– А я думал, доктор Скамандрос – единственный чародей, не поставленный на службу Субботе, – сказал Артур. – Господин Скерриким не является в прямом смысле чародеем, – пояснила Первоначальствующая Госпожа. – При всем том, что он практикует магию Дома, он является очень узким специалистом. – Шарлатан, – еле слышно прошипел Скамандрос. – Хвастунишка, – парировал Скерриким несколько громче. Артур колебался. Он хотел увидеть пережитое Марсоном, но не ценой страдания изувеченного Жителя. – Скамандрос, – спросил он. – Вы можете показать нам все необходимое, не причиняя ему вреда? Скамандрос выпятил грудь: – Воистину могу, Государь! – Скерриким – наш эксперт, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Разумнее всего дать ему… – Нет, – тихо проговорил Артур. – Это сделает Скамандрос. Благодарю вас, господин Скерриким, ваши услуги больше не нужны. Скерриким поднял глаза на Первоначальствующую Госпожу. Та не пошевелилась, не подала никакого знака, который Артур мог бы распознать, но обладатель ермолки с поклонами удалился. Скамандрос опустился на колени у чемодана и с помощью красной бархатной ткани стер все написанное на голове Марсона. Потом взял свою бутылочку активированных чернил, павлинье перо – и сделал новую надпись. – Отойдите, – сказал он нескольким офицерам. – Видение сформируется как раз там, где вы сейчас стоите. Полагаю, Марсон, вам не больно? – Ни в коей мере, – ответила голова. – Только пятка чешется… утраченная. – Отлично, – сказал доктор Скамандрос. – Пожалуйста, откройте глаза немного пошире… еще чуточку… теперь не двигайте веками, я вставлю спички, и мы продолжим. Отстранившись, чародей произнес слово. На губах Скамандроса зародилось видимое дрожание воздуха и устремилось вперед, так что Артур почти разобрал буквы. Мощь сказанного отозвалась покалыванием в суставах: некоторой частью разума Артур понимал, что когда-то – давным-давно – ощутил бы серьезную боль. Но не теперь: его тело успело привыкнуть к присутствию магии. В глазах Марсона возникли две световые точки, которые тут же превратились в два могучих луча. Они росли, наливались цветами и метались туда-сюда, как если бы свихнувшийся художник рисовал световой кистью. В воздухе у стола начало возникать изображение – как на экране кинотеатра, только проектором служили глаза головы. Картинка примерно восемь футов на двенадцать показывала часть Дальних Пределов, а именно дно Ямы – гигантского карьера, вырытого Мрачным Вторником ради добычи Пустоты. Разработка велась невзирая на опасность и на то, что бесконечное углубление карьера ослабляло само основание Дома. Артур подался вперед, пристально вглядываясь в картинку. Умом он понимал, что сейчас ему покажут уже случившееся, но все равно напрягся так, будто сам присутствовал при катастрофе. Глава 6 – Воспоминания спутаны, – сказала Первоначальствующая Госпожа. – Надо было поручить демонстрацию Скеррикиму. – Нужно всего лишь подправить фокусировку, миледи, – ответил Скамандрос. – Наклонившись, он чуть передвинул веки Марсона. При этом тени его пальцев скользили по изображению, словно движущиеся деревья. – Вот так! Картинка обрела резкость, и одновременно появился звук. Присутствующим предстало то, что довелось увидеть Марсону. Житель смотрел наружу из лифтовой кабины, держа палец на бронзовой кнопке: одно нажатие – и лифт уйдет вверх. Снаружи простиралась равнина, усеянная битым камнем и скудно освещенная масляными лампами, развешанными на железных столбах. Ярдах в пятидесяти группа Жителей собралась у подножия гигантской стены. Стена представляла собой вертикальное поле серого бетона с блестящей арматурой, в правильном порядке торчащей наружу. – Слушайте, это же та часть, которую я заделал! – вырвалось у Артура. – Метафизически укрепленным бетоном! Столпившиеся Жители что-то рассматривали… Внезапно они шарахнулись прочь, а один, оглянувшись, окликнул кого-то незримого: – Сэр, тут сверло торчит непонятное! Само по себе отверстие сверлит… Его голос был прерван неожиданным и беззвучным фонтаном Пустоты, хлынувшим из основания защитной стены. Жителей мгновенно смело брызгами, все они тотчас растворились. Фонтан превратился в толстую струю, долетел жуткий рокочущий гул… От земли по всей стене разбежались трещины, из них густой тьмой сочилась Пустота… Тревожно зазвонил колокол, ему истошным воплем ответил паровозный гудок. Палец Марсона прижал кнопку. Двери начали смыкаться, но прямо к подъемнику понеслась волна Пустоты. Послышался голос лифтера, он звучал странновато – так, как слышит себя сам говорящий: – Нет, нет, не-е-ет! Он судорожно нажимал кнопку за кнопкой. Двери захлопнулись, и лифт ракетой ушел вверх. Марсон неверными пальцами рылся в пиджачном кармане. Вытащив ключ, он открыл им крохотный люк у приборной панели. Показалась красная ручка с надписью: ЭКСТРЕННЫЙ ПОДЪЕМ. Марсон рванул ее, оборвав шелковую нить с восковой печатью. Лифт стал наращивать скорость, Марсона бросило на колени… и все-таки даже экстренный подъем оказался недостаточно быстрым. Пол кабины вдруг уподобился швейцарскому сыру: Пустота, догнавшая лифт, проедала в нем дырки. Подпрыгнув, Марсон схватился за потолочный светильник и подтянулся. Вот уже исчезла нижняя половина кабины. Марсон отчаянно кричал, глядя вниз, туда, где прекращали существование его ноги… – Хватит! – сказал Артур. – Мы видели достаточно. Скамандрос щелкнул пальцами. Свет, струившийся из глаз Марсона, тотчас померк. Колдун нагнулся, чтобы вытащить спички. – В этот раз, – молвила голова, – я легче отделался. – Спасибо, Марсон, – сказал Артур. И покосился на Первоначальствующую Госпожу: – Уверен, о вас хорошо позаботятся. – Как видите, Государь Артур, – сказало Волеизъявление, – налицо явный саботаж. Кто-то разрушил плотину, воспользовавшись достаточно мощным устройством. Судя по тому, что рухнула почти вся стена, было одновременно задействовано множество подобных машин. Таким образом, стал возможен небывалый прорыв Пустоты, уничтоживший Дальние Пределы самое большее за пять минут. По счастью, силовая преграда между Пределами и Нижним Домом продержалась еще несколько часов. Это дало нам возможность спасти важнейшие записи и артефакты, равно как и немалое число Жителей. Однако затем Нижний Дом был полностью поглощен, его последние остатки исчезли около часа назад. Сейчас Пустота добралась до нижних укреплений Среднего Дома. Есть еще одно обстоятельство – возможно, не связанное с исходной диверсией. Дудочник прикрыл отход своей армии взрывом Пустоты, ослабившим барьерные горы Великого Лабиринта. Существует и всегдашнее истечение Пустоты в Пограничное Море… Вот почему мы с вами оба необходимы на участках непосредственной угрозы. Нам следует использовать власть Ключей, чтобы отсрочить разрушение Дома! – Отсрочить? – переспросил Артур. – А как насчет совсем остановить? – Сомневаюсь, что это возможно. Мы должны сдерживать Бездну достаточно долго, чтобы вы сумели завладеть двумя оставшимися Ключами. Да исполнится предначертанное… – Вы хотите сказать, что, независимо от наших усилий, Дом и вся внешняя Вселенная обречены? – спросил Артур. – Это только вопрос времени? – Я этого не говорила, Государь Артур. – Первоначальница отвела глаза, словно привлеченная чем-то на стороне. – Вы неверно поняли меня. Стабилизировав Дом, вы сможете завоевать Ключи, и тогда мы получим шанс оценить ущерб и посмотреть, что может быть сделано. – Но, кажется, вы сказали… – Вы неверно истолковали мои слова, – невозмутимо повторило Волеизъявление. И посмотрело Артуру в глаза. Он в очередной раз, и даже острее обычного, почувствовал себя ничтожным зверьком в свете фар налетающего грузовика… но взгляда не отвел. – Итак, Государь, где вы желали бы приступить к работе? – осведомилась Первоначальница. – В здешних горах или в Среднем Доме? – Ни