— Ну смотри, сначала я закую тебя в цепи, потом дам по морде, а потом оставлю медленно умирать от обезвоживания. Как тебе? — Очень смешно. Я говорил про настоящий план. — А я и не шутил. Просто я не злодей, чтобы рассказывать обречённому пленнику, почему я прав, а он — нет. В нашем с тобой случае это и так очевидно. Ты просто зло, а я — добро и процветание. Грамматик махнул рукой и символы на стене начали светиться, открывая ещё один портал, после чего зашёл в него, а солдат поманил за собой жестом. Комната была совсем маленькая, даже тесная, особенно учитывая, что почти всё пространство занимала широкая кровать на массивном металлическом каркасе. Рядом с ней в пол были вмонтированы цепи, каждая толщиной с мою руку. Грамматик был невероятно силён, его пальцы сжимали сильнее тесных наручников. Он усадил меня на кровать, протянул цепи через специальные отверстия в спинке и защёлкнул их на моих руках, таким образом, чтобы я не мог лечь, а руки постоянно оттягивались тяжёлыми цепями вверх. — Так, теперь стража… Вас ждут обратно? — Да. Людей, умеющих обращаться с пушками не хватает… — Верно, верно… Чёртова секретность! Ладно, идите и пришлите кого-нибудь. Исполняйте. — Так точно. — Что, думаешь твои любимые цепи меня не удержат? — спросил я, когда солдаты ушли. — Эти цепи я взял у Хапсиэля, а он знает толк в подобных вещах. Даже я не могу из них вырваться. — Ого! Слушай, это серьёзнее чем я думал. Пожалуйста, скажи, что всё это розыгрыш! — Нет. Всё по-настоящему. — Я не хочу умирать! Позволь мне присоединиться к тебе! В глубине души я всегда знал, что должен бороться со злом, а не примкнуть к нему! — Ты забываешь, что я читал твой статус. Нет у тебя никакой души. Иначе, было бы очень иронично её заполучить… Но, это к делу не относится. Не бойся, пока твоя смерть может мне навредить, ты будешь жить. Три дня, может быть пять… Ты даже не понимаешь, от чего я отказываюсь, отдавая тебе эту комнату на такой срок! — О, мне очень жаль, что лишаю тебя входа в «глубокое тёмное фентези». Это может прозвучать банально, но я найду способ тебе отомстить! — Я знаю. — он хотел сказать что-то ещё, но тут в комнату вошли стражники, обмундированием похожие на предыдущих, только без пушек. Грамматик тут же потерял интерес ко мне и начал инструктировать моих тюремщиков. — Значит так. Этот человек — самое скользкое существо на планете. Он прикован, но не спускайте с него глаз. Вы организовали следующую смену? — Да. — Тогда наблюдайте вдвоём. Не давайте ему спать, если будет закрывать глаза надолго — суйте под нос вот этот пузырёк. Если сбежит или сдохнет — ответите жизнью. Всё ясно? — Так точно. — Да и вот ещё что. Не вступайте с ним в разговор, но это так, совет. Он очень хитёр и коварен. — Комендант приказал сообщить, что гости прибыли, господин. — Отлично. Не подведите меня тут, я на вас рассчитываю! Он подошёл, сердито глянул на сидящего меня с высоты своего хобритского роста и отвесил две пощёчины, точно следуя озвученному плану. Я думал голова просто оторвётся, а рот наполнила кровь, но зубы вроде уцелели. — Эй, глаза открой! — донеслось до меня откуда-то издалека. Под резкий запах аммиака я пришёл в себя. — Фу, блядь, закрывай эту штуку — сдавленно сказал второй стражник первому. Нашатырный спирт… Хитро́! Так, что вообще происходит? Я пришёл, чтобы присоединить эту страну к тайной империи, а Грамматик называет себя борцом за свободу, повстанец хренов! Только вот я мог бы усомниться в ком угодно, кроме Грамматика. Он ничего не сделает без собственной выгоды. С другой стороны, на Земле экспорт свободы — самый прибыльный бизнес. Если это добралось и до сюда, то сказка в этом мире окончательно умерла. Нужно поговорить с Андреем, может он что-то прояснит. Я полностью открыл Ши доступ к своему сознанию, так будет проще. Первое, на что я обратил её внимание это цепи. Промелькнула мысль, что противопоставлять всемогущего демона неразрушимым цепям — это как задачка из античной философии о неодолимой силе и неподвижном объекте, решающаяся примерно так же, как и остальные подобные задачки — посылом оппонента нахуй. Как ещё можно разговаривать с человеком, всерьёз утверждающим, что Ахиллес не обгонит черепаху? Он, конечно, услышав такой ответ, возразит, что не сможет туда пойти, потому что должен будет сначала пройти половину дороги, а чтобы пройти эту половину нужно будет в свою очередь пройти половину половины, и так до бесконечности. В этом случае можно расчехлить конечную цель и безапелляционно заявить, что на пол шишечки тоже сойдёт. Ши заметила, что в теперешней ситуации на месте посланного нахожусь я — эти цепи созданы, чтобы удерживать богов, а значит не только прочные, но и невосприимчивые к магии. Изначальная идея была проста — прочность не важна, если замок открыт. «Имей в виду, здесь все такие умные» — как бы говорит мне Грамматик. Хотя едва ли он на самом деле стал бы цитировать фразу, встречающую возвращающихся на историческую родину евреев. Но цепи же должны как-то открываться? По стоп-слову? Нет, это работает немного не так. Слово просто даёт понять партнёру, что продолжать нельзя, но раб остаётся рабом, а господин — господином. Должен быть ключ, где-то прямо здесь. Ши не сможет заставить стражников найти его — слишком абстрактное