Голос Тедроса надломился. Гнев улетучился. – Иди, – сказала Агата, выбираясь из его объятий. – Я вернусь с феями. Несчастный Тедрос снял с себя остатки синей рубашки и накинул её на дрожащие розовые плечи Агаты. Он открыл рот, чтобы в последний раз возразить… – Иди, – сказала она. Тедрос не мог смотреть на неё. Он сердито отвернулся, и его раненая нога подкосилась. Софи бросилась к нему, подставила плечо и подхватила под грудь. Принц вздрогнул от её прикосновения. – Пожалуйста, Тедди, – шепнула Софи, плача от стыда. – Я обещаю, что изменюсь. Тедрос оттолкнул её и попытался устоять на ногах. Но потом увидел Агату, стоявшую за спиной Софи. Её взгляд напоминал о данном обещании. Тедрос попытался бороться с собой… попытался убедить себя, что обещания можно нарушать… но он знал правду. И прижался к плечу Софи. Удивлённая Софи дала ему опереться на себя, и они пошли вперёд, боясь произнести хоть слово. Тедрос оглянулся на Агату; та, вздохнув с облегчением, поплелась за ними. Смирившись, принц вздохнул и, хромая, зашаркал вперед, держа Софи под руку. Софи тянула его к озеру изо всех сил, тяжело дыша и всхлипывая. Тедрос постепенно переставал сопротивляться. Робко взглянув на него, она улыбнулась сквозь слёзы; на её хорошеньком личике было написано раскаяние. В конце концов принц всё же натянуто улыбнулся в ответ. Из-за туч вышел полумесяц, окатив их очищающим светом. Они с Софи, держась друг за друга, добрались до озера, и Тедрос посмотрел вниз, на их тени, идущие шаг в шаг, на свои сапоги рядом с хрустальными туфельками, на своё окровавленное отражение в блестящей воде… рядом с уродливой старой ведьмой. Тедрос в ужасе отвернулся, но рядом была лишь прекрасная Софи, которая вела его к школе Добра. Он снова посмотрел на озеро, но вода уже пошла рябью. По его коже пробежал холодок. – Я не могу… – выдавил он и отдёрнул руку. – Тедди? – ахнула Софи. Шатаясь, он отошёл назад и подхватил Агату. Та закашлялась от неожиданности. Софи побелела. – Тедди, что я сде… – Не подходи к нам! – воскликнул он, прижимая Агату к груди. – Держись от нас подальше! – От нас? – завизжала Софи. – Тедрос, подожди… – взмолилась Агата. – Как же… – Пусть сама ищет дорогу к школе Зла, – презрительно сказал принц и поднял палец, светящийся золотым, призывая фей. Софи сжалась. Агата посмотрела на неё из объятий Тедроса, словно пытаясь безмолвно извиниться. Но на лице подруги не было прощения. Оно побагровело от первобытной ярости и ненависти… – ПОСМОТРИ НА НЕЁ! Эхо разнеслось по всему озеру. Софи побледнела. – ОНА ВЕДЬМА! – закричала Софи. Тедрос медленно повернулся, готовый прожечь её взглядом. – Посмотри внимательнее. Софи в ужасе смотрела, как феи слетаются к двум всегдашникам. На лице Агаты, которую Тедрос по-прежнему сжимал в объятиях, был написан такой же ужас. Ибо сейчас она поняла, что их всё-таки с самого начала верно определили в школы. Софи смотрела вслед феям, уносившим Агату и её принца. Она стояла неподвижно, тяжело дыша, оставшись в темноте совсем одна. Её мышцы напряглись, потом руки сжались в кулаки. Кровь закипала всё горячее и горячее, тело охватил огонь, и, когда ей казалось, что она сгорит заживо… подбородок вдруг пронзила боль. Софи поднесла руку к лицу. Там что-то появилось. Она ощупывала это пальцами, пытаясь понять, в чём дело, но тут на руку упали вязкие капли. Над ней поднялась волна, накрыв её тенью… Софи влетела в окно комнаты 66, перемазанная грязью. Эстер и Анадиль вскочили с постелей. – Мы всё обыскали… ты где была… Держа руку у лица, Софи проползла мимо них к последнему осколку зеркала, оставшемуся висеть на стене, и замерла. На её подбородке появилась толстая чёрная бородавка. Софи лихорадочно ткнула её пальцем, потом потянулась… а потом увидела в зеркале соседок, бледных как полотно. – Симптомы, – ахнули они. Мокрая, дрожащая Софи взбежала по лестнице на верхний этаж и заклинанием открыла замок кабинета. Леди Лессо выскочила из спальни в ночной рубашке и тут же подняла свой палец. Софи подняло над полом, она едва могла дышать. Леди Лессо опустила руку и мягко поставила Софи на пол. Широко раскрыв глаза, она прошла к Софи и коснулась её дрожащих щёк длинными красными ногтями. – Как раз вовремя для Вечера Талантов, – сказала она, поглаживая набухшую чёрную бородавку. – Всегдашников ждёт большой сюрприз. Софи не знала, что и ответить. – Иногда наши подручные знают нас лучше, чем мы сами, – восхищённо проговорила леди Лессо. Софи покачала головой, не понимая. Губы учительницы коснулись её уха. – Он ждёт тебя. Факелы в замке погасли, и осталась светить лишь луна; в её лучах по Синему лесу пробиралась одинокая тень. Закутанная в чёрный плащ из змеиной кожи, Софи шла между папоротников и дубов, не в силах сдержать дрожь. Добравшись до гигантского каменного колодца, она бросилась всем телом на булыжник и билась в него до тех пор, пока он не сдвинулся с места. Забравшись в ведро, она опустила себя вниз, на самое дно. У гладкой, молочно-белой стены сидел Гримм, его щёки и крылья были перепачканы грязью. Стены вокруг него покрывала целая тысяча изображений одного и того же лица. Лица, нарисованного кроваво-красной помадой. Лица, которое она не могла разобрать в своих снах. Но здесь, под покровом ночи, она узнала имя своего немезиса. И это был не Тедрос. 26. Вечер Талантов Тедрос и Агата летели над озером, истекая кровью. – В кабинет профессора Доуви, – приказал Тедрос феям. – В мою комнату, – сказала Агата феям, которые несли её. – Но ты же ранена! – вздрогнул Тедрос. – Если мы расскажем хоть кому-то, что произошло, всё станет ещё хуже, – настаивала Агата. Они полетели в разные стороны. – Подожди! – закричал Тедрос. – Никому не говори! – донёсся до него голос Агаты, которую уносили в сторону розовых шпилей. – Ты будешь на Вечере Талантов? – крикнул Тедрос, улетая в сторону синих шпилей. Но Агата не ответила. Он и его феи уже были так далеко, что превратились в светящиеся точки. Феи подняли её высоко в тёмное небо, и она посмотрела на серебристую башню, возвышавшуюся над озером. Её сердце сжалось от боли. Директор школы ведь предупреждал их. Он увидел, кто они такие на самом деле. Она завернулась в окровавленную рубашку Тедроса, а феи поднимали её всё выше и выше под пронизывающим ветром. И, когда Агата заглянула в освещённые лампами окна, в которых тёмные силуэты готовились принимать приглашения на бал, угрызения совести и шок превратились в гнев. Злодеями могут быть самые близкие люди.