Эстер и Анадиль сжались на своих местах. – Никогда не слышала? – презрительно спросила леди Лессо. – Это же величайшие триумфы Зла! Победы, вдохновлявшие будущих злодеев! «Четыре девочки в колодце»! «Двенадцать утонувших принцесс»! «Урсула-Узурпаторша, ведьма из…» – О них я тоже ничего не знаю, – вздохнула Софи, поправляя волосы. – Там, откуда я родом, никто не читает сказок, где побеждает Зло. Все хотят победы Добра, потому что Добро красивее, лучше одевается и у него больше друзей. Леди Лессо настолько опешила, что даже не нашлась, что ответить. Софи повернулась к одноклассникам: – Мне очень жаль, что вас никто не любит, вы никогда не побеждаете и учитесь в школе совершенно зря, но это правда. Эстер закрыла лицо балахоном. Дот наклонилась вперёд и шепнула Софи на ухо: – Загадка, милая. – О, да, – деловым тоном проговорила Софи. – Раз уж мне дали слово, предлагаю вам небольшую загадку. Я обязательно должна её разгадать, это очень важно, так что буду благодарна за любую помощь. Чего никогда не может быть у злодея, без чего не сможет обойтись принцесса? Есть идеи? Можете выкрикивать с места. Мерси, дорогие. – У меня есть идея, – сказала леди Лессо. – Я так и знала, – улыбнулась Софи. – И что же это? Что есть у меня, но нет у вас? Леди Лессо наклонилась очень близко к ней. – Ничего. И до самого конца урока мы от тебя больше ничего не услышим. Софи хотела возразить, но не смогла произнести ни слова. Её губы намертво слиплись. – Вот, так лучше, – сказала леди Лессо и прикрепила Софи бородавку прямо между глаз. Пока Софи пыталась разъединить губы, леди Лессо спокойно поправляла фиолетовое платье, не обращая внимания на перепуганных учеников. – Итак, Хорт, скажи мне, какой злодей использовал Смертельную Ловушку Ворона? Сопя носом, Софи ковырялась во рту ручкой, заколкой, потом сосулькой; последняя проткнула ей губу. Девочка попыталась ахнуть, взвыть, закричать, но её ждало лишь молчание, паника, кровь… И свирепый взгляд Эстер. – Загадка уже разгадана, а? 13. Комната Страха Агата не понимала, зачем обед сделали общешкольным мероприятием, ведь всё равно всегдашники сидели со всегдашниками, никогдашники – с никогдашниками, и обе группы притворялись, что не замечают друг друга. Обед проходил на Полянке, специально оборудованной территории для пикника возле ворот в Синий лес. Чтобы добраться до Полянки, ученикам приходилось блуждать по извилистым тропинкам между деревьев, тропы становились все у`же и уже; в конце концов они выбирались на изумрудную траву через большое дупло. Едва выйдя из тоннеля со стороны Добра, Агата пошла вслед за другими всегдашниками к нимфам в красных капюшонах, раздававшим корзины для пикника. Волки в красных ливреях раздавали никогдашникам ржавые вёдра. Агата примостилась в теньке, открыла ивовую корзинку и извлекла оттуда свой обед: сэндвичи с копчёной форелью, салат из колокольчиков, клубничное суфле и бутылочку лимонада. Она прогнала прочь мысли о загадках и тупиках и, истекая слюной, открыла рот, чтобы откусить сэндвич… Его выхватила Софи. – Ты не представляешь, что я пережила, – всхлипнула она и сунула его в рот целиком. – Вот твоя еда. Она поставила на землю ведро с похлёбкой. Агата уставилась на неё. – Слушай, я попросила, – бормотала Софи, жуя. – И вообще, никогдашникам нужно учиться голоданию. Это важная часть вашей подготовки. Вкусно, кстати. Агата по-прежнему молча смотрела на неё. – Что? – спросила Софи. – У меня что, кровь на зубах? Я думала, что… За спиной Агаты она увидела Тедроса и его приятелей. Те показывали на неё пальцами и хихикали. – О нет, – простонала Софи. – Что ты на этот раз наделала? Агата всё ещё таращилась на неё. – Если уж ты такая жадина, можешь оставить себе суфле, – нахмурилась Софи. – Почему этот странный чёртик мне машет? Агата обернулась и увидела на другой стороне Большой поляны Кико, которая махала ей, хвастаясь новыми рыжими волосами. Точно такого же цвета, как у Тристана. Агата побелела. – М-м-м, ты что, знаешь её? – спросила Софи. Кико легкомысленным шагом направлялась к Тристану. – Мы подруги, – сказала Агата, жестами показывая Кико не приближаться. – У тебя есть подруга? – удивилась Софи. Агата повернулась к ней. – Почему ты так на меня пялишься?! – закричала Софи. – Ты, случайно, сладостей не переела? – А? Софи завизжала, потом поняла, в чём дело, и поспешно сорвала накладную бородавку Лессо с лица. – Почему ты мне не сказала? – крикнула она. Тедрос и мальчишки улюлюкали. – Ох, хуже уже быть не может, – простонала Софи. Хорт схватил выброшенную бородавку и убежал. Софи посмотрела на Агату. Агата улыбнулась. – Не смешно! – взвыла Софи. Но Агата рассмеялась, и Софи тоже не смогла сдержать смеха. – Как думаешь, что он с ней сделает? – насмешливо спросила Агата. Софи перестала смеяться. – Нам нужно вернуться домой. Немедленно. Агата рассказала Софи обо всех своих неудачах с поиском разгадки, в том числе и о том, что с профессором Садером зашла в тупик. Прежде чем она успела хотя бы спросить его о картинах, Садер ушёл знакомиться с первокурсниками школы Зла. Вместо себя он оставил трёх престарелых поросят, которые прочитали лекцию о том, как важно строить прочные дома. – Он единственный, кто сможет нам помочь, – сказала Агата. – Лучше поторопись. Мои дни сочтены, – мрачно ответила Софи и пересказала ей свои разговоры с соседками по комнате – в том числе и предсказание неизбежной гибели. – Ты умрёшь? Глупость какая. Ты не можешь быть злодейкой в нашей сказке, если мы подруги. – Вот почему Директор школы сказал, что мы не можем быть подругами, – ответила Софи. – Что-то должно встать между нами. И это что-то – ответ на загадку. – Что может встать между нами? – удивилась Агата. – Может быть, это всё взаимосвязано. Та штука, которая есть у Добра и которой нет у Зла. Думаешь, именно поэтому Добро всегда побеждает? – По словам леди Лессо, Зло когда-то тоже побеждало. Но теперь у Добра есть что-то, что помогает ему выигрывать каждый раз. – Но Директор школы запретил нам возвращаться в его башню. Значит, ответ на загадку – это не слово, не вещь и не идея… – Мы должны что-то сделать! – Так, это уже что-то. Во-первых, это что-то может сделать нас врагами. Во-вторых, оно каждый раз побеждает зло. В-третьих, это что-то, что мы можем сделать…