Он не был уверен, было ли это из-за того, что он был тихим, или из-за того, что Диего каким-то образом заснул на заднем сиденье в промежутке между двумя кварталами, но девушка не молчала. Она просто болтала, будто у нее был полноценный разговор с ним, хотя он вообще не открывал рта, чтобы что-то сказать. Ренцо даже не понял, о чем она говорит, потому что начал отключаться примерно в квартале от дома, даже если она выглядела такой оживленной из-за того, о чем, черт возьми, она говорила. Наконец ему надоело молчать, и он спросил: — Ты уже достаточно взрослая, чтобы водить машину? Это заставило ее замолчать. Лючия пристально посмотрела на него и прищурилась. — А иначе мы сидели бы в этой машине? Нуу... — Я не знаю, за какие ниточки могут дергать ваши люди, — сказал он пожимая обтянутым кожей плечом. — Возможно фальшивые права. Парень, на которого я раньше работал купил мне их, когда мне было шестнадцать, так что я мог попасть в те места, где мне должно было быть не меньше восемнадцати. Лючия закатила глаза. — Мне почти восемнадцать. У меня есть права, но пришлось потянуть за какие-то ниточки, чтобы сделать это. Ренцо моргнул. Все, что он услышал, было почти восемнадцать. А это означало, что ей семнадцать. Иисус. Но прежде чем он успел это обдумать, Лючия снова заговорила: — Сколько тебе лет, Ренцо? — Достаточно взрослый, чтобы знать, что мне нечего делать в этой ебаной машине. Лючия нахмурилась. — Почему? — Много причин. — он отмахнулся от этого вопроса. — На следующем светофоре поверни направо. Она последовала его указаниям, напевая себе под нос. — Я бы сказала, что тебе около восемнадцати, верно? Ренцо издал горлом какой-то звук. — Девятнадцать, почти двадцать. — Хах. Ага. Как он и сказал... достаточно взрослый, чтобы знать лучше. Еще один квартал они проехали в молчании, прежде чем Лючия первой нарушила тишину. Это его удивило. Девушка, казалось, не знала, как сидеть в тишине и покое. — Прости, если поставила тебя в неловкое положение, предложив подвезти, — сказала она. Ну, этого он никак не ожидал. Ренцо взглянул на нее, но обнаружил, что видит только ее профиль, поскольку она была сосредоточена на дороге. Впрочем, это не имело значения. Света от приборной панели было достаточно, чтобы осветить ее мягкие черты, так что он мог задержаться немного дольше на форме ее губ и длине ресниц. Действительно было на что посмотреть. Какая-то часть его задавалась вопросом, что еще составляет эту молодую девушку, но остальная часть его полагала.. не очень много черт возьми. Деньги могут дать человеку много вещей, но не могут волшебным образом превратить его в человека или настроить его на реальность окружающего мира. Это характерно для тех, кто жил в розовом пузыре богатства и привилегий.. им никогда не приходилось сталкиваться с жизнью. Комфорт, стабильность и защита были просто оплачены и ожидаемы. В ту же секунду, как он подумал об этих вещах, его разум быстро отметил, что он не знал, были ли эти вещи правдой о Лючии. Он только предполагал из-за образа, который она представляла миру. Очень похоже на то, что люди просто предполагали о нем все, что хотели, потому что он был родом из трущоб. В чем разница? Но это не имело значения. Эта горечь была так глубоко, как только могла быть в самой ткани бытия Ренцо. Он не мог избавиться от этого дерьма. — Ты не поставила меня в неловкое положение, — солгал он. — Я просто подумал, что у тебя, наверное, есть дела поважнее, чем подвозить меня. Лючия пожала плечами и наконец взглянула на него. Честность светилась из нее, когда она пробормотала: — Не совсем. Ренцо с трудом сглотнул и огляделся по сторонам. — Следующая стоянка справа — это наш