Увы, инспектор Пошнер оказался крепким орешком. Он все отрицал. Хватался за сердце, багровел, прикладывал платок к влажным щекам и лбу, но упорно стоял на своем: – Говорю же вам, детектив Фриз, с документами фрау Ле’Ройс все чисто. Она местная, я проверял! – А как так получилось, что девушке понадобилась новая метрика? – вцепился в противника Фриз. – Так прежнее свидетельство сгорело вместе с домом, в котором девчонка жила с отцом! – нашелся инспектор. – После смерти родителя Фиона устроилась в храм послушницей, и Ирма лично попросила меня восстановить документик. А как не помочь сиротке? – И где же жила Фиона Ле’Ройс до того, как прийти в храм? Кем были ее родители? Надеюсь, вы это проверили, гер Пошнер, а не записали со слов девушки? – прищурился детектив, наступая на инспектора. Кабинет хоть и был просторным, но сейчас складывалось впечатление, что места здесь маловато. Эрик давно обратил внимание, как Фриз, не повышая голоса и не угрожая, умел создать для собеседника неприятную, давящую атмосферу. – Все проверил! – Пошнер закивал и принялся рыться в шкафу, выкладывая на пол папки с документами. Одну из них он наконец-то раскрыл, пролистнул дрожащими пальцами страницы, а затем, остановившись на желтой бумаге с вензелем, радостно вскрикнул: – Вот! Говорю же, все чисто! Родители Фионы Ле’Ройс, в девичестве Кормик, жили на улице Беттлер. Ну, знаете, бедный район, там «скворечники» деревянные из двух комнат. Мать умерла давненько, девчонку воспитывал отец. Он и явился виновником пожара, а потому что пить надо меньше! Когда дом сгорел, Фиона осталась без семьи и крова. Хорошо, у нее был целительский дар, хлипенький, но благодаря ему жрица взяла девочку послушницей. Не о чем переживать, гер Фриз! Эрик заметил, что Ле’Ройс расслабился. В словах инспектора не было ничего подозрительного. Но имелась одна нестыковка, на что и указал детектив: – А как объяснить тот факт, что по документам, которые выдали фрау Ле’Ройс, ей двадцать, а наш эксперт определил, что дамочке не меньше двадцати четырех? – Да что ж тут объяснять? Попросила девчонка скостить ей пару-тройку годков, а мне что, жалко? А какой женщине не хочется быть помоложе! – Инспектор весело подмигнул детективу, но тот лишь нахмурился. – В каком доме, говорите, проживала семья Кормик? – В доме… Пошнер уткнулся в бумаженцию, а затем прочитал: – Дом девять по улице Беттлер. – Проверим. – Обещание детектива звучало как угроза. – И как часто к вам обращается благочестивая Ирма с просьбой поменять послушницам документики? – Так это, как все… – замялся инспектор, покосившись на Ле’Ройса, и вытер пот с одутловатого лица. – Часто, я так понимаю, – криво улыбнулся Фриз. – Фальшивками я не занимаюсь, детектив, если вы об этом! А послушниц Ирма каждый год берет, многие – из неблагополучных семей. У кого родни нет, кто от побоев сбежал. Проверяю и выдаю новые метрики взамен утерянных, – пояснил Пошнер, оправдываясь. – Чего ж не помочь бедным сироткам? – Угу, за достойное вознаграждение, – проворчал старший детектив и не прощаясь покинул кабинет. Фрайберг с Ле’Ройсом последовали за ним. В приемной секретарь – моложавая фрау с приятными взору округлостями – даже не успела предложить гостям чаю. Детектив в компании вдовца и мастера механики стремительно пронесся мимо, покидая маленький особняк с облупившейся розовой краской на стенах, с портиком над входом и четырьмя колоннами. Среди бурых кирпичных домов с железными крышами и мрачных зданий мануфактур с высокими черными трубами строение, в котором разместилось местное отделение полиции, выглядело нелепо – словно изящная кремовая розочка на буханке хлеба. Впрочем, как и все в Старом городе, где нищета бродяг соседствовала с роскошью внезапно разбогатевших нуворишей. – Вот видите, все в порядке, гер Фриз, – с облегчением выдохнул вдовец. – А то, что Фи убавила себе пару-тройку годочков, – это не преступление. – Не преступление, – согласился детектив. Достав из портсигара папиросу, он помял ее костлявыми пальцами. – Вопрос лишь в том, зачем она это сделала. – Наверное, потому, что молодых быстрее берут замуж, – предположил Ле’Ройс, который никак не мог уразуметь, почему полицейский прицепился к этой фальшивой метрике. – Может, стоит еще раз переговорить с послушницами из храма? Не помню, чтобы Фи с кем-то