Он приближался медленно, словно давая мне возможность убежать, но возможность эта была призрачной. Оникс играл со мной. Охотился и ловил каждое движение. И то, как я плотнее прильнула к стене, и ладони, непроизвольно сжавшиеся в кулаки. Он слушал мое дыхание, а может быть, и биение сердца, которое трепыхалось так сильно, что, казалось, скоро выпрыгнет из груди. Кирьяр вжал меня в стену мощным горячим телом и замер, пристально вглядываясь в глаза. Взял безвольно обвисшие руки и поднял их над головой. Его хватка была словно стальные наручники – сильной и слегка болезненной. Я дернулась, скорее желая проверить, насколько крепко он меня держит, чем серьезно надеясь вырваться. Запястья оказались заключены в стальные тиски. Дергаясь дальше, можно было только причинить себе боль, но не освободиться. Сейчас я полностью была в его власти. Мне стало страшно. Я безвольно стояла у стены, и собственное тело мне не принадлежало. Свободной рукой оникс приподнял мою голову за подбородок и заставил откинуть ее назад. Я послушно подставила приоткрытые губы для поцелуя. Я ждала. Но он наклонялся медленно, заставив меня облизнуть в волнении губы. И судорожно вдохнуть. Язык медленно обрисовал контур моего рта. Зубы нежно прикусили, и следом губы накрыли губы. В поцелуе сочетались нежность и напор. Оникс не спрашивал разрешения. Он брал то, что причиталось ему по праву. Властно, с упоением, но в то же время не желая обидеть. Лаская настойчиво, пытаясь разрушить те барьеры, которые я создавала намерено. Я давно решила, что не получу удовольствия, потому что делаю это не по своей воле, но мужчину, казалось не устраивал такой вариант. Он настойчиво пробуждал мою чувственность, пытаясь подчинить себе не только тело, но и душу. Завладеть мыслями и стремлениями. А я сопротивлялась. Но безуспешно. От поцелуя кружилась голова. От ощущения его языка на нёбе перехватывало дыхание, и я даже не поняла, в какой миг начала отвечать, целуя с неменьшим воодушевлением и страстью. Дыхание становилось прерывистым, сиплым. По телу разливалось волнующее тепло. Оникс все еще удерживал меня за запястья, а я выгибалась навстречу, чувствуя животом его обжигающее желание. Поцелуй стал жадным, болезненным. Губы горели, голова кружилась, и я уже не ощущала под собой ног. Они стали ватными и подгибались. Страх ушел. Сейчас я даже не могла вспомнить, что его вызывало совсем недавно. Заметив, что я расслабилась, Кирьяр отпустил мои руки, и они безвольно упали на его шею. В онемевших пальцах чувствовалось легкое покалывание. Я, все еще робея, провела ладонями по массивной шее и скользнула ниже, к плечам, ощущая, как напрягаются мышцы, а поцелуй превращается в яростный ураган, сметающий все на своем пути. Я дрожала в его руках. Несмело поглаживала плечи, захлебывалась поцелуем и чувствовала касание рук каждой клеточкой тела. Желание пульсировало внутри. Сначала я не осознавала, что оно мое собственное. Думала, что просто ловлю отголоски его бушующей страсти. Кирьяр накрыл ладонью мою грудь и сжал, заставив глухо застонать и сползти по стене. Я продолжала стоять на ногах лишь потому, что мужчина вжимал меня в стену своими бедрами, и я цеплялась руками за его шею. Кирьяр понял мое состояние и подхватил под ягодицы, заставив ногами обвить его бедра. Платье бесстыдно обнажило гладкую кожу бедер, а мое возбужденное естество, прикрытое лишь тонким лоскутом кружевных трусиков, прижималось к грубой ткани мужских брюк. Ощущения были настолько волнующими и сильными, что я всхлипнула и дернулась вверх, пытаясь немного снизить накал страсти, но оникс поймал меня и с силой прижал, заставив застонать. Стало настолько влажно, что это я чувствовала. Мужчина, не прекращая поцелуй, начал медленно двигать бедрами, вдавливая меня в стену и заставляя извиваться от желания. Жесткая ткань, сквозь которую я очень хорошо чувствовала его возбуждение, доставляла ощущения на границе наслаждения и боли. Я готова была взорваться прямо сейчас, но он слегка сбавил напор и отстранился, позволяя мне немного отдышаться. Губы горели и немного опухли. Я еще не пришла в себя, поэтому тяжело дышала и не могла отойти от стены, а Кирьяр дернул шнуровку на платье. Оно упало к моим ногам. Разгоряченное тело отреагировало на холодный воздух спальни мурашками. Соски превратились в болезненные горошины, настолько чувствительные, что реагировали даже на движение воздуха. Тонкие трусики давно намокли, пропитавшись моими соками. Оникс шумно вдохнул носом воздух и снова подошел, рассматривая жадно, собственнически. Его горящий взгляд пробежался по моему телу, запоминая каждый изгиб. Следом за взглядом последовали