В конце концов, она не всегда будет студенткой. Однажды Дайна закончит академию, и тогда они с Валентином смогут быть вместе. Как только она подумала об этом, ей сразу же стало легче, словно она выпила зелье легкого парения. – Эй, любезный! – Клера махнула рукой пробегавшему мимо крысу и, когда он приблизился к участницам отбора, приказала: – Перенесите-ка сюда наши кровати из спален! Для румянца нам нужен свежий воздух! Дайна почему-то была уверена, что им запретят ночевать в саду. Однако же крысы под руководством Шайло вынесли кровати девушек и расставили их под деревьями, и даже принесли лампы и прикатили ароматическую пушку для отпугивания комаров. Возвращаясь вместе с Вильмой и Карин после ужина, Дайна заметила, что в саду мелькнул знакомый плащ – Валентин прошел мимо разбитого лагеря, удовлетворенно кивнул и скрылся за деревьями. – Смотрите, ректор нас проверил, – негромко заметила Вильма. Карин кивнула и испуганно спросила: – Запретит? Нет… вроде уходит. Не запретил. Дайна смотрела Валентину вслед, стараясь, чтобы девушки не поняли по ее лицу, насколько ей в этот момент стало тоскливо. – Должно быть, сегодня все будут смотреть в окна, – сказала она, стараясь скрыть нахлынувшую волну грусти. – Такое представление не каждый день увидишь. Прекрасные девы в ночных рубашках. Иви махнула рукой. Сидя на кровати, она быстрыми движениями переплетала косы. Шин Ю, которая стала соседкой северянки, смотрела на ее волосы с некой завистью. – Да пусть таращатся, нам-то что? – невозмутимо заявила Иви. – Не полиняем, и кусок не отвалится. – Нас никто не увидит! – сообщила Хэстера, которая полупрозрачной белой тенью выскользнула из-за яблоневых стволов. – Ректор и преподаватели набросили на нас Непроницаемую завесу. А вон там, – Хэстера махнула рукой куда-то вправо, – лежит сеть Тьмы, там можно переодеться. Дайна подумала о Валентине с теплом. После того как девушки переоделись и устроились в кроватях, лампы постепенно начали гаснуть. Откинувшись на подушку, Дайна смотрела, как изящный силуэт замка проступает на фоне неба золотой вышивкой на синем бархате. Яркими мазками выделялся свет в окнах – вон те два окна загорелись в каминном зале Валентина. Подойдет ли он к окну? Посмотрит ли вниз? – А хороший вечер, теплый, – заметила Марьен. – У нас в такие вечера хорошо болотная гадница ловилась. Так и выпрыгивала, помнишь, Хэстера? Клера издала сдавленный низкий звук, словно ее тошнило. – Это что еще за дрянь? – спросила она, прижав руку к горлу. Марьен мечтательно усмехнулась. – Ничего не дрянь. У нас такими все лечат – от лихорадки до запоев. Настаивают на трех водах и пьют, и как рукой снимает. Вечером выпил – на завтра уже здоров, если не помер, конечно. – О боже! – простонала Иви и с грохотом рухнула на кровать. Взметнулось белое облако одеял и простыней. – Не надо про гадниц, а? И так всё не на месте. Марьен пожала плечами. – Я-то что… Будто у вас на севере нет магических тварей. «Интересно, как там дракон? – подумала Дайна. – Он ведь теперь мой». – Твари везде есть, их с Мировой нити насыпает, – ответила Иви. – Но у нас места такие по божьей милости, что селедка – единственная тварь, ну и еще племена с Малых Игл набегают пограбить, но они не волшебные. – Вы бы видели обитателей наших земель, – прошелестела Шин Ю. – Лисы с дюжиной хвостов, меховые колеса с зубами… Кто-то из девушек возмущенно предложил ей замолчать – в сумерках Дайна не разобрала, кто это был. Потом разговор мягко покатился в сторону парней в целом и принца Эжена в частности, и, уже проваливаясь в сон, Дайна заметила, как погасли окна в каминном зале. И она увидела почти наяву, как Валентин провел ладонью перед лицом и маска рассыпалась серебряными брызгами, и далекое море на картине зашумело, ударяясь в раму. Будет ли он думать о ней этой ночью? Дайну вытряхнуло из сна настолько резко, что она свалилась с кровати в траву. Кругом царила глубокая тишина, все девушки спокойно спали, все окна в замке были темны. Дайна поднялась, прислушалась – ничего особенного. Даже ветер не ходил по листве. Что ее разбудило? Что ей снилось? Принцесса не могла вспомнить. В воздухе постепенно начинали звенеть холодные нотки. До рассвета было еще далеко. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, трава холодила ступни. Надо было лечь, но весь вид кровати с откинутым одеялом почему-то внушал Дайне такой давящий смертельный ужас, что она была не в силах пошевелиться. Это и есть этап отбора? Она должна была проснуться? Дайна дотронулась до виска: в ушах что-то начало звенеть, земля дрогнула под ногами, и откуда-то из невообразимого далека к ней пробилась едва уловимая ленточка гари. Смерть, поняла Дайна, вот что это. Смерть пришла и встала рядом с ними. Все, кто сейчас спокойно спит под этими деревьями, скоро будут мертвы. Дайна это знала так же точно, как и свое имя. Она закричала так, что на мгновение оглохла от собственного вопля. Оцепенение спало – Дайна бросилась к спящей Иви, которая недовольно приподнялась на кровати, и резко дернула ее за руку с отчаянным воплем: – Беги! Беги скорее! Иви тотчас же вскочила, с удивительным для своего веса проворством отбежала в сторону и спросила: – А куда бежать-то? – К фонтану! – Столкнув с кровати Карин, Дайна бросилась