там, ни тут, – сказал Артур. – Кто-то же запустил самоходные сверла, и улики с хорошей вероятностью указывают на Превосходную Субботу, не так ли? И на Лорда Воскресенье, потому что он наверняка с нею заодно. Хотя обрывок письма, доставленный бедным Угэмом, вроде бы свидетельствует об обратном… – Что за обрывок? – подозрительно спросила Первоначальствующая Госпожа. – Часть письма, подписанного одной буквой «В». Тот, кто его написал, утверждает, что не хочет ни во что вмешиваться. Думается, оно лежит в кармане моего прежнего балахона. – Буква «В»? Да, это подпись Лорда Воскресенье. Превосходная, как она себя именует, Суббота далека от подобного смирения, она не станет одной буквой подписываться, к тому же эта буква не имеет к ней отношения… – Ладно, будем считать это свидетельством, что Воскресенье тут ни при чем. По крайней мере, пока. Надо обеспечить, чтобы Суббота больше не сумела ничего предпринять. Я вот о чем. Возводить укрепления, конечно, не лишнее, но вдруг она прямо сейчас мину подкладывает в каком-то таком месте, о котором мы и не подозреваем? Трое Маршалов одобрительно закивали. Они-то знали, что лучшая защита – это нападение. – Соглашусь, что с Субботой следует разобраться, – сказало Волеизъявление. – И все-таки нашей первоочередной задачей должно быть всемерное укрепление Дома! Он не должен рушиться так, как это происходит сейчас! А я не могу находиться в двух местах одновременно, так что придется вам взять на себя часть работы. Вот обезопасим подвластную нам часть Дома, тогда и поговорим об освобождении моей Шестой Части и противостоянии с Субботой! Только тогда и не ранее! – Не можете находиться в двух местах одновременно… – задумчиво, почти про себя проговорил Артур. – Прошу прощения? – Первоначальница слегка наклонилась вперед, как будто затем, чтобы расслышать получше. – Не можете быть в двух местах одновременно! – громко повторил Артур. – Однако у нас пять Ключей на двоих, и когда-то вы были пятью различными существами. Может, разделитесь пополам? Первоначальствующая Госпожа круче сдвинула брови. – Я имел в виду, в каждой половине должны сочетаться все имеющиеся Части Волеизъявления, – торопливо добавил Артур. Сами по себе отдельно взятые Части в основном были крайне неуравновешенными, иные – в опасной степени. Артуру совсем не хотелось, чтобы, например, змееподобная Четвертая Часть с ее склонностью к скорому суду снова действовала сама по себе! – Это… вполне… реально, – признало Волеизъявление. – Но не рекомендуется. Гораздо предпочтительнее, чтобы мы… – И потом воссоединиться сможете? – настаивал Артур. Его было не так-то просто сбить с мысли. Волеизъявление неохотно кивнуло. – Отлично, – сказал Артур. – Тогда вы раздваиваетесь, берете каждая по два Ключа и чините все, что требует укрепления. Или даже… расчетверяетесь! По числу Ключей… – Нет, до такой степени дробиться я не согласна, – рассвирепела Первоначальница. – Это значило бы стать легкой мишенью для Субботы, да что там, даже для Дудочника! Они вполне могут одолеть столь малую частицу меня и вырвать из наших рук Ключ! – Значит, делитесь пополам, – решил Артур. – На Госпожу-один и Госпожу-два! – Первую и Вторую, – шепотом подсказал Скамандрос. – Это плохая идея, Артур, – проговорило Волеизъявление. – Глупо уменьшать мое могущество вдвое. А если вы думаете, что это позволит вам возвратиться в ваше Второстепенное Царство, вы просто неверно оцениваете степень своего собственного преображения и то воздействие, которое оно произведет на… – Речь не идет о моем возвращении домой, – холодно перебил Артур. – По крайней мере, в настоящее время. Как я уже говорил, нам необходимо разобраться с Превосходной Субботой. В первую очередь это означает освобождение Части Шестой Волеизъявления. А посему скажите мне, пожалуйста: вам известно, где она может находиться? Насколько я знаю, вы способны чувствовать другие части себя!