Он тихо фыркнул, и я решила перехватить инициативу, спросив: — А почему вас волнует мое мнение? Или вы проводите социологический опрос по этому поводу? Он засмеялся, слегка запрокинув голову: — С этой ролью отлично справляется Маша Крикунова. У нее и фамилия подходящая. А ваше мнение меня интересует потому, что вы не член экспедиции и смотрите на ситуацию со стороны. Я прикинулась дурочкой: — Вы знаете, это трудная история. Особенно для меня, ведь я всего лишь переводчик и ничего не понимаю ни в раскопках, ни в змеях, ни в преступлениях. Игорь смотрел на меня с подозрением. Я никак не могла понять, чего он от меня добивается: наверняка он что-то знает об этом преступлении или, по крайней мере, думает, что знает. Более того, хочет, чтобы и я узнала кое-что, но не решается даже намекнуть. Боится, что ли, чего-то или кого-то? Или он просто от скуки решил поговорить со мной о мировых проблемах и смысле жизни? Я решила перейти в наступление. — Ой, а теперь я вас спрошу, можно? — спросила я, заговорщически понизив голос. — Если только не очень каверзно, — пожал он плечами. В его глазах промелькнула искорка удовлетворения: он давно ждал, когда же я начну выспрашивать сама. Похоже, сейчас реставратор сообщит мне, что за тайна о гибели Олега ему известна. — А вы думаете, что Олега убили? И, как, по-вашему, это Ринат? Из-эа Инги? Он встрепенулся: — Почему вы так решили? — Ну, тут многие говорят, что Ринату Инга нравится, а про ее отношения с Олегом и вовсе было общеизвестно… — Меня несколько удивила его реакция: неужели он тоже неравнодушен к закарпатской красотке? — Я думаю, Инга тут совершенно ни при чем, — произнес Игорь значительно. — А что, уже доказано, что это Ринат? — Ну, во всяком случае, так можно подумать, — сказала я неуверенно. — Если только это вообще убийство. Но вот если Инга ни при чем, это, наверное, не версия. Мотива-то нет… — То есть дальше убийства из ревности веша фантазия не идет? — Он внимательно смотрел мне в глаза, словно проверял на детекторе лжи. Дурак, уж что-то, а врать-то я умею! Я расширила глаза и вкрадчиво спросила почти шепотом: — А ваша фантазия пошла дальше? Расскажите, ведь это ужас как интересно! — И тоже уставилась на него в упор. Игорь опустил взгляд и на минуту задумался, потом пустился в рассуждения: — Нет, конечно, версия насчет ревности имеет право на существование… — Беседа становилась все более занимательной. — Понимаете, я тоже никак не могу поверить, что это преступление. Ну нот вы сами как здравомыслящий человек скажите мне: каким надо быть безумцем, чтобы при совершении убийства использовать змею?! Ведь одно неправильное движение — и жертвой становится покушавшийся на убийство! — Но ведь Ринат работал змееловом, это всем известно. Уж, наверное, он знает, как с ними обращаться и как направить их агрессию на другого и при этом обезопасить себя! — Э-э-э, не скажите! Змеелов — очень опасная профессия, уж я-то… — Реставратор внезапно замолк и опасливо огляделся вокруг, потом продолжил: Уж я-то наслышан от друзей о всяких страшных историях, Говорю вам, убийце гораздо проще было бы взять нож или топор — он бы проблему свою решил и спокойно сидел бы в стороночке, наблюдая, как милиция проверяет пятьсот пятьдесят подозреваемых… Мне уже начинали надоедать эго бестолковые умствования, и я язвительно уточнила: — То есть вы на месте убийцы выбрали бы традиционный способ? Игорь посмотрел с укоризной: — Ну, я, в общем, не это имел в виду. Просто хочу вам показать, что здесь изначальный посыл, насчет убийства, неверен. Я думаю, что Олег все-таки сам как-то вступил в контакт со змеей. Это было вполне в его характере, он считал, что все на свете может и над всем он хозяин. Впрочем, так многие считают в его возрасте. — В голосе Игоря звучала насмешка и в то же время, если хотите, какая-то обида. Только непонятно было, на Олега или на собственную ушедшую юность, «такое «не жалею, не зову, не плачу». — Может, ему из города её привезли, эту гадюку, у него была одна знакомая девица, как я