Добравшись до окна из серебряного кирпича, Софи стиснула зубы. Добро всегда побеждает. Её немезис прав. Пока жив Директор школы, пока Сториан в его руках, она никогда не сможет отомстить. Есть лишь один способ испортить Агате счастливую концовку. Уничтожить и перо, и его защитника. Рыча, она влезла в башню Директора школы, взмахнула светящимся пальцем… И он потух. В пустом каменном зале светили сотни красных свечей, ими были уставлены все книжные шкафы и полки. Каменный пол устилали красные лепестки роз. Звуки призрачной арфы складывались в нежную песню. Софи нахмурилась. Она пришла на войну, а нашла свадьбу. Добро оказалось ещё более жалким, чем она думала. А потом она увидела Сториана. Он висел, беззащитный, в другом конце зала, над каменным столом, над сказкой о ней и Агате. Среди падающих лепестков и мерцающих свечей Софи пошла вперёд, к острому, смертельно опасному перу. Стальной наконечник коснулся страницы, и из-под него пошёл дым. Её глаза горели; часто-часто дыша, она протянула руку, чтобы схватить перо, но оно увернулось и проткнуло ей палец. Софи отшатнулась. Капелька её крови стекла по Сториану, заполнив углубления странной надписи, а потом коснулась смертоносного наконечника. Ожив от новых «чернил», перо раскалилось докрасна и бросилось к книге, яростно переворачивая страницы. Перед глазами Софи в ослепительных картинах и словах пронеслась вся её сказка: вот она видит Тедроса в начале учебного года, вот не решается помочь своему принцу на Испытании Сказкой, вот видит, как он приглашает на бал Агату, вот она заманивает армию Добра на войну, вот забирается по стрелам на эту самую башню… а потом Сториан нашёл чистую страницу и одним росчерком нарисовал кровью силуэт. Очертания волшебным образом заполнились яркими цветами, и Софи увидела изумительный портрет самой себя – прямо здесь, в этой башне. Прекрасная, в розовом бальном платье, нарисованная Софи смотрела в глаза привлекательному незнакомцу – высокому, стройному, в расцвете молодости и красоты. Софи коснулась его лица на странице… Блестящие синие глаза, мраморная кожа, призрачно-белые волосы… Это не незнакомец. Он приснился ей в последнюю ночь в Гавальдоне. Принц, которого она выбрала из сотни других на балу. Тот, с кем она будет жить долго и счастливо. – Я ждал все эти годы, – послышался чей-то тёплый голос. Обернувшись, она увидела, как с другого конца комнаты к ней скользит Директор школы с ржавой короной на густых седых волосах. Его сгорбленное тело постепенно разогнулось, и вот он уже стоял перед ней, высокий и стройный. А потом он снял маску, показав алебастровую кожу, точёные скулы и весёлые синие глаза. Софи пошатнулась. На неё смотрел принц с портрета. – Ты м-м-молодой… – Всё это было испытанием, Софи, – сказал Директор школы. – Испытанием, чтобы найти мою истинную любовь. – Твою истинную… меня? – пролепетала Софи. – Но ты же добрый, а я злая! Директор школы улыбнулся. – Пожалуй, с этого и стоит начать. Вися высоко над озером, где чистая вода сходилась с грязной, Агата забиралась по стрелам, воткнувшимся глубоко в серебряные кирпичи, и уворачивалась от новых – Гримм по-прежнему кружил вокруг башни Директора школы. Купидон положил на тетиву очередную стрелу, она схватилась за следующую ступеньку, но та сломалась и упала вниз. Агата едва не полетела вслед за ней. Гримм обнажил жёлтые акульи зубы и прицелился стрелой ей в лицо… А потом замер, словно птица, подстреленная в полёте, и рухнул в тёмную воду. Агата повернула голову и увидела тускло сверкавший красный палец Эстер; её тело лежало в глубокой грязи, закованное в цепи. В лунном свете она видела лицо Эстер, полное сожаления. Всегдашники всё же сумели объединиться и перехватить инициативу. Злодеи, снова ставшие уродливыми, безуспешно пытались выбраться из пут, а четыре мальчика-всегдашника прижали к земле волколака-Хорта, пинками и ударами не давая ему подняться. Последняя стрела хрустнула под рукой Агаты. – Помогите… – вскрикнула она. Стрела сломалась. И снова затвердела, став ледяной. Агата ухватилась за неё. Далеко внизу она увидела светящийся зелёным палец Анадиль. А потом серебряный кирпич над её головой вдруг стал тёмно-коричневым. Агата почувствовала насыщенный сладкий запах, протянула руку, и она погрузилась прямо в мягкий шоколад. Подтянувшись, она снова посмотрела вниз. Там гордо светился синий огонёк Дот. Следующий кирпич тоже превратился в шоколад. Агата протянула руку вверх и улыбнулась. Похоже, ведьмы теперь на её стороне. – Я с самого начала был рядом, – сказал Директор школы, его холодное, прекрасное лицо осветили первые лучи солнца. – Привёл Агату к тебе в ночь похищения. Сделал всё, чтобы ты не провалилась в первые дни обучения. Открыл двери на Вечере Талантов. Задал загадку, ответив на которую, ты вернулась ко мне… Я вмешался в твою сказку, потому что