– Но не слышать их мысли, – сказала Дот, с хлюпаньем всасывая баланду, в которую, похоже, добавила шоколада. – Для этого твоя душа должна быть чистой на сто процентов. – Вот! Вот и доказательство, что я на сто процентов добрая, – с облегчением сказала Софи. – Или на сто процентов злая, – возразила Эстер. – Зависит от того, кому верить: тебе или стимфам, балахону, гусыне и этой чудовищной волне. Софи вытаращилась на неё и рассмеялась. – Стопроцентно злая? Я? Это смехотворно! Это сумасшествие! Это… – Впечатляюще, – задумчиво сказала Анадиль. – Даже Эстер пощадила пару крыс… – А мы-то все думали, ты неумеха, – насмешливо сказала Эстер. – Но оказалось, что ты настоящая змея в овечьей шкуре. Софи попыталась перестать хихикать, но не смогла. – Спорим, у неё есть какой-нибудь особый талант – круче, чем у нас всех? – сказала Дот, пережёвывая маленькую шоколадную ногу. – Не понимаю, – засмеялась Софи. – Откуда вообще берётся весь этот шоколад? – И какой же он? – прошипела Анадиль. – Какой у тебя талант? Ночное видение? Невидимость? Телепатия? Ядовитые клыки? – Мне всё равно, – рявкнула Эстер. – Мой талант ей не победить. И неважно, насколько она злодейка. Софи хохотала так, что у неё слезы брызнули из глаз. – Слушай меня, – вскипела Эстер, сжимая тарелку в кулаке. – Это моя школа. – Да забирай себе всю дурацкую школу! – воскликнула Софи. – Я буду старостой класса! – зарычала Эстер. – Не сомневаюсь! – И никакой Читатель не встанет у меня на пути! – Злодеи, что, все такие смешные? Эстер безумно вскрикнула и швырнула в Софи тарелкой. Та увернулась и увидела, что тарелка воткнулась прямо в плакат «Разыскивается» на стене, начисто срубив голову Робину. Софи наконец перестала смеяться и посмотрела со своей обгорелой кровати на силуэт Эстер, стоявшей на фоне открытой двери. Он был чёрным, как сама смерть. На мгновение Софи показалась, что татуировка Эстер двигается. – Берегись, ведьма, – прошипела Эстер и хлопнула дверью. У Софи задрожали пальцы. – А мы-то думали, она провалится! – весело воскликнула Дот у неё за спиной. Агата понимала, что раз уж её отдали волку, значит, дела очень плохи. После пожара её на два дня заперли в комнате и разрешали открывать дверь лишь для того, чтобы дойти до туалета или взять поднос с сырыми овощами и сливовым соком, который приносили хмурые феи. На третий день после обеда пришёл белый волк и забрал её. Схватив когтями за обожжённые розовые рукава, он протащил её мимо фресок в зале с лестницами, мимо учеников школы Добра, бросавших на неё сердитые взгляды, и учителей, которые не решались даже смотреть ей в глаза. Агата боролась со слезами. Она уже дважды подряд провалилась на уроках. А за провоцирование паники среди животных, погром и пожар в школе, несомненно, её объявят худшей в классе и в третий раз. Всё, что ей нужно было сделать, – притвориться доброй на несколько дней, но даже это у неё не получилось. С чего она вообще взяла, что сможет тут хоть сколько-нибудь продержаться? Красота. Чистота. Добродетель. Если всё это – Добро, то она на сто процентов злая. И теперь её за это накажут. Агата достаточно хорошо разбиралась в сказочных наказаниях – злодеев расчленяли, потрошили, варили в кипящем масле, снимали им кожу заживо, – чтобы понимать, что её тоже ждёт боль и кровь. Волк протащил её по башне Милосердия, мимо дятла в огромных очках, прибивавшего новые рейтинги к двери комнаты Красоты. – Мы идём к Директору школы? – хрипло спросила Агата. Волк фыркнул. Подведя её к комнате в конце коридора, он постучал в дверь. – Войдите, – сказал тихий голос. Агата посмотрела в глаза волку. – Я не хочу умирать. Его ухмылка впервые за все время смягчилась. – Я тоже не хотел. Он открыл дверь и втолкнул Агату внутрь. Пожар, похоже, в конце концов удалось потушить, потому что после обеда на третий день занятия возобновились, и Софи вместе с одноклассниками оказалась в сырой, заплесневелой аудитории, в которой преподавали особые таланты. Сосредоточиться ей не удавалось: в животе всё сильнее урчало, Эстер бросала на неё убийственные взгляды, а Дот шепталась с другими никогдашницами, рассказывая им о своей «стопроцентно злой» соседке по комнате. Всё пошло не так. С самого начала занятий Софи пыталась доказать всем, что должна быть принцессой, а сейчас в ней видели чуть ли не будущую старосту школы Зла. Урок особых талантов вела профессор Шиба Шикс, толстая женщина с чирьями на обеих чёрных