слышал, в цирке работает, что ли, — продолжал рассуждать реставратор. На эти слова я моментально среагировала: — Какая девица? Она сюда приезжала? Вы ее видели — как она выглядит, что из себя представляет? Игорь посмотрел на меня с усмешкой, так, что стало даже неудобно. В его взгляде читалось презрение к бабской готовности всегда совать нос в чужую личную жизнь и разносить сплетни своим кумушкам. Я не стала переубеждать его, что это вовсе не стремление к склокам, а следственный интерес, и предпочла далее эксплуатировать удачно выбранный образ экзальтированной идиотки. Максимально глупо расширив глаза, я всем своим видом выразила обещание больше не перебивать по пустякам. — Об этом лучше, наверное, кого-нибудь другого расспросить. Я не любитель копаться в чужом белье. Просто в экспедиции Олег ведь не смог бы змею хранить, и никто не смог бы, тут все на виду? — На последней фразе он сделал особый акцент, и я не сразу поняла, спрашивал он или утверждал. — С другой стороны, я не очень удивлен тем, что Ринат показался вам подозрительным. Он вообще такой… Странный, я бы сказал. Людей сторонится, все время какие-то у него мысли о своем… Но это может быть просто характер… — Он мазками набрасывал весьма точный портрет нашего подозреваемого. Хотя… Я тут наблюдал кое-что… Я затаила дыхание, подумав: «Вот это уже ближе к теме! Может, ты хоть что-то мне скажешь, мужик, а то все вокруг да около!» И тут он внезапно осекся и тихо сказал мне: — Ну, мы потом договорим, если захотите. Здесь действительно кое-что происходило. Раньше. — Но что?! — почти в отчаянии выдохнула я, чувствуя, что рыбка, которая сама так удачно поймалась, неожиданно слетела с крючка. А вы говорили об этом милиции? — Нет, потом! — Он встал и собрался уходить. У меня пока нет доказательств. И прошу вас, не говорите никому о нашем разговоре, и милиционерам вашим не говорите — будьте милосердны! Придет время, все обо всем узнают, но сейчас пока нужна осторожность. А то я, знаете ли, тоже люблю в баньке попариться и совсем не хочу, чтобы мне дымоход заткнули чем-нибудь, или еще что-то в этом роде! Эти слова он бросил уже на ходу. Я смотрела ему вслед в полном изумлении: стало быть, он тоже осматривал место недавнего происшествия? И пришел к тому же выводу, что и мы все? И вообще наблюдает за всем, что тут происходит? Нет, надо будет его еще порасспросить, тем более что он тут не первый год работает и, может быть, вся эта криминальная история берет начало гораздо раньше! От размышлений, почему он так внезапно сбежал, меня отвлек звонок мобильника. — Клава, привет! — С удовольствием услышала я голос Сони. — Так я встретилась с этой Нелли. Она сказала, что та змея, вроде бы, чем-то должна быть помечена, но как именно выглядит знак и где он на теле расположен, она пока не знает, обещала посмотреть в ближайшие дни. Но важно то, что у змеи не были удалены ядовитые зубы — этот коллекционер категорически против такой меры, и все змеи у него содержатся опасными, так что теоретический шанс есть» А еще она говорит, что вор стащил эфу в «родном» мешке, на котором еще была этикетка с маркировкой на двух языках, ее ведь не так давно привезли этому дядьке из Ташкента! — Кто привез? — Машинально отреагировала я. — Я тоже спросила. Она не знает, говорит, какой-то его знакомый, — сообщила Соня. — Так что ищите пока что аспида! — Да уж тут вся деревня только этим и занимается, — усмехнулась я. — Все мужское население от мала до велика в полном составе добровольно мобилизовалось на борьбу с неведомой хищницей! — Я с отвращением подумала, что черт дернул ввязаться в эту авантюру и взрослых мужчин, включая моего мужа. В задумчивости я вернулась домой, где встретила Милу, возившуюся с собакой: отправляясь на поиски эфы, Ванька возложил на мою сестрицу ответственную задачу присматривать за Веллой. И убил двух зайцев, выключив из рискованной игры обеих наиболее взбалмошных возмутительниц всеобщего спокойствия. — Клава, я ее видела! — Победно выпалила Мила, едва завидев меня. — Кого? — Не