дружила, но мало ли как бывает. Кто-то что-то слышал или видел. – Позже переговорю. А вы идите домой, гер Ле’Ройс, у вас наверняка полно дел. Мне же еще нужно подготовить Фроля и Брагге к допросу с дознавателем из Айзенмитта. – Я бы тоже хотел присутствовать на допросах. Или это запрещено? – с вызовом спросил Ле’Ройс. – На допрос вас не пустят. Но как ближайший родственник жертвы вы имеете полное право узнать о результатах. Так что милости прошу вечерком в участок. – Старший детектив сделал две глубокие затяжки, бросил папиросу на мостовую и мыском изящного лакированного штиблета прижал окурок к булыжнику. – Что ж, до встречи, господа. Гер Фриз укатил на стареньком паромобиле по делам. Ле’Ройс решил прогуляться до поселения «Червей» в одиночестве, а Эрик, кое-что обдумав, пересек улицу и свернул к храму богини Аполии. Он был полностью согласен с приятелем в этом вопросе, да и чутье подсказывало, что часть головоломки стоит искать там. А подойдя ближе и заметив припаркованный возле кустов мобиль старшего детектива, фыркнул. Фриз слукавил и решил пообщаться с Ирмой и ее послушницами сразу, не откладывая разговор в долгий ящик. Сегодня зал был украшен бордовыми цветами. Они лежали на престоле, стояли в вазонах, опавшие одинокие лепестки виднелись на полу, отчего создавалось впечатление, что в храме разбрызгана кровь. Словно вместе с молитвой в дар богине принесли жертву. Дневная служба закончилась, горожане расходились по домам. В воздухе витал приторный аромат цветов, смешанный с мускусным запахом свечей, и все это вызывало легкое головокружение. Рядом с прихожанами Фрайберг увидел верных помощниц жрицы – Варну и Инигму. В таких же серых длинных балахонах возле статуи богини стояли две молоденькие послушницы. В отличие от забитой Инигмы, которая при общении с посетителями святилища отводила взгляд, новые ученицы смотрели на прихожан без смущения, а порой и кокетливо. – Благослови вас богиня Аполия, – раздался над ухом басовитый голос Варны, и Фрайберг от неожиданности вздрогнул. – Вы пришли помолиться? Подойдите к алтарю и прикоснитесь к священному камню. Богиня проявит милость и наградит вас даром. – Каким даром? – на всякий случай уточнил Эрик, одновременно пытаясь отыскать взглядом Фриза. Увы, ни старшего детектива, ни жрицы Ирмы в зале не наблюдалось, поэтому пришлось поддержать беседу с послушницей. – Как «каким»? Целительским! Разве не за этим вы пришли в храм богини Аполии? – возмущенно произнесла Варна. – Именно сегодня взошло красное солнце, и в этот день боги особо добры к страждущим. Эрик припомнил, что четыре раза в году на небосклоне появляется красное солнце – по преданию, предвестник милости богов. Но будучи стихийным магом, дарами чужой богини не интересовался. Да и к богу Арису обращался лишь в случае крайней нужды. В последний раз это случилось на пустыре, когда Однорукий Джо чуть не пронзил его насквозь железным крюком. – Благодарю, но у меня уже есть дар стихийника. Вы не видели детектива Фриза? Он должен быть в храме. – Как же, видела. Сидит в смотровой, допрашивает благочестивую Ирму, – недовольно пробурчала помощница жрицы и прищурилась: – А вы ведь тоже из полиции! Расследуете гибель Фионы? – Нет, я не из полиции, я друг гера Ле’Ройса и занимаюсь этим делом по его просьбе, – объяснил Эрик и поспешил уточнить, пока у собеседницы не сменилось настроение: – А вы хорошо знали Фиону? – Да-а… – задумчиво протянула Варна. – Впрочем, как и остальных прихожанок. – Но она же не простая прихожанка. Когда-то, как и вы, Фиона была послушницей. Вы должны знать ее лучше, чем прочих посетительниц храма. – Мы почти не общались. Когда я пришла служить в храм, Фиона выскочила замуж, – поджав губы, сухо ответила Варна. – И часто ваши послушницы выходят замуж? – Частенько. Аполия добра к своим детям. – В голосе собеседницы послышалось благоговение с неожиданными нотками зависти. – А другая помощница жрицы, Инигма, что-то знает о Фионе Ле’Ройс? О ее родственниках и о том, как Фиона здесь появилась? – Инигма? Да откуда ж ей знать! Она пришла в храм вместе со мной, – буркнула Варна. – Если кого и спрашивать, то Корнелию. Они с Фионой одно время здесь вместе несли службу. – Кто такая Корнелия? – заинтересовался Фрайберг. – Бывшая послушница. Так же, как и Фиона, не успела толком долг