щеках, одетая в красное бархатное платье с пышным лифом и острыми плечами. – У каждого злодея есть талант! – тягуче, нараспев проговорила она, расхаживая по комнате. – Но мы должны превратить ваш маленький росточек в огромное дерево. Задание на уроке было простым: каждый никогдашник должен был показать классу уникальный талант. Чем мощнее талант, тем выше рейтинг. Впрочем, первым пяти ученикам не удалось показать вообще ничего, а Векс пожаловался, что даже не знает, какой у него талант. – Директору школы на Вечере талантов ты так и скажешь? – загремела профессор Шикс. – «Я не знаю своего таланта», или «У меня нет таланта», или «Мне не нравится мой талант», или «Хочу обменяться талантами с царицей Утакаманда»! – До последней фразы она мне даже нравилась, – сказала Дот. – Зло каждый год проигрывает Вечер талантов! – закричала Шиба. – Добро поёт песенку, или машет мечом, или вытирает попу, а у вас ничего лучше не находится? У вас что, никакой гордости нет? Стыд потеряли? Хватит уже! Мне всё равно, в камень вы умеете превращать людей или в навоз! Слушайте Шибу, и станете номером один! На неё уставились двадцать пар глаз. – Ну что, кто следующий, мартышки? Зрелище было весьма жалким. Зеленокожая Мона заставила свои губы покраснеть. («Потому что каждый принц пугается новогодней ёлки», – простонала Шиба.) Анадиль заставила своих крыс вырасти на дюйм, Хорт вырастил на впалой груди единственный волос, единственный глаз Арахны выскочил из орбиты, Раван отрыгнул облачко дыма, а когда учительница уже не на шутку разозлилась, Дот коснулась парты и превратила её в шоколад. – Тайна раскрыта, – восхищённо проговорила Софи. – В жизни не видела такого никудышного сборища, – выдохнула Шиба. Но следующей шла Эстер. Ухмыльнувшись Софи, она схватилась за парту обеими руками, сжимая её всё сильнее и сильнее, пока на покрасневшей коже не вздулись вены. – Превращается в арбуз, – зевнула Софи. – Да, особый талант, ничего не скажешь. А потом на шее Эстер что-то двинулось, и весь класс застыл. Её татуировка дёрнулась, словно ожившая картина. Демон с красным черепом расправил одно крыло, потом другое, повернул оленьи рога к Софи и открыл налитые кровью глаза. Сердце Софи остановилось. – Говорила тебе – берегись, – ухмыльнулась Эстер. Демон слетел с её кожи, обретя собственное тело, и бросился на Софи, швыряя ей в голову красные огненные стрелы. Софи изумлённо отшатнулась и свалила книжный шкаф. Чудовище величиной с ботинок спикировало к ней и подожгло балахон. Софи покатилась по земле, чтобы сбить пламя. – ПОМОГИ-И-ИТЕ! – Используй свой талант, светловолосая неумеха! – рявкнула Шиба, качнув бёдрами. – Пусть запоёт, – пошутила Дот. – От этого все в комнате помрут. Демон Эстер пошёл на второй круг, но застрял в колючей, покрытой паутиной люстре. Софи спряталась под последней партой и увидела упавшую книгу: «Энциклопедию злодеев». Она начала поспешно листать учебник. Баньши, берсеркер… – Софи, скорее! – крикнул Хорт. Софи увидела, что крылатый зверь одну за другой разрывает паутины, а затем – горящий взгляд Эстер. Вампиры, горгоны… Демоны! Десять страниц мелким шрифтом. «Демоны – сверхъестественные существа, отличающиеся потрясающим разнообразием форм, каждая из которых имеет свои силы и слабости…» Софи резко развернулась. Демон был уже в пяти футах от неё… – Твой талант! – прорычала Шиба. Софи бросила книгу в демона, но промахнулась. Тот со смертоносной улыбкой занёс огненную стрелу, словно кинжал. Шиба бросилась вперёд, чтобы вмешаться, но споткнулась о ногу Анадиль. Визжа, демон прицелился в лицо Софи. Но, когда он взмахнул когтистой лапой, Софи вдруг вспомнила, какой талант есть у всех добрых девочек… Друзья. Она развернулась к окну и издала мелодичный, переливистый свист, чтобы какое-нибудь доброе, благородное животное пришло к ней на помощь… Рой чёрных ос, разбив стекло, ворвался в комнату и набросился на демона. Эстер отшатнулась, словно её ударили ножом. Софи в ужасе вытаращила глаза. Она снова свистнула – и на этот раз в комнату ворвались летучие мыши и вонзили в демона зубы. Осы по-прежнему продолжали его жалить. Демон рухнул на пол, словно обожжённый мотылёк. Кожа Эстер стала бледной и холодной, словно из неё высосали всю кровь. Встревоженная Софи свистнула ещё громче, и появилось целое облако пчёл, шершней и саранчи. Насекомые набросились на несчастное существо, у которого изо рта уже шла пена. У Эстер начались конвульсии.