— Да, — сказал Диего. Ренцо кивнул. — Ладно, иди разденься в ванной. Похоже, тебе нужно принять ванну. Я вернусь через несколько минут и включу для тебя воду. Диего отодвинул стул от стола и спрыгнул на пол. Он подарил Лючии широкую, белозубую улыбку, и сказал: — Спасибо, было вкусно. — В следующий раз я приготовлю тебе что-нибудь новенькое. — Обещаешь? Ренцо откашлялся, но Лючия не знала, почему и зачем. Она просто проигнорировала его. — Конечно, обещание на мизинцах , — сказала Лючия Диего. — Потрясающе. Вскоре шаги мальчика, направлявшегося в ванную комнату, эхом отдавались по коридору к передней части квартиры. Ренцо откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и посмотрел на Лючию тем молчаливым, задумчивым взглядом, который обычно заставлял ее чувствовать все то, чего она не понимала. Этот раз не стал исключением. — Что? — спросила она. Ренцо пожал одним плечом. — Ты просто придёшь ещё, хах? Она моргнула. Он не шевельнул ни единым мускулом. Он не знает? — Нет места, где бы я предпочла бы быть, Рен. — Да, — хрипло сказал он. — Пожалуй, нет. Затем из ванной донесся крик Диего: — Я готов, Рен! Ренцо взглянул на нее, наклонился над столом, быстро поцеловал Лючию в висок и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Она полагала, что их разговор о его матери закончен, во всяком случае, на данный момент. Она не могла сказать, что была разочарована. Она могла поспорить, что эта женщина занимала слишком много времени в голове Ренцо, управляя его эмоциями. Этого он тоже не заслуживал. Ничего подобного. *** Лючия вытерла влагу с пола ванной полотенцем, которое Ренцо оставил на краю ванны, вероятно, после того, как искупал Диего. Она не вошла с ним в ванну, когда мальчик, принимал ее.. Вместо этого она решила остаться на кухне и прибраться. Она готовила, конечно, и хотя правила в ее семье были обычно те: тот, кто не готовил, должны прибраться... Ну, она полагала, что у Рена, вероятно, имелось достаточно дерьма. Ему не нужно было убирать за ней беспорядок из кастрюль и тарелок. Кроме того, ей нужно было чем-то заняться, пока она ждала. Лючия никуда не собиралась уходить. Ещё нет. Бросив мокрое полотенце на край грязно-белой корзины для белья, она обернулась и увидела Ренцо, стоящего в дверях ванной. Его вид сильно ударил ее в грудь. Будто в этот момент она даже не могла дышать. Она не знала почему, возможно, то, как его темные глаза путешествовали по ней так бесстыдно и с любопытством. Словно ему нравилось, что он видел, и хотел гораздо большего. Или, может, дело состояло в том, что она с самого начала не знала, как долго он стоял и смотрел на нее. — Что ты делаешь? — прохрипела она, глядя на него. Уголки рта Ренцо изогнулись, возможно, намек на ухмылку. Черт бы побрал его за то, что он так хорошо выглядит, даже когда ничего не делает. Просто что-то было в его лице. Все эти жесткие линии и пытливые глаза. Темные, как грех, и смотрящие прямо на нее. Призраки, подумала она. Иногда, когда он не замечал, что она смотрит на него, Лючия думала, что он выглядит таким измученным. Жизнь сделала его таким. Тем не менее, он все еще связывал ее узлами. Как прямо сейчас. — Я мог бы спросить тебя о том же, — сказал он, лукаво улыбаясь. —Ты и на кухне убралась. Что ты здесь делаешь, и почему убираешь это дерьмо? Лючия вытерла руки о штаны, смывая с них влагу полотенца, которое она использовала, чтобы убрать воду. — Я имею в виду, ты хочешь сделать все это перед сном? И уж я точно не стал бы. — Кто-то должен был сделать это. — Я знаю. Просто