Что сейчас делает Кендрик? Чем занята свекровь? Радуются, что принцесса-попрошайка наконец-то сделала свое дело и они избавились от ее надоедливого присутствия? Возможно, они даже устроили праздник по этому поводу. Глаза заблестели, Дайна зажмурилась и похлопала себя по щекам. Не плакать, ни в коем случае не плакать! Валентин не должен увидеть ее слез – да больше ни одна живая душа их не увидит. И однажды она вернется, чтобы говорить с бывшим мужем и свекровью уже с позиции силы. Сейчас, стоя в маленькой ванной с обколотой плиткой на стенах и глядя в потемневшее от времени зеркало, Дайна была в этом уверена. Она вернется и заставит их пожалеть о том, как с ней поступили. Она слишком долго была милой и покорной. Сейчас ей хотелось мстить. Переодевшись в скромное темно-синее платье, Дайна заплела волосы в косу и вышла из номера, чувствуя, что идет в новую жизнь – вот так, просто, налегке. Портье на первом этаже поклонился ей и сообщил, что господин ректор ожидает ее высочество в ресторане на улице. Дайна вдруг подумала, что ужасно проголодалась. Валентин занял столик в углу веранды – оттуда был виден большой фонтан на площади и гуляющие парочки. Музыканты расставляли стулья и вынимали инструменты из футляров: скоро заиграет музыка и начнутся танцы. Валентин сменил свою клювастую маску на другую – она открывала крупный, четко очерченный рот и острый подбородок с широким рубцом шрама, убегавшего под воротник. Опустившись на стул, проворно подставленный официантом, Дайна неожиданно поняла, что господин ректор уже не внушает ей страха. Да, могущественный волшебник, который по какой-то причине скрывает лицо, но пока девушка не видела от него ничего, кроме добра. – Добрый вечер, милорд. – Добрый вечер, ваше высочество. Двое официантов принесли большую темную доску – над ней на сверкающих металлических пиках была закреплена запеченная свиная рулька. Компанию ей составляли светлые клубни вареной картошки, полдюжины мисочек с соленьями и разноцветные соусы, от аромата которых начинала кружиться голова, а рот наполнялся слюной. – Конечно, это не те деликатесы, которые подают при дворе, – заметил Валентин, вооружившись длинным острым ножом, – но мне нравится. Ничего нет лучше простой крестьянской пищи. – Еда замечательная, – с улыбкой ответила Дайна. Некоторое время они ели молча. Когда тарелки опустели, а официанты принесли маленькие чашки с кофе и поднос с дынными пирожными, Дайна спросила: – Так о чем же вы хотели поговорить со мной, милорд? Губы Валентина дрогнули в улыбке. Он сделал глоток из чашки, и принцессе почему-то показалось, что он поморщился. – Что вы собираетесь делать, ваше высочество? – спросил ректор. – Теперь, после развода? – Вести привычную жизнь принцессы-попрошайки, – ответила Дайна и сама удивилась тому, насколько равнодушно, спокойно и страшно из-за этого спокойного равнодушия сейчас прозвучали ее слова. – Я ехала в Пригорье. Гранд-мастер Баэрн сказал, что его брат меня приютит. Валентин понимающе кивнул. Глаза мягко блестели в прорезях маски, и Дайне хотелось верить, что он смотрит на нее с сочувствием. – Никогда больше так себя не называйте, – сказал он. – Договорились? Дайна кивнула. Уже в который раз за сегодняшний день ей стало страшно. – Как ваша боль в груди? – поинтересовался Валентин. Принцесса машинально подняла руку к кружевной отделке по вырезу платья и тотчас же опустила. – Прошла. Благодарю вас. – Зачем вам это Пригорье? – усмехнулся Валентин. – Кормить комаров в гостях у святоши – это скучно, на мой взгляд. Дайна почувствовала, как в груди что-то неприятно царапнуло— не то кашель, не то дурное предчувствие. – У меня нет другого выхода, – ответила она. – Мне нужно зацепиться хоть где-нибудь. – Планируете работать? – осведомился Валентин, равнодушно ковырнув полупрозрачный золотистый бок пирожного. Оркестр начал играть, и первые, самые нетерпеливые парочки закружились в танце. Дайна вспомнила, как танцевала с Кендриком на балах и как одобрительно смотрел на нее король – больной, тощий, он едва мог сидеть и, должно быть, сразу же забывал всех, кого видел. Но Дайна чувствовала его любовь – тихую, бессмысленную. Расскажет ли Кендрик отцу о своем разводе? Или пожалеет старика? – Разумеется. Мармелад еще не растет на деревьях, а я его люблю. – Похвально. Официант поставил перед Дайной креманку с многослойным цветным мармеладом: каждый брусочек украшали мелкие ягоды звончака, кисло-сладкие и бодрящие. Дайна невольно улыбнулась. – Благодарю вас, милорд. Вы очень добры. – Я приглашаю вас в мою академию, – вдруг произнес Валентин. Дайна посмотрела на него с искренним удивлением. Ей учиться в академии магии? При полном отсутствии магических способностей? – Я… право же, милорд… – Принцесса совершенно растерялась. – Это неожиданно. И у меня нет магического дара, никакого. Я даже не могу найти спрятанный предмет с помощью рамки. На мгновение ей показалось, что