поняла я. — Корову, что ли? — Да нет, эту, роковую женщину! Ингу! Она куда-то тайно отправилась! И что-то несла в руках! В пакетике! Понятно! Теперь, когда Олега постигла такая в высшей степени загадочная кончина, все окружавшие его люди приобрели в Милиных глазах ореол таинственности, и самые обычные бытовые действия в их исполнении приобретали прямо-таки сакральный смысл! Тем более поход куда бы то ни было. — Мила, и что в этом особенного? Я вот тоже пойду сейчас куда-нибудь с пакетом. Что в этом такого? Тебе надо меньше общаться с Машей, будешь здоровее смотреть на вещи. — Так ведь она не в гастроном местный за колбасой пошла, а сначала вроде как просто гуляли, а потом побежала в ту сторону, где милиционер живет, мы с Ромой все это видели! — Не унималась Мила. Господи! Они еще и с Ромой подружились! Вот парочка собралась! Теперь всех местных собак и котов выследят и выведут на чистую воду! — И как же вы бросили такую ценную подозреваемую без присмотра? — Ехидно осведомилась я. — А мы и не бросили! — Обиделась Мила. — Сейчас Рома за ней следит, он мне сообщения присылает, через час я его сменю на посту, а он будет с Веллой сидеть! В подтверждение этих слов послышался противный писк, возвестивший о том, что на мобильник моей сестренки пришло новое сообщение. Мила схватила телефон, жадно пробежала глазами текст и торжествующе сунула экранчик мне в нос: — Вот, читай! Я увидела шпионский текст, набранный с ошибками транслитом: «Опа voshla k inspektoru, Biseduyut v sadu. О chom, slyscno ploho. Poprobuyu podobratsya». Я посмотрела на Милу: — Это значит, Инга сидит у участкового? — Да, — кивнула Мила, облизывая губы от волнения. — Ладно, — сказала я. — Пойдем вместе к Шестопалову, посмотрим, что выявили результаты вашего наружного наблюдения. Ох, Мила, и напророчила же ты с этими змеями! — Вздохнула я, как будто сестренка и впрямь могла быть в чем-то виновата. Я попросила Надю передать Ваньке, когда он появится, что я пошла гулять с Милой и Веллой, и мы направились к дому Шестопалова. Приближаясь к милицейскому жилищу, Мила дернула меня за руку: — Вон она, смотри! — И показала в сторону одного из соседних дворов: Инга спокойно шла вдоль забора. — Эх, упустили! — Огорчилась она. Я сделала ей знак замолчать. Вместе мы нашли Рому в камуфляжной футболке и брюках, деловито стоявшего в кустах с блокнотом и ручкой. Поздоровавшись со мной и переглянувшись с Милой, парнишка показал свои записи: из его таинственных закорючек я поняла, что Инга беседовала с участковым о Ринате. — А больше ничего, — вздохнул Рома. — Слышно плохо. — Так! — Я взяла ситуацию под свой контроль, — Возлагаю на вас функции охраны, Я пошла к Шестопалову, а вы следите за обстановкой. — На шухере, значит? — Обиделась Мила. — Я вам расскажу, если будет что интересное, — отрезала я и направилась к шестопаловской калитке. Участковый почти не удивился моему приходу. С озадаченным и немного смущенным видом он рассматривал нечто, лежавшее перед ним на деревянном столике, потом повернулся ко мне, заслонив столик, и вдруг спросил: — Клавдия, а у тебя точно ничего не было с этим Олегом? Смысл этого вопроса дошел до меня мгновенно: видимо, Инга принесла на хвосте романтические бредни прелестной Маши! Интересно, касались они только меня или еще и моего мужа? Милиционер, скрестив коротенькие ручки на пояснице, раскачивался с пяток на носки, размышляя о чем-то и периодически посматривая на меня. Потом наконец решился: — Видишь ли, тут сейчас у меня эта девочка была, Инга. Спрашивала, правда ли я подозреваю этого Рината и что при удобном случае его арестую. Потом сказала, что Олег сам вполне мог решиться на что угодно — характер у него был взбалмошный, и он легко мог вообразить себя хоть змееловом, хоть спасателем, поэтому ей вот совершенно неудивительно, что у него вдруг невесть откуда взялась змея, мол, он сам мог ее поймать. И еще добавила как бы между прочим, что у других лиц тоже были причины желать смерти Олега. — В том числе и у меня? — Уточнила я.