– Да, у магов-аристократов принято именно так. Но я не маг, поэтому мне будет достаточно вашего честного слова. – Клянусь никому не говорить о Вальтере с Гретхен под страхом утраты магического дара, – серьезно произнес Фрайберг, прижав к сердцу ладонь. – Договорились, – важно кивнул Питер, принимая клятву. – Кстати, ваши идеи по усовершенствованию механических людей мне понравились. Если усложнить схемы, Вальтер с Гретхен смогут поддерживать беседу, улавливая интонации. И задавать различные вопросы в зависимости от ситуации. – А еще посмеяться над шуткой и самостоятельно принять решение, пусть и самое простое, – размечтался Фрайберг. – Не понимаю, как можно было запретить столь удивительные механизмы? – Грубер был невероятно зол на нашу семью! – с раздражением процедил Питер. – Особенно его злило то, что я сумел выжить! Боялся, что я придумаю новые механизмы и со временем верну и фабрику, и состояние. Поэтому он попросил своего дядю вице-канцлера подписать всеобщий запрет на создание механических людей. Представил все так, будто наши рабочие вышли из-под контроля и организовали восстание. А именно этого больше всего опасается правящая верхушка Айзенмитта. Ведь если жители Города темных улиц, хоть живые, хоть механические, сметут стену, то они разгромят роскошные дома аристократов. Да что там дома – они попросту уничтожат их всех! – Тогда странно, что мэр допустил стычку двух сильнейших городских банд, коли он так боится восстаний, – удивился Эрик и коротко рассказал Питеру о битве железноруких с «Земляными червями», произошедшей этой ночью. – Если бы Вызов привел к настоящей уличной войне, Грубера первого бы обвинили в том, что он не контролирует город. – Может, Грубер ни о чем не знал и это было единоличное решение главаря железноруких? – предположил Питер Ленц. – Однорукий Джо всегда был наглым типом. Считает себя теневым хозяином города. – Конечно же Грубер не знал! – подключилась к беседе Магда. – Он сейчас не в том состоянии, чтобы что-то планировать и контролировать. – А в каком он состоянии? – Питер с напряжением воззрился на сестру. – Ты мне о чем-то не рассказала? Магда переглянулась с Эриком и нехотя поведала брату о своем последнем визите к мэру и о его падении. – Возможно, Грубер прекрасный актер, – помолчав, переваривая услышанное, сделал заключение Питер. – Он мог стравить банды, а сам прикинуться больным. Заодно подставить Кроули, которого многие желают видеть в кресле мэра. Хотя, если честно, я сильно сомневаюсь, чтобы тугодум Грубер был в состоянии изобрести столь сложную комбинацию. – А может, не он хочет подставить, а его? – задумался Эрик. – Не знаю, кто отважится связываться с племянником вице-канцлера, – усомнилась Магда. – Это же безумие! Чайник подал свистящий тревожный сигнал, и фрау Ленц вынужденно отвлеклась от беседы, подбежав к плите. – В этом городе есть только один безумец, способный проработать столь хитроумный план. Это я, – неожиданно признался Питер. Но тут же поспешил успокоить сестру: – Увы, я не покидаю дом, и денег, чтобы нанять людей, у меня тоже нет. А жаль. Месть получилась бы отменной. Идея явно пришлась Ленцу по душе, ибо в голосе послышались мечтательные нотки. – Ну хорошо, подставишь ты Грубера, а кто придет вместо него? – возразила Питеру сестра, расставляя на столе чашки и подкладывая в вазу печенье. – Ведь все решает вице-канцлер, а он скорее поддержит сумасшедшего племянника с подпорченной репутацией, приставив к нему толкового помощника. Питер Ленц недовольно поджал губы и нехотя согласился с ее доводами. Эрик тоже потерял интерес к разговору, переключившись на печенье с чаем. Да и что обсуждать? Убийство Фионы Ле’Ройс волновало его гораздо больше, чем политика. Дело выглядело запутанным, а вдовец буквально помешался от горя. Пожалуй, надо снова переговорить с Кроули и выяснить, как продвигается следствие. После чаепития Эрик попрощался с хозяевами дома и пообещал в ближайшие дни организовать Питеру поездку в Дарданию. От Ленцев мастер механики направился в полицейский участок. Но перед этим заехал на почтамт и отправил срочную телефонограмму в Эльхас. Еще в коридоре Фрайберг услышал ругань. А в кабинете шефа Кроули и вовсе творился сущий ад. Немудрено, ведь в небольшом помещении столпились представители железноруких и мертвяков. Адвокаты обеих сторон требовали немедленно отпустить подозреваемых. – На каком основании вы задержали Удо Брагге?! – кричала короткостриженая фрау в мужском костюме, знакомая Фрайбергу по кладбищу. – На основании некропсии[6], – ответил