знал, как она должна закончиться. – Но это значит, что ты… – Софи осеклась. – Ты злой? – Я очень любил брата, – напряжённо сказал Директор школы, смотря вниз, на воюющих учеников. – Нам доверили Сториана навечно, потому что наша связь была сильнее любых враждебных чувств. Пока мы защищали друг друга, мы оставались бессмертными и красивыми, Добро и Зло в идеальном равновесии. Одинаково достойные и сильные. Он повернулся. – Но Зло всегда остаётся в одиночестве. – То есть ты убил своего брата? – спросила Софи. – Точно так же, как ты попыталась убить лучшую подругу и возлюбленного принца, – улыбнулся Директор школы. – Но как бы я ни пытался контролировать Сториана… Добро всё равно побеждало в каждой новой сказке. Он погладил пальцами символы, высеченные на пере. – Потому что есть нечто большее, чем самое чистое Зло, Софи. Нечто, чего не можем получить ни ты, ни я. И Софи наконец поняла. Вместо ярости её охватила печаль. – Любовь, – тихо проговорила она. – Вот почему Добро побеждает во всех сказках, – сказал Директор школы. – Они сражаются друг за друга. А мы – каждый сам за себя. Моей единственной надеждой было найти что-то ещё сильнее, что-то, что даст нам шанс. Я обошёл всех провидцев в Бескрайних лесах, пока один из них не дал нам ответ. Он сказал, что то, что мне нужно, придёт к нам из-за пределов нашего мира. И я искал все эти годы, делая всё, чтобы поддерживать равновесие, моё тело и надежда постепенно слабели… пока не появилась ты. Та, которая может навсегда изменить равновесие. Та, чья сила превосходит добрую любовь. – Он коснулся её щеки. – Злая любовь. Софи не могла даже вдохнуть, почувствовав его ледяные пальцы на коже. Директор школы скривил губы в улыбке. – Садер знал, что ты придёшь. Сердце, такое же чёрное, как и моё. Зло, красота которого вернёт и мне мою красоту. – Он обнял её за талию. – Если мы свяжем себя узами Зла. Если заключим брак ради того, чтобы причинять боль, разрушать, наказывать… тогда у нас с тобой наконец появится что-то, за что можно сражаться. – Холодное дыхание Директора школы коснулось её уха. – Никогда. Софи посмотрела на него, наконец всё поняв. В нём был такой же зловещий холод, в его глазах – такая же боль. Задолго до Тедроса её душа знала своё предназначение. Не рыцарь в сияющих доспехах, сражающийся за Добро. Её принц вообще не на стороне Добра. Все эти годы она пыталась быть кем-то другим. Совершила столько ошибок. Но теперь она наконец-то вернулась домой. – Поцелуй, – прошептал Директор школы. – Поцелуй ради Никогда. По щекам Софи струились слёзы. После всего пережитого её все-таки ждёт счастливый конец. Она дала Директору школы заключить себя в объятия. Он схватил её за шею, наклоняясь, чтобы запечатлеть сказочный поцелуй, и Софи нежно посмотрела на принца из своих снов. Но его лицо пошло трещинами. Обгорелая плоть проступила через блестящую кожу. Лепестки роз превратились в личинок и опарышей, красные свечи отбрасывали адские страшные тени. Небо снаружи засветилось инфернально-зелёным, а замок Добра превратился в чёрный камень. Полуразложившиеся губы Директора школы коснулись её губ, и перед глазами Софи появилась красная дымка, по венам вместо крови словно потекла кислота, и её тело начало гнить заживо, становясь таким же, как у Директора. Её кожа шла волдырями; она посмотрела в глаза своему принцу, надеясь найти там любовь, ту любовь, которую обещали ей сказки, любовь, которая продлится целую вечность… Но она нашла во взгляде лишь ненависть. Поглощённая поцелуем, она наконец поняла, что никогда не найдёт любви – ни в этой жизни, ни в следующей. Она злая и всегда будет злой, и у неё не будет ни счастья, ни покоя. Её сердце разбилось от печали, и она без борьбы сдалась тьме, но потом до неё донеслось едва слышное эхо – откуда-то ещё глубже, чем душа. Важно не то, кто мы, Софи. Важно то, что мы делаем. Софи оттолкнула Директора школы, и тот врезался в каменный столик. Сториан и книга сказок отлетели в стену. В отражении в Сториане она увидела своё полусгнившее лицо, разделённое чёткой линией ото лба к подбородку. У неё перехватило дыхание, и она бросилась к окну, но из башни было никак не выбраться. Через зловещий зелёный туман она увидела далёкий берег. Уже пропало и оружие, и заклинание, и обе воюющие стороны. В грязи плавали почерневшие тела, ученики били кого попало без разбора, окунали головы в слизь, выдирая волосы и разрывая кожу, корчась и умоляя о пощаде. Софи смотрела на войну, которую сама же и начала. На войну, где Добро и Зло сражались ни за что. – Что я наделала? – выдохнула она. Директор школы пошевелился и попытался подняться. – Пожалуйста, – взмолилась Софи. – Я хочу быть доброй! Директор школы посмотрел на неё красными глазами. Его тонкие, морщинистые губы скривились в улыбке. – Ты никогда не будешь доброй, Софи. Именно поэтому ты моя.