взгляд Валентина сделался пронзительным и цепким – от него стало холодно. – И все же я приглашаю вас в мою академию, – повторил Валентин. – Вам будет где жить, у моих студентов прекрасные условия. Вы получите работу, которая возвысит вас… и поможет отомстить. Вы ведь хотите отомстить? Какая-то из девушек на площади заливисто рассмеялась над шуткой кавалера. Сумерки становились все гуще, их пыльно-золотой цвет постепенно обретал сиреневый оттенок. Дайна неожиданно подумала, что в их номере всего одна кровать и ей, по всей вероятности, придется провести эту ночь вместе с господином ректором. – Да, я хочу отомстить, – ответила она. – Но что вы попросите у меня за вашу доброту? Валентин усмехнулся. – Я не могу быть добрым просто так? – поинтересовался он. – Не можете, – отрезала Дайна. – Я успела понять, что никто не бывает добрым без выгоды. Валентин повернул голову в сторону площади и какое-то время смотрел на танцующие пары. Дайне подумалось, что он не хочет говорить о том, что у него на уме. – А о чем мужчина может попросить женщину? – наконец, полюбопытствовал Валентин. На мгновение сквозь страх Дайны пробилась тоскливая брезгливость. «Он спас тебя от дракона, – тотчас же ожил внутренний голос. – Если бы не он, тебя бы уже сожрали и не подавились. Чем еще ты можешь отблагодарить его, принцесса-попрошайка?» – Я думала, вы предложите что-то более интересное, – сухо ответила Дайна. – Впрочем, я согласна. Острый блеск глаз Валентина смягчился. «Интересно, – подумала принцесса, – он заставит меня расплатиться сегодня?» Ей сделалось тоскливо и горько. Кажется, никогда она не чувствовала своего одиночества настолько остро. Потом сквозь горечь проступил тот кураж, который всегда поддерживал Дайну и не позволял ей сдаваться. Муж день за днем избегает ее спальни? Пустяки, все еще будет хорошо! Свекровь поджимает губы, видя Дайну? Пустяки, она найдет способ ей понравиться! – Если вы предпочитаете более интересное, ваше высочество, – произнес Валентин, – то вот что я вам предложу. Вы можете разделить со мной ложе этой ночью. Допьем кофе и не будем тратить времени даром. Или же однажды вы выполните мою просьбу. Я не знаю, какой она будет. Но даю вам слово – в ней не будет ничего предосудительного. Дайне казалось, что невидимый камень, который лежал на ее плечах с того момента, как она покинула дворец, стал еще тяжелее. – Я разделю с вами ложе, милорд, – ответила она, понимая, что своим согласием обрубает все связи с прошлым. Та Дайна, которая сегодня утром проснулась в королевской опочивальне, никогда не поступила бы так. Ей хотелось расстаться со своим прошлым. Выбросить прочь все, что напоминало о том фарсе, которым был ее брак. Измениться. Муж отказался сделать их брак настоящим, а не фиктивным? Ну что ж, это сделает другой человек, который к тому же спас ее от мучительной смерти в драконьей пасти. Дайна решила, что сейчас именно это ей и нужно. Отомстить Кендрику – пусть даже он не узнает о ее мести. Девушка чувствовала, что это поможет ей успокоиться и окончательно оставить все позади. – Неожиданно, – усмехнулся Валентин. – Почему не просьба? – Потому что я понимаю, как это бывает на ложе, – ответила Дайна. – А вот какой будет ваша просьба – это еще неизвестно. Я выберу то, о чем знаю, пусть и из рассказов фрейлин. Некоторое время Валентин молчал, а потом заметил: – Вы умны, Дайна. Я подозревал, что вы лишь милая и угодливая кокетка. Принцесса усмехнулась. Да, такой ей и следовало быть. Милой, угодливой, послушной. И к чему это привело? – Не пойму, – сказала Дайна, – вы хотите оскорбить меня или сделать мне комплимент? Валентин улыбнулся. Осторожно, словно боялся спугнуть, взял Дайну за руку и уже знакомым жестом провел пальцем по ее ладони. Прикосновение окатило Дайну огнем и заставило задрожать от нарастающего ужаса. – Не старайтесь казаться циничнее, чем вы есть, – мягко произнес Валентин и негромко добавил: – Идем. В номере оказалось темно. Дайна не думала, что тут царит такой глубокий мрак – когда они уходили из ресторанчика, на улице было еще светло. Или это Валентин что-то сделал со светом? – Магическая завеса, – ответил господин ректор на ее незаданный вопрос. – Я всегда окружаю ей те места, где буду жить. Если это не академия, конечно. Валентин звонко щелкнул пальцами, и по воздуху поплыли золотые светлячки, деловито работая крылышками и рассыпая во все стороны сверкающую пыльцу. Комнату озарил мягкий теплый свет, Валентин открыл окно, и светлячки с негромким гудением вылетели в гостиничный сад. Дайна вдруг подумала, что совершила ошибку. Очень большую ошибку. Господи, еще утром она была женой принца Кендрика, планировала какие-то дела и заботы вроде пошива нового платья и посещения детского дома, который опекали их высочества. Она даже предположить не могла, что будет встречать ночь в гостинице маленького городка в компании самого могущественного волшебника Абсолона.