туда, где спала Вильма. – Бегите! Просыпайтесь! Вставайте! Вильма не стала задавать вопросов – прянула за Иви, и траву прочертила угольная тень пантеры. Хэстера и Летиция уже поднимали Донну и Марьен, и косточки в браслетах тоскливо пели, как флейты. Шин Ю выскользнула из-под одеяла, и Дайна увидела, как тонкая девичья шея удлинилась чуть ли не до верхушек деревьев. – Беги! – проорала Дайна, понимая, что у нее нет сил ни на страх, ни на вопросы о том, кто же такая эта девушка с белым личиком. Смерть плясала под яблонями, смерть вскидывала руки к низким холодным звездам, и, когда принцесса побежала к фонтану последней, то ей подумалось, что сегодня смерть удалось обмануть. У нее получилось вырвать добычу из костистых рук. Снова получилось. Дайна опомнилась, когда пухлые ручки Иви несколько раз хлопнули ее по щекам. Открыв глаза, она увидела, что лежит на скамеечке у фонтана. Девушки столпились рядом, напряженно вглядываясь во мрак. Лицо Вильмы в свете маленькой лампы казалось незнакомым, неживым. – Что случилось-то? – негромко спросила Летиция, которую знобило от холода и страха. Дайна прислушалась к себе, но не уловила ни следа того ужаса, который тряс ее несколько минут назад. – Ты зачем нас разбудила, дура? – недовольно поинтересовалась Клера, и Донна мрачно сообщила, потирая лодыжку: – А я ногу подвернула… Зачем мы так побежали-то? Девушки вопросительно посмотрели на Дайну, и она подумала, что не знает, что им ответить, и сейчас действительно выглядит полной дурой. Вскочила, всех перебудила, а зачем? В тот же миг земля вздрогнула, и там, где стояли кровати участниц отбора, расцвели рыжие гроздья взрывов. Валентин не помнил, чтобы он когда-нибудь бегал вот так – не чувствуя под собой земли, почти летя, так, что душа вырывалась из тела, чтобы успеть, спасти, закрыть. Когда на месте ночевки девушек тьма пришла в движение, Валентин сорвался с наблюдательного пункта и рванул туда, где тьма наливалась багровым огнем. Кажется, Эжен бросился за ним. Кажется, Кристиан замер от удивления – взрыва он не ожидал, да и кто мог его ожидать? Валентин не знал точно – он бежал, выбрасывая одно за другим защитные укрывающие заклинания и понимая, что может и не успеть. Огненные шары, которые с ревом заклубились под деревьями, поднимаясь к небу, скомкались от властного мановения его руки – Валентин с какой-то глубокой тоскливой опустошенностью понял, что все кончено. Что он, скорее всего, не успел. – Живы! – прокричал Эжен и замахал руками кому-то справа. – Они живы! Слава богу! Ректор обернулся к спящему фонтану и увидел, что все участницы отбора сидят на скамеечках рядом. Фонарик озарял их мягким светом, делая похожими на привидений. Кто-то из девушек плакал, одна лежала, кажется, без сознания, но все они были живы и здоровы. На мгновение ему стало легко – настолько, что он почти взлетел. Потом Валентин как-то сразу почувствовал все – и прохладу осенней уже ночи, и запахи трав, и нервный стрекот насекомых, и вспыхивающие огоньки в окнах замка – и в тот же миг увидел Дайну. Она стояла, держась за руку Вильмы, смотрела прямо на Валентина, но не видела его. Сердце пропустило удар. Земля дрогнула – прокатилась отдача от заклинания. Взрыв истаял, поглощенный силой волшебства: остались лишь тлеющие обломки кроватей, потемневшие стволы деревьев, черная листва – и живые участницы отбора невест. Валентин подошел к ним, слыша за спиной быстрые шаги Эжена и Кристиана. На главу отделения боевой магии было страшно смотреть – Валентин не оборачивался, просто знал, каким сейчас было лицо Кристиана, который весь день носил с собой бомбы-хлопушки, укутывал личными заклинаниями и предположить не мог, что бомбы станут настоящими. – Живы? – коротко спросил Валентин. Кто-то из девушек всхлипнул, Дайна перевела на него слепой испуганный взгляд и ответила едва слышным шелестящим шепотом: – Да, господин ректор. Я что-то почувствовала… я не знаю, что это было. Но разбудила всех, мы прибежали сюда. А потом… – Дайна всхлипнула, поднесла руку к щеке и медленно опустила. – А потом все взорвалось. «Это была смерть, – подумал Валентин. – И твое чутье некроманта не подвело, и ты успела спасти всех». Все, что он сделал, было не зря. Не стань Дайна некромантом, не закрепи Валентин в ней ее новую силу – и сейчас под яблонями лежали бы десять мертвых девушек. Дайну качнуло так, что Валентин невольно подхватил ее, не давая упасть. Горячее мокрое лицо уткнулось в его грудь, Дайна шмыгнула носом и разрыдалась. – Оно не должно было взорваться, – растерянно прошептал Эжен. – Нет. Это была хлопушка, вы должны были ощутить ее в постели. Но никаких взрывов, никаких увечий. Он обернулся к брату и спросил: – Или ты меня обманул? Валентин? Лицо Эжена темнело – в нем нарастала ярость. Он не был волшебником, но он был сыном волшебниц: иногда магия в таких людях пробуждалась в самый неожиданный момент. Как правило, это заканчивалось очень плохо для окружающих. – Нет, ваше высочество, – торопливо произнес Кристиан. Он был бледен – настолько, что ректор испугался, как бы его не хватил удар от волнения. – Я лично заготовил совершенно безопасные хлопушки. Я окутал их заклинаниями, чтобы девушки не нашли подлог раньше времени. Но я клянусь своей честью – это были не настоящие бомбы.