— А где же Майя? — спросил кролик и крикнул: — Майка-а! — Я здесь, — прозвучало за спинами. Ребята расступились, пропуская вперед девочку в голубом платье. — Это наша главная артистка, — представил кролик девочку в голубом платье. — А это Электроник. — Мы знакомы, — улыбнулась голубая девочка и, вынув из кармана прозрачный платок со смешной мордочкой и монограммой «Электроник», спросила фокусника: — Узнаешь? — Ого! — удивился Громов. — Оказывается, у Электроника уже много приятелей. Не вижу только самого лучшего друга — Сергея Сыроежкина. Какая— то сила сдавила горло Сережки. Он шагнул вперед и, судорожно глотнув, пробормотал: — Я здесь. — Так, так, так… — весело сказал профессор. — Вот он, живой двойник Электроника, из-за которого произошло столько путаницы! Сыроежкин моргал и изо всех сил старался казаться спокойным. — Не будем вспоминать прошлое, — миролюбиво предложил профессор и похлопал Сыроежкина по плечу. — Ты должен знать, в чем силен Электроник. Скажи ребятам. Сыроежкин улыбнулся: — Он лучший в мире математик. Лучший фокусник. И лучше всех понимает язык зверей. — Вот как! — вскричал артист в маске кролика. — Это мы сейчас проверим! А ну, Электроник, угадай, что я сейчас скажу. — И кролик зарычал грозно и страшно, словно он был тигром: — Р-р-р-р!.. — Ква-ква-ква-ква! — подхватила черепаха. — Мяу, мяу… — требовательно мяукнула мышь и зашипела: — Ш-ш-ш, с-с-с… Зрители засмеялись. А Электроник стоял совсем спокойный. Он даже не улыбнулся. — Почему он не смеется? — закричали артисты. — Мы стараемся, играем, а он не смеется! — Видите ли, — смущенно развел руками профессор. - Это моя оплошность. Я не предусмотрел в Электронике чувства и эмоции. Я думал, что от них он может перегореть. Как видно, я ошибался. — Но он совсем как живой, — зашумели мальчишки и девчонки. — В нем должен быть смех, и улыбки, и веселье. Они где-то есть в нем! Только он этого не знает! — Ребята! — крикнул Сыроежкин. — Давайте развеселим Электроника. И он заскакал на одной ножке вокруг Электроника и запел что-то веселое, что пришло сразу в голову: Электроник, Электроник Только вылез из пеленок… Все равно он лучший в мире Математик и сатирик! Что тут началось! И будущие биологи, и кибернетики, и инженеры, и врачи сразу забыли о своей великой роли в науке. Они поскакали, как козлы, замахали крыльями, как петухи, стали бороться, как медведи. Кудахтали, аукали, ревели, мяукали, пели, показывали друг другу носы и кривлялись. Кто-то боксировал с невидимым противником, кто-то ходил на руках, ктото балансировал линейкой на носу. Словом, поднялась веселая суматоха. А Громов заразительно хохотал. И академик Немнонов, явившийся на шум, смеялся. И Таратар забавно шевелил усами. И все остальные, кто видел эту кутерьму, не могли сдержать улыбок и смеха. Смех струился вокруг безмолвного, неподвижного Электроника. Он пронизывал всех и каждого, заражал азартом, радостью, силой. Вот он! Ха-ха! Он существует! Его почти можно пощупать. Протяни только руку, и сразу поймаешь это «ха-ха»! Вырвался из клубка тел взъерошенный Макар Гусев и заревел басом, указывая на Электроника: — Смотрите! Он смеется! Электроник улыбался… — Ура! — крикнули ребята. — Он смеется! Ура, ура, Ура!.. И разом смолкли. Потому что Электроник вдруг подпрыгнул и сказал четко и раздельно: — Ха. Ха. Ха. Он заскакал на одной ножке и в такт подскокам стал распевать песню, которую, наверно, только что придумал или же сочинил на ходу: Есть город Смеха-Веселья, да, да, Там очень чудные дворы и дома — С цветами на крышах, С шарами на клумбах, С музыкой из фонтанов, Скрипками на деревьях И с чудаками на улицах. Там бабушки скачут через скакалку, А дедушки бегают, словно мальчишки. А самые старые, с ревматизмом, — Те палками крутят, как дирижеры, И выбивают музыку из всех садовых скамеек. Там Солнце с Луной никогда не расстанутся, Там звезды сияют и ночью и днем, Сверкают улыбки, Смеются девчонки, Хохочут мальчишки, И смех — будто гром. Веселья и радости хватит на всех. Да здравствует смех! Долой антисмех! И все вокруг Электроника подхватили: — Да здравствует смех! А потом долго хлопали сочинителю. Электроник поклонился, подошел к другу, прошептал ему на ухо: — Стихи — наиболее сжатая форма подачи информации. Никогда раньше не сочинял. Не знаю, как получилось. — Ты лучший в мире поэт, Электроша! — убежденно ответил Сыроежкин. Академик Немнонов отвел в сторону Громова. — Откровенно говоря, Гель Иванович, — сказал он, — я только сейчас понял, какое любопытное существо ваш Электроник. — Представьте, и я об этом раньше не догадывался, — шутливо отозвался Громов и приложил палец к губам: — Тс-с… Держите это в секрете. И в тот же момент их окружили ребята. Они хитро посматривали на ученых и молчали.