не ожидал. Она ожидала, что он вернется с чем-нибудь еще, чтобы сказать, что его жизнь и работа, это не ее забота. Похоже, это было в духе Ренцо, не так ли? Если он чувствовал, что она приближается, он быстро отталкивал ее. Да, теперь она его раскусила. Так что, возможно, она немного удивилась, хотя, это был не такой уж плохой сюрприз, когда он кивнул и повернулся в дверях, махнув рукой. — Тогда пошли. Лючия шла за ним по коридору, пока они не оказались в гостиной. Он убрал открытую бутылку содовой на столике перед диваном, которая не была похожа на ту, что стояла в прошлый раз. Чистая коричневая микрофибра сильно отличалась от потертой, изношенной светло-голубой, который был здесь раньше. — Новый диван? Ренцо сделал большой глоток из бутылки и поставил ее обратно на стол. — Не удалось очистить вторую часть беспорядка Кармен, так что я просто сказал: к черту и купил этот. Она заметила подушку и одеяло, сложенные на конце. — И очевидно, ты тоже на нем спишь. — Я обычно сплю, когда ее нет. Лючия нахмурилась и не могла не задаться вопросом... где, черт возьми, он спал, когда его мать была дома? В этой квартире была только одна спальня. Она не знала, насколько велика комната Диего, но не там ли обычно спал Ренцо? Тихое хихиканье Ренцо вывело Лючию из задумчивости. Она обнаружила, что он ухмыляется ей. Это было так же сексуально, как и чертовски раздражающе. Она пришла к выводу, что его взгляд означал, что он знает что-то, чего не знает она, и он находил это забавным. — Что? — Твои колесики крутятся, — пробормотал он, протягивая руку и прижимая подушечку большого пальца к ее лбу. Прямо в точку над ее глазами. Его большой палец погладил ее кожу, будто он пытался разгладить линии, которые она сделала при раздумьях. Лючия не смогла сдержать улыбки. — Когда ты слишком много о чем-то думаешь, у тебя тут же завязывается узелок. — Серьезно? — Каждый раз, детка. Хах. — Мне просто интересно, где ты спишь, когда твоя мама дома. Этот вопрос заставил Ренцо напрячься, и он отвел от нее взгляд. Она сразу поняла, что каким бы ни был ответ, он явно не хотел давать его ей. Лучшей защитой Ренцо было просто игнорировать вопрос, когда он не хотел на него отвечать. Она ожидала, что он переведет ее вопрос на что-то другое, но он снова удивил ее. — Где угодно, черт возьми, — тихо сказал он. — Но комната Диего слишком мала для второй кровати. — Так что… пол, стул... Ванна. — Мне просто нужно время от времени закрывать глаза, Лючия. Мне действительно все равно, где, черт возьми, я это делаю. Я не видел Кармен с тех пор, как ее увезли в машине скорой помощи. Я позвонил в больницу примерно через семьдесят два часа после того, как ее забрали, чтобы узнать, когда ее выпишут. Думаю, что она выписалась после сорока восьми часов. Значит, они не могут ее остановить. Она еще не вернулась. Эта тяжесть вновь вернулась в сердце Лючии. Как горечь и гнев. — Она не звонила? — Если у нее вообще есть телефон, — сказал Ренцо. — Она пользуется им, чтобы подцепить мужчин или позвонить кому-нибудь, чтобы снабдить ее наркотиками. Она не пользуется им, чтобы позвонить нам, но это тоже нормально. — Но. — Она только расстраивает его,— твердо вставил Ренцо, бросив на нее взгляд, который ясно дал понять Лючии, что он не собирается спорить. — Так оно и было. — Я имею в виду Диего. Всякий раз, когда она звонит ему, это расстраивает его. Когда она появляется, а потом снова исчезает, это расстраивает его. Когда она здесь и создает хаос, это расстраивает его. — А тебя. Ренцо тяжело вздохнул.