Кроули. – И это не задержание, а беседа. Как только Удо Мертвяк ответит на наши вопросы, он может идти домой… или где там вы обитаете? В склепах? – У вас уже есть преступник! Фроль! – не сдавалась женщина, наступая на главу полиции и не оценив его мрачную шутку. – Эй, мертвячка, что ты против нас имеешь? – взревел Клешня, массивная фигура которого закрывала дверной проем. – Фроля взяли по наводке «Червей». Это поклеп, его немедленно должны отпустить! – Отпустить гера Фроля мы не можем, так как он подписал чистосердечное признание, – осипшим от крика голосом сообщил шеф полиции. – Сейчас детектив Фриз проводит очередной допрос… – Проводить допрос без адвоката не имеете права! – возмутился тощий мужчина в дорогом костюме, из-под которого выглядывал шелковый щегольской жилет. Не иначе защитник, нанятый железнорукими за баснословную цену. – А я не знаю, чего вы здесь толчетесь, – огрызнулся Кроули. – Шли бы вы на… допрос! После этих слов франт выбежал из кабинета, пригрозив шефу, что это дело так не оставит и будет жаловаться в профсоюз и лично мэру Груберу. Клешня не отставал и, не стесняясь в выражениях, выдал персональное мнение о работе полиции. Продолжая извергать проклятия, он похромал за адвокатом, задев в коридоре плечом Эрика. – Жаловаться они будут! Самому мэру! – возмутился шеф Кроули. – Да пожалуйста! Только Гайди Грубер вряд ли вспомнит, кто они такие. – Так когда вы отпустите Удо Брагге? – вновь поинтересовалась женщина из банды «Поцелуй смерти». – Послушай, Нада, вечером мы ждем палача из Айзенмитта. По результатам допроса Мертвяка… в смысле гера Брагге и будем решать, отпустить его или предъявить обвинение, – ответил Кроули. Судя по обращению к даме, знакомы они были не первый день. – Гер Кроули, – не сдавалась «мертвячка», – признайтесь честно, почему вы прицепились к Удо, когда у вас уже есть убийца? – В деле появились новые обстоятельства. – Какие? – не отступала упрямица. – Смерть Фионы Ле’Ройс могла наступить в результате так называемого поцелуя смерти, – помедлив, ответил шеф полиции. – Мы не знаем точно, кто именно мог сотворить подобное, поэтому и допрашиваем Удо как главаря банды. К тому же водился за ним подобный грешок в былые дни. – Да мало ли какой залетный мерзавец заехал в Дункельмитт? А мы отвечай?! – крикнула Нада, выходя из себя и со всей силы ударяя кулаком по столешнице. – Ты мне не порть казенное имущество, а лучше скажи – для чего я в свое время договорился с Удо?! – Шеф Кроули не выдержал и привстал с места, оказавшись лицом к лицу с собеседницей. – Именно для того, чтобы он контролировал магов смерти в Дункельмитте! Мне залетные мертвяки ни к чему! А может, это ваши люди бесконтрольно выпивают жизнь из горожан?! – Шеф Кроули, – помощница Удо сменила тон на примирительный, почуяв, что дело запахло жареным. – Вы же прекрасно знаете, что не все маги смерти забирают жизнь. Кто-то, между прочим, забирает и темную порчу. Получше некоторых целителей работаем! – О твоих способностях я наслышан и лично к тебе претензий не имею. Но тот же Удо Мертвяк раньше этим увлекался, лишая магов силы. – «Раньше» – это тридцать с лишним лет назад! Оставьте вы уже гера Брагге в покое! – вновь вспыхнула Нада. – И почему вы вообще решили, что виноват маг смерти?! Насколько я поняла из разговора с детективом Фризом, на шее жертвы есть следы от удушья… – Следы – не только от удушья… – Шеф полиции осекся, заметив показавшегося в дверях старшего детектива Фриза, и обратился к нему: – Закончил уже допрос? Тогда проводи Наду в мортуарий[7], пусть сама посмотрит на труп. Объяснять дольше придется! И гера Клауса с собой прихватите! Фриз закатил глаза и вышел из кабинета. Помощница Удо Брагге поторопилась за ним, а Эрик задержался в дверях: – Мне-то зачем смотреть на труп? – Иди-иди! Узнаешь от Кремиха подробности, а то долго пересказывать! – Шеф Кроули отмахнулся то ли от вопроса, то ли от мастера магической механики. – К тому же с минуты на минуту в участок подъедет гер Ле’Ройс, сам ему все и объяснишь – как-никак твой приятель. Вздохнув, Фрайберг направился в местный мортуарий, или скудельный дом, как подобное заведение называли в Белавии. Круглое одноэтажное строение находилось неподалеку от полицейского участка. Сюда привозили убиенных, здесь патологоанатом Кремих проводил аутопсию, и после всех процедур трупы забирали в местный крематорий или на кладбище. Эрик застал старшего детектива и Наду возле крыльца. Вскоре железная дверь открылась, и перед визитерами предстал ассистент Кремиха – серьезного вида юноша в модном костюме, длинном фартуке, забрызганном кровью, и в длинных, по локоть, перчатках. Тканевая маска была сдвинута на подбородок, на лбу красовались очки. При виде детектива Фриза молодой человек вмиг растерял всю важность и посторонился, пропуская ворчливого и острого на язык старика в здание. Нада и Эрик последовали за полицейским и, миновав узкий коридор, оказались в просторном полукруглом помещении, походившем на амфитеатр, с деревянными скамьями, поднимающимися под потолок. В этом зале находилась и смотровая, и лаборатория, судя по микроскопам на столах и склянкам на полках. Шланги с душевыми лейками располагались над прозекторскими столами, а на выложенном светлой плиткой полу темнели сливные отверстия. Посредине зала над трупом склонился гер Кремих. В отличие от ассистента, он был одет не в костюм, а в брюки с рубашкой, но фартук, перчатки и тряпичная маска на лице являлись таким же непременным атрибутом. Эрику бросилось в глаза бюро, выбивавшееся из общей обстановки и заваленное папками и документами. Судя по вороху бумаг, отчеты писать ни патологоанатом, ни его ассистент не любили. А вот инструменты на железном столе были разложены аккуратно. – Кого там еще принесло? – проворчал, не оборачиваясь, Кремих. – И тебе не хворать, – съязвил в ответ старик Фриз. Патологоанатом, он же полицейский эксперт-алхимик, повернул голову, спустил на шею маску и прищурился: – На здоровье не жалуюсь. Вы по поводу гера Петри? Так заключение еще не готово… – Да с Петри все понятно – поножовщина, – отмахнулся старший детектив, подходя ближе. – Я по поводу Фионы Ле’Ройс. Скоро ее муж подъедет, поэтому все скользкие вопросы хотелось бы обкашлять до того. Гер Кремих выпрямился в полный рост и обернулся к посетителям. Мужчина средних лет с зачесанными назад напомаженными волосами и тонкими усиками на смуглом лице менее всего походил на патологоанатома. Скорее на изворотливого коммерсанта, торгующего на улице крадеными часами. Или на опереточного актера. – Вот оно в чем дело, – с пониманием протянул он, задержав взгляд на Наде. – Эксперта привели, хотите убедиться в достоверности моего заключения? – Можно и так сказать, – неопределенно пожал плечами Фриз. – Что ж, следуйте за мной! – Гер Кремих подошел к раковине, сменил перчатки на чистые и указал ассистенту на труп: – Закончи здесь и напиши заключение. Сам же открыл одну из дверей, пропуская гостей в секционную. В помещении было довольно-таки холодно, работали фризеры на магнакопителях, в свое время созданных Фрайбергом по просьбе шефа Кроули. Здесь стояло четыре высоких железных стола, и на них, укрытые светло-серыми простынями, лежали трупы. Кремих подошел к одному и откинул край ткани, являя взорам тело стройной молодой женщины с желтоватой кожей и спутанными волосами. Эрик с трудом узнал Фиону Ле’Ройс. Грудь пересекал Т-образный разрез, уже зашитый аккуратными, ровными стежками. Но не это привлекло внимание вошедших. Под грудной клеткой, в области чревного, или, как его чаще называли, солнечного сплетения, отчетливо виднелся коричневатый ожог размером с ладонь и по форме напоминающий след от поцелуя. Нада склонилась над трупом, внимательно изучая ожог, а затем поднесла руку к отметине, стараясь случайно ее не коснуться. – Вижу, узнали, – довольно хмыкнул Фриз. – Именно этот энергетический след обыватели называют поцелуем смерти, не так ли? – Так и есть, – подтвердила женщина, отстранившись от трупа. – Но хочу вас расстроить, детектив. Этот отпечаток ладони, или след, как вы его называете, никак не может принадлежать Удо. – Почему это? – взвился Фриз, а когда увидел, как патологоанатом приложил к отметине свою широкую ладонь, выругался. – Маленькая рука, – на всякий случай пояснила Нада. – Тот, кто выпил из потерпевшей магию, был субтильным мужчиной. Или женщиной. А у Удо широкие ладони, как и у большинства мужчин в нашей общине. У меня же на момент убийства есть алиби, вы проверяли. – Имеется еще один след на шее, пострадавшую душили, – указал гер Кремих на черные подтеки на коже потерпевшей. – Фрау Ле’Ройс умерла от так называемого поцелуя смерти или ее все же задушили? – уточнил Эрик. – Не могу сказать с полной уверенностью. В любом из этих случаев смерть наступает от асфиксии, – удивил ответом эксперт и накрыл пострадавшую простыней. – Возможно, на нее напали в парке, придушили шарфом после близости и оставили умирать. А кто-то из магов смерти обнаружил несчастную женщину, но вместо того чтобы оказать помощь, забрал остатки магии и жизни.