богине отдать, сразу выскочила замуж! Зазналась, в храм теперь не ходит, неблагодарная… – недовольно проворчала Варна, а затем по-девичьи ойкнула, прикрыв рот ладошкой, осознав, что сболтнула лишнее. – А за кого вышла замуж Корнелия, если не секрет? – не отставал Эрик. – За… Да я не помню уже, – замялась Варна, увидев, как из дальней комнаты вышел детектив Фриз в сопровождении жрицы. Благочестивая Ирма обвела взглядом зал. Заметив помощницу в компании мастера Клауса, решительно направилась к ним. Она явно выглядела рассерженной. – Пока один отвлекает меня, второй допрашивает послушниц? – Какой допрос? Мастер Клаус – простой прихожанин, зашел в храм помолиться, – ответил Фриз, пряча усмешку. – Раз гер Клаус прихожанин, не стоит тратить драгоценное время на пустые разговоры, – с ехидцей в голосе произнесла Ирма. – Пусть подойдет к алтарю, чтобы испросить благословения у богини. Жрица и ее помощница воззрились на Эрика, и ему ничего не оставалось, кроме как направиться к серому алтарному камню, что лежал у ног мраморной богини. Возле алтаря, испещренного символами, на коленях стоял пожилой мужчина, положив на камень ладони. Он неистово бормотал слова молитвы, то и дело поднимая взгляд на суровый лик богини-целительницы. Как только прихожанин отошел, Эрик склонился к камню и коснулся рукой прохладной поверхности. Ни с какими просьбами он обращаться не собирался, желая лишь одного – поскорее закончить с ничего не значащим ритуалом. Неожиданно символы под ладонью засветились, и Эрик ощутил жар. Инородная магия горячей лавой вмиг разбежалась по венам. Не та привычная стихийная и яркая сила, а тягучая, древняя и опасная. Хронометр в кармане жилета странным образом отозвался на эрги чужеродной магии, и даже через ткань Эрик почувствовал, как накалился металл. Не в силах отстраниться от алтаря, он впитывал чужой дар, который вызывал странную жажду. Краски потухли, звуки исчезли, а Эрик растерянно огляделся и обнаружил в храме тени вместо людей. Безликие, серые призраки сновали по залу. Один из них обернулся к Фрайбергу и уродливо оскалился, пугая пустыми глазницами и черными клыками. Сердце сжалось, пропустив удар, ладони вновь кольнуло, словно в них впились сотни иголок, и… все прекратилось. Фигуры и предметы приняли прежние очертания, мир стал привычным и знакомым, а боль прошла. Эрик перевел взгляд на алтарь, но никакого свечения на камне не увидел. Он покосился на статую богини, и на миг ему показалось, что на светлый лик Аполии набежала тень. Фрайберг поторопился подняться с колен и растерянно отошел от алтаря. К счастью, никто не заметил ни серых призраков, ни его замешательства. Фриз все так же бранился с благочестивой Ирмой, посетители склонялись в молитве перед статуей богини, а послушницы вежливо, но настойчиво выпроваживали из храма задержавшихся прихожан. Эрику стало тяжело дышать: то ли от чужеродной магии, которую он на миг ощутил в теле, то ли от приторного аромата цветов и свечей. Борясь с подступающей тошнотой, он стремительно направился к выходу. – Так скоро? – удивилась Варна. Мастер механики лишь коротко кивнул. Едва очутившись на улице, он вдохнул полной грудью. Пусть погода опять испортилась, вместо утреннего солнца по небу плыли пыльные облака и моросил дождь, Эрик с наслаждением подставил лицо порывистому ветру, чувствуя, как тело наполняет привычная воздушная стихия. Он коснулся хронометра и убедился, что все случившееся в храме богини-целительницы ему не привиделось, ибо корпус по-прежнему был горячим, а механизм отбивал бешеный ритм. Фрайберг не знал, как относиться к происшедшему. И не хотел размышлять о том, что за магию ему пыталась подсунуть двуликая Аполия. Поэтому обрадовался, увидев, что Фриз к нему присоединился. – Что-то нечисто в этой богомольне! – буркнул детектив, доставая из портсигара папиросу. – Ирма ничего толком не говорит о своих помощницах. Утверждает, что к ней приезжают сиротки со всех концов Ингвольда. У некоторых бедняжек даже документов нет. Очень удобное прикрытие. – И что, Ирма всем дает приют? – поинтересовался Эрик. – Не всем. Только тем, кто в крайней нужде и в ком есть хоть капля целительской магии. Полагаю, возраст тоже имеет значение. Ведь старуху удачно замуж не пристроишь. – А вы не спросили, чем занимаются помощницы, кроме песнопений?