Вошла Софи. Сняв чёрный плащ, она повесила его на крючок возле двери. – Где ты? Она оглядела комнату, почёсывая затылок острыми, грязными ногтями. Эстер, Дот и Анадиль ахнули под кроватями, увидев клочья белых волос, упавших на пол. Софи повернулась и увидела, как что-то шевелится под одеялами. – Гримм? Она с подозрением протянула руку к кровати… Три девочки наскочили на неё сзади. – Руки, за руки хватайте! – закричала Эстер, привязывая ноги Софи к ножке балдахина обгорелой простынёй. Анадиль завела руки Софи за голову, а Дот в это время била Гримма подушкой по голове, чтобы сделать хоть что-нибудь полезное. – Если вы не забыли, – протянула Софи, – я на вашей стороне. – Мы теперь все на одной стороне, – прошипела Эстер. – Против тебя. – Восхищаюсь столь милыми намерениями, Эстер, но Добро не на твоей стороне. В свете солнца Эстер увидела, что лицо Софи покрылось морщинами. – Ты будешь гнить здесь, пока мы не придумаем, как оживить учителей, – сказала Эстер, пряча дрожащие руки. – На всякий случай – я прощаю вас всех, – вздохнула Софи. – Ещё до того, как вы попросите прощения. – Мы не попросим, – сказала Эстер, уводя Анадиль и Дот. Анадиль сняла с крюка плащ Софи. – Вы вернётесь за мной. Они повернулись к Софи. Та улыбнулась – у неё не хватало нескольких зубов. – Вот увидите. Эстер вздрогнула и закрыла дверь. Потом дверь открылась, и Дот сунула голову в комнату. – У тебя перекусить ничего не найдётся? Эстер оттащила её и захлопнула дверь. Гримм тут же разгрыз и выплюнул кляп. – Хороший мальчик, – сказала Софи и погладила его, когда он разгрыз путы на руках. – Ты так хорошо удерживал их здесь. Она открыла шкафчик и достала оттуда заплесневелый набор для шитья и коробочки с тканью и нитками. – Я была очень занята, Гримм. И мне предстоит ещё много работы. БАМ! Софи повернулась к двери. БАМ! БАМ! Снаружи Анадиль вбивала в дверь гвозди, врезая засовы и замки, а Эстер и Дот забаррикадировали дверь статуями и скамейками. Эстер увидела нескольких никогдашников, с любопытством высунувшихся из комнат. – НЕ ВЫХОДИТЕ! – прогремела она, и двери тут же закрылись. – Нехорошо это, – сказала Дот. – Она же наша соседка! – Я не знаю, что это такое, но она точно не наша соседка, – ответила Эстер. Софи что-то напевала под стук молотка, а нитка шила сама собой, освещённая магическим светом из пальца. – Им придётся всё это разобрать, – вздохнула она, вспомнив последний раз, когда её попытались запереть в комнате. – Такая работа, и всё впустую. К раннему утру всегдашники уже не могли усидеть на месте и начали группами выбираться из зала, чтобы хотя бы умыться. А потом они всей толпой прошли в столовую, где заколдованные кастрюли на кухне продолжали готовить, несмотря на то, что все нимфы окаменели. Ученики наложили себе в тарелки гусятины с карри, чечевичного салата и сорбета с фисташками и стали есть за круглыми столами в полной тишине. Агата, сидевшая за главным столом, попыталась поймать взгляд Тедроса, но тот лишь печально грыз гусиную косточку. Она никогда ещё не видела его таким уставшим; под глазами чернели синяки, щёки побледнели, а на подбородке виднелось небольшое кровавое пятно. Он был единственным, кто так и не умылся. Молчание продолжалось, даже когда все приступили к сорбету. – М-м-м, не знаю, в курсе ли вы, но, э-э-э, зал Добра? – пискнула Кико. – Он всё ещё, ну… нормальный. На неё уставилось сто девятнадцать пар глаз. Кико прикрыла враз вспотевшее лицо тарелкой. – Так что мы всё ещё можем, ну, если хотим, устроить… ну, этот, вы знаете… Она сглотнула. – Бал. Все уставились на неё. – Или нет, – пробормотала Кико. Её одноклассники снова вернулись к сорбету. Но потом Миллисент отложила ложку: – Мы в самом деле долго готовились. – И у нас есть ещё два часа, – добавила Жизель. Рина побелела. – Этого достаточно? – Я займусь музыкой! – воскликнул Тристан. – А я проверю зал! – сказал Тарквин. – Всем переодеваться! – закричала Беатрис. Все зааплодировали, побросали ложки и вскочили на ноги. – Так, давайте-ка разберёмся, – перекрывая шум, раздался голос Агаты. – Феи и волки убиты, учителя прокляты, половина нашей школы разрушена, на свободе разгуливает убийца… а вы хотите устроить бал? – Нельзя сдаваться на милость ведьме! – возразил Чеддик. – Нельзя просто так бросить наши платья! – протянула Рина. Всегдашники дружно закричали, соглашаясь с ней. – Учителя бы гордились! – Добро никогда не сдаётся Злу! – Она хочет испортить наш бал! – А ну замолчите. В столовой повисла тишина. Всегдашники повернулись к Тедросу, который до сих пор сидел на своём месте. – Агата права. Нельзя устраивать бал сейчас. Одноклассники пристыжённо сели. Агата с облегчением выдохнула.