточно часто в своей жизни, чтобы знать, что это было правдой, или, скорее, именно так все остальные смотрели на него. Все, что ему нужно было сделать, это написать свой адрес в заявлении о приеме на работу, и этого было достаточно, чтобы кто-то посмотрел на него так, будто он был меньшим между ними. Как только они выясняли, что в двенадцатом классе он не успел получить диплом, так как ему пришлось бросить учебу, чтобы убедиться, что его брата и сестру кормят три раза в день, он уже был в заднице. Это общество не было создано для таких людей, как он. Уже бедный, и все время борется, черт возьми. Уже отмеченные пятнами от обстоятельств заставившие его сделать выбор, который повлияет на всю оставшуюся жизнь, чтобы у его брата и сестры было что-то хорошее в жизни. Но это никого не волновало. Это детали. Они никому не нравились. — Ну, — снова спросил Ной, — Ты? — Да, — сказал Ренцо, и его голос прозвучал грубее, чем он хотел. — Позже. Ему, наверное, следовало бы взять что-нибудь выпить, но он уже опаздывал, ведя своего младшего брата Диего в приют этим утром, так что он будет в безопасности в течение дня. Не то чтобы Ренцо мог рассчитывать на то, что его мать позаботится о своем четырехлетнем ребенке, а у женщины из их квартала, которая присматривала за ним, сегодня было много дел. По крайней мере, в приюте у них был бесплатный детский сад, пока места не были заполнены к тому времени, когда он до туда добрался. Во всяком случае, он предпочел бы, чтобы Диего остался там, а не бродил с ним по улицам весь день. — Хорошо, когда мы.... Ренцо обратил свой пристальный взгляд на Перри. Самому младшему из них семнадцать, Перри иногда был наказанием. Конечно, он выполнял свою работу и был чертовски хитрым, когда дело доходило до избежания неприятностей, но все же... наказанием. — Ты завтра получишь свои пакетики. Тебе нечего вынести? Перри пожал плечами. — Думаю, мне достаточно. — Да, хорошо. Посмотрев на остальных, будто молча спрашивая: Кто-нибудь еще? Никто из них не заговорил. Ренцо засунул руки в карманы и посмотрел на тихие улочки. Напротив, мужчина заснул у входа в переулок, лёжа в грязном спальном мешке. Каждый день этот человек и его голубь оставались на одном и том же месте. И каждый чертов день это было напоминанием Ренцо. Он был там.