КАК ОБЛЕГЧИТЬ ОБЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С МАШИНОЙ? МОЖНО ЛИ СОЗДАТЬ ЭЛЕКТРОННОЕ ПОДОБИЕ ЧЕЛОВЕКА? — Мы попросим выступить профессора Громова, — сообщил председатель. — Гель Иванович Громов живет в Сибири, он не частый гость у нас. Но он приготовил для наших школьников замечательный сюрприз. Словом, профессор сам все расскажет. — Прежде всего, — начал профессор Громов, — должен вас предупредить, что речь пойдет о неудавшемся сюрпризе, поэтому у этой истории грустный конец. Профессор рассказал историю Электроника. У ребят запылали щеки, разгорелись глаза. Вот так Электроник, вот так молодец-сорванец! Будто настоящий. Будто живой. Как они сами… Жаль, что нельзя его сейчас увидеть… пожать руку… поболтать… побегать наперегонки. Очень жаль… Все сидели притихшие, когда Громов кончил говорить. — Я уверен, что Электроник объявится сам, — шутливо заметил председатель. — А сейчас, ребята, вы будете приятно удивлены. На следующий вопрос отвечает не ученый, не инженер, а ваш коллега — ученик седьмого класса Сергей Сыроежкин. Он будущий кибернетик и расскажет вам, как научиться понимать тигров, носорогов и прочих диких зверей. Пожалуйста, Сережа. Многие не поверили своим ушам. Но к трибуне действительно вышел мальчик в синей курточке. Ребята из школы юных кибернетиков заулыбались, многозначительно закашляли, с гордостью посмотрели на соседей. Профессор Громов вспомнил знакомую фамилию. Он усмехнулся, прищурил близорукие глаза и ободряюще кивнул докладчику. — Способны ли животные разговаривать? — начал хрипло маленький докладчик. — Я должен сказать… — Подождите! — раздался вдруг громкий крик. — Постойте! Я все объясню!.. По проходу бежал какой-то мальчишка. Это кричал он, отчаянно махая руками. Кто вскочил, кто повернул голову. Председатель встал. А профессор Громов выронил трубку, которую вертел в руках, и полез в карман за очками. «СЫРОЕЖКИН — ЭТО Я…» Первой, кого увидел Сыроежкин, вбежав в большой зал, была девочка в голубом платье. Она стояла у самой двери, прислонившись к колонне, и широко открытыми глазами смотрела на Сережку. Потом обернулась к сцене, и глаза ее стали еще больше, еще удивленнее. Сережка тоже взглянул на сцену и побледнел: на трибуне перед всем залом выступал Электроник! Тут Сергей сорвался с места и, сам не понимая, что делает, побежал к длинному столу, за которым сидели какието люди. Он не слышал своего громкого крика, он только хотел быстрее добежать до стола. В полной тишине встал Сережка перед седым человеком, внимательно смотревшим на него, опустил голову и чуть слышно сказал: — Сыроежкин — это я… Сыроежкин сказал почти шепотом. Но его услышали. И все вдруг заметили, как похож он на мальчика, стоявшего на трибуне. Академик Немнонов глядел то на одного, то на другого Сыроежкина и почему-то молчал. — Близнецы! — громко сказал один из зрителей. — Это нечестно! — Нет, не близнецы! — прозвучал голос профессора. Громов встал, подошел к краю сцены. — Не спешите делать выводы, друзья. Сейчас вы все поймете. Глаза Громова сияли. Всего несколько шагов отделяли его от мальчишки, который несколько минут назад выступал под именем Сергея Сыроежкина. Профессор обратился к нему: — Мальчик, скажи, пожалуйста, каким днем недели было первое января сто восьмидесятого года? — Пятница, — не задумываясь сказал мальчик в синей куртке. — Сумма трех чисел — сорок три, — продолжал профессор, — а сумма их кубов — семнадцать тысяч двести девяносто девять. Что это за числа? — Двадцать пять. Одиннадцать. Семь, — моментально ответил мальчик. Потом Громов попросил извлечь корень двадцатой степени из числа в сорок две цифры, и опять ответ последовал немедленно. — Человек-счетчик? — предположил один старшеклассник. Профессор покачал головой. Вдруг кто-то нерешительно сказал: — Электроник? И все разом загалдели: — Да! Да! Электроник!.. Электроник!.. Это он!.. Точно!.. Смотрите! Это же Электроник!.. Словно обвал загремел в горах или пополз вниз ледник — такой поднялся шум. Председатель взял микрофон и крикнул: — Объявляется перерыв! ОН СМЕЕТСЯ! Сергей все стоял с опущенной головой. Любопытные мигом окружили профессора и Электроника. Как снежный ком, этот сплошной круг спин все рос и рос, медленно двигался к дверям и, наконец, с трудом протиснувшись в них, выкатился в фойе. Академик Немнонов и его коллеги удалились в маленькую комнату за сценой, оживленно обсуждая происшествие. Ушли все. А Сережка все стоял. Кто— то взял его под руку, спросил: — Пойдем? Это был Таратар. Сыроежкин растерянно взглянул на учителя, отвернулся. По его щекам пробежали две крупные слезы. — Ну что ж теперь делать, — мягко говорил Таратар. — Ты хотел скрыть от всех свой секрет, и это некоторое время удавалось благодаря искусству профессора. А потом Электроника увидели сотни глаз и разгадали, кто он такой. Ты молодец, Сыроежкин! — неожиданно заключил Таратар. — Я? — Сережка от удивления вспыхнул. — Почему? — Мы, учителя, и, я думаю, твои родители рады за тебя, — продолжал Таратар, — что ты нашел в себе мужество всем сказать правду. — Значит, вы знали? — Догадывались. Причем только в самые последние дни. Но мы не представляли, кому принадлежит Электроник и откуда он взялся… Я слышу, он в холле. А ну за мной! Тебе надо увидеться со своим Электроником. — Ничего он и не мой, — пробормотал Сыроежкин, плетясь за учителем. — Ты первый с ним подружился, — сказал Таратар. — Все это знают. — Мало ли с кем я подружился, — ворчливо отозвался Сережка, не отставая от учителя. — Но ты же решил, что теперь Электроник будет самим собой. По-моему, тебе надо с ним поговорить. — Ага! — сказал Сережка и бросился к дверям. Сначала Сыроежкин увидел одни спины. Он нагнулся, нырнул под чей-то локоть, наступил кому-то на ногу, постучал по чьей-то спине, опять нырнул и вышел в круг. Посреди круга стояли Громов и Электроник, а перед ними — кролик, черепаха, фламинго, мышь и другие звери. Точнее, это были не настоящие звери, а мальчишки и девчонки в картонных масках и костюмах — артисты пионерского театра, которые давали представление малышам. Они, видимо, не сидели в зале и только сейчас услышали, кто такой Электроник, а потому не верили своим глазам. — Ну скажи, — настаивал кролик, — скажи, кто я такой? — Ты человек в маске трусливого кролика, — хрипло ответил Электроник. — Но я совсем не труслив! — возмутился артист. — А я и не говорю, что ты трус, — заметил Электроник. — Ты сейчас кролик, а кролик всегда труслив. Ребята расхохотались. — Электроник, а я? — спросила черепаха. — Ты — мудрая черепаха. Ты или прячешь на дне пруда золотой ключик, или, взобравшись на камень, вспоминаешь свою жизнь. — А я? — Ты — мышь. И больше всего на свете боишься кошки. Артисты удивились: — Верно! Он все угадал, хотя не видел пьесу. Сразу видно, как он хорошо соображает.