руки. Крупные ладони накрыли полушария груди и сжали, массируя. Пальцы ласкали соски, и желание начало снова пульсировать у меня между ног. Пытка была изысканной. – Прикоснись ко мне, – приказал он, на секунду прерывая ласку. Я распахнула глаза и несмело провела ладошками по его груди. Кожа была горячей и упругой. Погладила широкие мышцы и опустилась к животу, ближе к ремню брюк. Кокетливо пальцем обрисовала пряжку и направилась ниже, к заметно вырисовывающемуся бугорку на его штанах. – А с тобой может быть интересно… – хрипло пробормотал он и, перехватив руку, дернул на себя. Довольно грубо перевернул и толкнул к стене. Теперь Кирьяр находился у меня за спиной. А я упиралась возбужденными сосками в фактурные обои. Они слегка царапали возбужденную кожу. Горячее тело сзади пугало. В ягодицы упиралось мужское сосредоточение желания, твердое и горячее. Я могла это почувствовать даже через ткань его брюк. Ягодицы коснулся холодный метал. Я затрепыхалась, но оникс хрипло шепнул на ухо: – Не бойся… и не шевелись. Больно не будет. Я послушно замерла. Ноги едва держали, губы дрожали, а оникс резким движением чиркнул ножом, подцепив и разрезав мои трусики. Они упали, оставив меня обнаженной. Мужчина надавил мне на поясницу, заставив изогнуться сильнее. – Расставь ноги шире, – приказал он, и, когда я повиновалась, развел мои ягодицы, массируя и поглаживая. Сдавливая. Каждое движение отзывалось новыми волнами наслаждения. Я уже выгибалась сама. Упираясь грудью в стену, расставив ноги и послушно подставив ягодицы ласкам. Я чувствовала, как намокла вся внутри, казалось, еще чуть-чуть – и мои соки от возбуждения потекут по ногам. Он мог войти в меня в любую секунду, но почему-то не спешил, ласкал, сжимал мою покрасневшую кожу. Когда одна рука скользнула ниже, к моей влажной пульсирующей щелке, я не смогла сдержать стон. Повела ягодицами, потерлась клитором о палец, понимая, что готова на все и схожу с ума от постыдного, унизительного желания. Теперь я не боялась, я жаждала того, что должно случиться, и мне было все равно, что оникс возьмет меня прямо тут, у стены. Мое тело ждало разрядки. Неторопливые ласки были пыткой. Мужчина сзади прижался ко мне всем телом, поцеловал в плечо и медленно, оставляя на спине дорожку из поцелуев, спустился ниже, к ягодицам. Кирьяр устроился на полу на коленях за моей спиной, и я почувствовала у себя на влажной промежности его язык. Ласковый и умелый, он дарил в разы больше наслаждения, чем пальцы, и я захлебывалась криком от скользящих движений и пульсирующего наслаждения. Я билась в конвульсиях, а он двигался во мне все быстрее и быстрее, ласкал клитор и потом погружался в пылающее естество. Я не могла сдерживаться, волны наслаждения накатывали все с новой силой. Я не заметила, когда сползла на пол. Теперь я стояла на четвереньках, а он сжимал мои ягодицы и целовал все сильнее. Язык, словно жало змеи, впивался в меня до тех пор, пока я не обмякла, практически потеряв сознание, коснувшись отяжелевшей грудью ковра с густым ворсом. – Думаешь, это все? – тихо и хрипло спросил он, а я лениво, не вставая с колен, обернулась. Обессиленная и не способная больше ни на что. Кирьяр, который успел встать и скинуть брюки уже возвышался надо мной. Его возбужденное пульсирующее мужское достоинство было прямо перед лицом. Мужчина не просил ничего. Он нежно намотал мои волосы на кулак и притянул меня к себе, заставив все же немного поменять позу. Гладкая горячая головка требовательно уткнулась мне в губы, и я, понимая, что ничего не смогу сделать, послушно открыла рот, переживая, что такой огромный агрегат просто не поместится у меня в горле. Оникс вошел с рыком довольно глубоко, не позволяя мне контролировать процесс и заставив закашляться. Я дернулась, пытаясь вырваться, но он только крепче ухватил за волосы и начал медленно во мне двигаться. Влажные губы скользили по горячей пульсирующей плоти, и, приноровившись, я смогла даже подключить язык. Сначала несмело и неловко, но со временем все больше и больше входя во вкус. Мужчина рычал, его рука, удерживающая меня за волосы, сжималась сильнее, притягивая меня все ближе и заставляя двигаться быстрее. Я чувствовала, что он на грани и вот-вот взорвется. Но Кирьяр сдержался. Отпустил мои волосы и толкнул назад, заставив меня упасть на спину. Нетерпеливо развел колени и погрузил пальцы во все еще влажное, реагирующее на любое прикосновение лоно. Я всхлипнула и изогнулась, а он убрал руку, накрыл мои губы губами и вошел. Сильно и резко, даже не побеспокоившись о том, что я еще невинна. Это было больно, мучительно, и я с криком рванулась, изгибаясь и впуская