понятие этот ключ. Нужно всё же попробовать установить связь. Эта попытка приведёт к потере сознания и пузырьку с нашатырём под носом, но вдруг успеем? Не успели. Охранники провоняли всю комнату, но меня в сознание вернули. Хотели ещё поколотить, но решили, что если добавят сверх того что выдал господин я могу сломаться. Пожалуй, они правы. Кажется, Грамматик поставил их сюда именно затем, чтобы не дать мне доложить о случившемся. Но ведь сюда скоро приедут торговцы, а вместе с ними куча агентов в штатском и прочих стукачей разного масштаба! Они же обязательно доложат о… О чём? Скажем так, обо всей херне. Но есть ли у них прямой контакт с «богом»? Нет. Доложат они начальству, а начальство у них кто? Если речь идёт о французах, то Лирой. В его лояльности сомневаться не приходится — она отрицательная. Этот пидорас предусмотрел всё… Через пару часов Ши посетила отличная мысль. Цепи разомкнулись и я, провожаемый вытаращенными глазами стражников прошёл к выходу. Они подобрали челюсти с пола и бросились за мной. Глава 33 Не теряя времени, Ши переключилась с создания иллюзии на установку контакта с Андреем. Мы ворвались в баню, затянутую паром, и я закричал: — Грамматик тебя предал! Он взял меня в плен и готовится сделать что-то страшное! — Не видишь, я занят? И вообще, уходи, я не могу, когда на меня смотрят. — ответил он. Чем ещё он мог заниматься в парилке? — Ты не понимаешь, я серьёзно! — Я понял, но это ничего не меняет. Убирайся! Меня будто взрывом выбросило в реальность, и я увидел, как Эльза держит цепь чуть выше основания, а Ироня стучит по покрывшемуся инеем металлу булавой. — О, девочки, как я рад вас видеть! А как вы тут оказались? — Эльза очень понравилась одному солдатику, и он похвастался, что взял в плен человека, чьё имя записано в Зале Славы. — И что? — Я знаю все имена живущих, записанные там. Или ты думал, я тебе верю только потому, что ты красиво говоришь? — Ну, я на это надеялся. — А потом она позвала его к себе, вырубила и сбегала за мной. Мы его так пытали… — мечтательно закатив глаза заявила Ироня. — Он, видимо, всё рассказал. — Да, и мы решили тебя спасти! Богиня спрашивает, что тут вообще происходит? — Я не знаю точно, но Грамматик, похоже, решил сместить Андрея с вершины пантеона. Передай богине: «Разделился весь мир, отвечай, с кем ты!». — Она сказала: «Бей пидораса!» Услышав, кто заковал меня в цепи, Эльза перестала их морозить, а на её лице отразились сомнения в целесообразности находится в эпицентре надвигающейся бури. Нужно было взять инициативу в свои руки, что я и сделал: — Отлично. Эльза, я вряд ли смогу предложить тебе больше, чем уже обещал, но мы оба должны выжить, чтобы всё получилось. Ты со мной? — Я хочу королевство. Вся прислуга говорит, что шут Хайзенберг сделал завхоза королём, или даже больше. А я чем хуже? — Я думаю это возможно. Сделаю всё, что от меня зависит. Но с моим покровителем происходит что-то странное. — Вот, а потом мы стоим такие у дверей в королевские апартаменты, и понимаем, что ключа-то нет! И тут выскакивают два стражника в латах: «Куда он побежал? КУДА ОН ПОБЕЖАЛ??!!». А Эльза не растерялась, показала, что мимо нас пробегал. Кстати, кто пробегал? — Наверное я. Я им небольшую иллюзию показал… — И тут она протыкает первому голову насквозь, через переносицу, а я придавливаю второго щитом к стене. У Эльзы с первого клинка кровяное мороженное сползает, а она из второго шило делает, и прижатому прямо в ухо! О, я влюбилась! Ты же не против? Хотя, можно и втроём… Эльза? — она её чуть облизывать не начала к концу фразы. — Уймись, озабоченная! Не видишь, я морожу? И не забывай бить! — Стойте! Не надо бить, это всё мне руку дёргает! И ничего не получится, цепи неразрушимые. — Плохо. Пойми меня правильно, если иного выхода нет, надо же тебя как-то вытаскивать… — Эльза призвала клинки и приготовилась отрубить мне запястья. — Нет! Ключ, есть же ключ. Смотри, у Грамматика ведь нет таких классных клинков как у тебя, как тогда он открывает цепи? — И где он? Нам нужно спешить. — Поищите! Один должен быть здесь, возле кровати, а второй, ну, в столе, наверное, запасной. Я понятия не имею, как он может выглядеть, но не рубить же руки, на самом деле! Эльза осталась обыскивать спальню, а Ироня ушла в кабинет. Вернулась минут через десять, с несколькими странными предметами. Она навалилась на меня и стала жадно целовать, с языком. Учитывая, что делала она это не снимая доспехов, только без шлема, ничего мягкого и приятного в этом не было, но от Ши я чувствовал прокатывающиеся по краям сознания волны наслаждения. Одновременно с этим она перебирала возможные ключи на браслетах, и один из них подошёл. Освободившись от цепей, я ещё пару минут выбирался из объятий Ирони. Эльза держала дистанцию, чтобы не быть втянутой в это безумие. Ключом оказалась юсб флешка с надписью «Гачимучи». Не знаю, куда Грамматик планировал её тут вставлять, но флешку забрал — исключительно затем, чтобы бросить в ближайший костёр, конечно же. Что ещё можно делать с «гачи»? — Девочки, вы, конечно, большие молодцы и всё такое, но… трупы и кровь в коридоре убрали? — Эээ, а зачем? — спросила Ироня. — Нет, ты то от таких картин получаешь эстетическое и не только удовольствие, но вот остальные понимают это немного иначе.