жилой дом. — Хорошо. К счастью, вскоре Лючия уже подъезжала к дому Ренцо. Он не знал, о чем они будут говорить дальше, если он не уберется к чертовой матери из этой машины, и как можно скорее. К тому же он уже немного устал от того, что ему в лицо швыряют его собственную глупость. Остановившись на стоянке, Лючия притихла. Он повернулся, чтобы поблагодарить ее — потому что, честно говоря, у него, возможно, и не было матери, которая вырастила бы хоть наполовину приличного парня, но он все равно становился одним из них в конце дня — и заметил, как ее взгляд скользнул по фасаду здания. Бог знал, что это место было бельмом на глазу. И в двух шагах от осуждения. Битый кирпич и потрескавшиеся цементные лестницы. В двух квартирах внизу были выбиты большие окна и накрыты полиэтиленовыми пакетами для мусора, потому что домовладелец был ленивым мудаком. Снаружи всегда сидели несколько отбросов. Продажа наркотиков — Ренцо никогда не торговал там, где жил, только потому, что это могло вызвать проблемы. Он мог видеть это на лице Лючии. Суровая реальность того, что они не были похожи друг на друга. Они пришли из двух совершенно разных миров. Этот было его. Ничего похожего на нее. Ренцо усмехнулся, привлекая к себе взгляд Лючии, и быстро пробормотал: — Спасибо. Выйдя из машины, он не сказал ей ни слова, даже когда открыл заднюю дверь и отстегнул спящего брата. Ему нечего было сказать. Лючия, похоже, думала о том же. Скатертью дорога, мать твою. *** — Брось, Рен, это была ошибка. — Отвали, Кармен. Это все, что Ренцо предложил матери, прежде чем захлопнуть входную дверь квартиры. Он уже успел отвезти Диего в детский сад как раз вовремя, прежде чем у них не осталось свободных мест. Лори вовсе не валяла дурака накануне, когда предупредила его, что они больше не будут оставлять места для Диего. Как бы это ни было паршиво, Ренцо все понимал. Его это тоже бесило. Диего не был виноват в том, что его мать облажалась, и Ренцо совершил ошибку, думая, что он может доверять своей матери. Честно говоря, ему следовало знать лучше. — Ты маленький мудак! Ренцо стоял спиной к своей кричащей матери, когда она открыла дверь квартиры, чтобы высунуться в коридор, устроить чертову сцену и закричать на него. В этом не было ничего нового. И весь этаж знал, какой была Кармен Зулла в хороший день. — Помни, что я сказал, — предупредил Ренцо. — Если я еще раз приду домой и найду тебя в отключке, то можешь валить нахуй. Либо ты становишься хорошей матерью, либо сваливаешь. Мне все равно, кто ты для меня, Кармен. Потому что, матери.. не ведут себя так. Они не издеваются или пренебрегают. Не настоящие матери, в любом случае. Ренцо больше не чувствовал себя виноватым за то, что относился к своей матери как к жестокой наркоманке, которой она была просто потому, что она его мать. Эта женщина заслужила то, что получила — она либо хотела быть хорошей для своих детей, либо могла проваливать. Именно так все и должно быть. Кармен вскрикнула — слишком громко, подумал он. Она не была так сильно под кайфом, как прошлой ночью. Но определенно что-то выкурила, чтобы отогнать дрожь и убедиться, что не спит. Ее не было дома, когда он отвез Диего в детский сад, но вернувшись обратно, она уже пришла. Кто-то подпитывал потребность этой сучки в дозе. И это был кто-то близкий. Это, вероятно, станет проблемой. С одним Ренцо рано или поздно придется иметь дело, но сегодня не тот день. Он уже опаздывал на ежедневную встречу со своими ребятами в магазине на углу. Он и так был достаточно раздражен, учитывая, что у него в сумке лежал целый блок кокаина, полфунта травки и пакетик опиатов, которые в последнее время были слишком популярны на улицах.