его еще глубже. Мне казалось, что он просто не уместится внутри, но боль ушла, и, убедившись в том, что я успокоилась, мужчина начал двигаться. Я чувствовала, что он пытается сдерживаться, но получалось не очень. Движения были резкими, прерывистыми и болезненными. Жесткие волоски на его лобке терлись о клитор, и растворившееся в боли наслаждение начало возвращаться снова. Сначала оно жило отдельно от боли, которую доставлял огромный член оникса, но потом эти два ощущения слились в одно. Боль отступила на второй план. Ее оттеснило наслаждение. У меня начали сокращаться даже те мышцы, о которых я не подозревала, и я поняла, что скоро взорвусь еще раз, и он будет совсем другим. Поглощающим без остатка. Когда оникс с рыком вошел в меня до упора, придавливая к полу всем своим немалым весом, я вскрикнула, осознавая, что наслаждение затапливает меня целиком, рвет на маленькие кусочки и заставляет терять сознание. А потом, следом за наслаждением, тяжелым отчаянием напало отрезвление. Я со стекающей по бедрам кровью лежала на полу в комнате, а рядом обессилено опустился тот, кто купил право брать меня как угодно и где угодно. Так отвратительно я себя не чувствовала никогда. Кирьяр почувствовал мое состояние и не стал ничего говорить. Поднял на руки и бережно отнес в кровать. Пока нес на руках, поцеловал в висок, и этот ничего не значащий жест почему-то вернул меня к жизни. Не полностью, но все же на душе стало приятнее. Я закуталась и отвернулась. Даже в душ идти сил не было. А мужчина исчез, не попрощавшись. Я не стала смотреть, куда именно он делся, только сквозь дрему услышала, как льется вода в ванной. Кирьяр вернулся через несколько минут. Я задремала, поэтому не услышала, как он подходит к кровати, скорее, почувствовала взгляд и уловила едва заметный терпкий запах знакомого геля для душа. – Пошли, соня, – произнес оникс и снова подхватил меня на руки. Я хотела упереться руками в его грудь и остаться лежать тут, но потом вспомнила про контракт и повиновалась, а в душевой меня ждала ванна с ароматной пеной. – Спасибо… – тихо и искренне прошептала я, когда оникс опустил меня в теплую воду. Мышцы, которые чувствовали себя так, будто я танцевала весь день, расслабились, усталость и ощущение неправильности происходящего отошли на второй план. Я прикрыла глаза и позволила себе насладиться моментом. Кирьяр присел в изголовье. Полил из душа мне на голову, аккуратно, так, что ни одна капля воды не попала мне на лицо, и начал медленно намыливать мои волосы, массируя голову круговыми движениями. Мне казалось, что я провалюсь в сон прямо тут. Так бы и произошло, если бы мужчина не начал говорить. – Неужели я такой страшный? Все прошло настолько плохо, что ты даже не смотришь на меня? – едва слышно поинтересовался он. – Не знаю, – честно призналась я, не открывая глаз. – Ничего не изменилось, контракт по-прежнему остался. Я так же твоя игрушка. Это унизительно. – Этот факт так много для тебя значит? – Да. Я предупреждала. Я все воспринимаю через призму контракта. Не могу иначе, ты же сам этого хотел. Не знаю, зачем я говорила эти слова. Могла бы промолчать, но почему-то не могла, хотела ужалить побольнее. Чтобы гадкое чувство неправильности поселилось не только у меня в душе. – А если бы контракта не было? Что бы ты чувствовала? – напряженно поинтересовался он. Я подумала, и ответила честно: – Если бы контракта не было, меня бы не было здесь. И того, что случилось ночью, никогда бы не произошло. И это не было ложью. Я никогда не подпустила бы оникса по доброй воле так близко. Но… почему-то сейчас я чувствовала себя очень странно. Я бы не подпустила его к себе, но сейчас… сейчас случившееся не воспринималось трагедией. Только вот оникс об этом не знал. Из моих слов этого не было видно. Я не могла разобраться в себе и отношении к ситуации. Да и какая разница? Впрочем, видимо, разница была. Для Кирьяра. Он оставил мои волосы и поднялся. – Спокойной ночи. Эва, смотри не усни в ванной. Завтра с утра мы уезжаем. И несколько дней меня не будет. Его голос был тихим, в нем чувствовалась горечь. – Хорошо, – отозвалась я, хотя подмывало спросить, куда именно он исчезнет на несколько дней. Глава 14 Оникс ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я поняла, что сон окончательно исчез, а я чувствую себя виноватой. Я сказала Кирьяру правду, но, возможно, не всю. А может быть, он задал не те вопросы. В любом случае стоило признаться, что я иначе представляла себе наш контракт и в моей жизни, оказывается, все стало гораздо проще и приятнее с появлением оникса, чем рисовало мое воображение. Я попала не в рабство, а под защиту, и сейчас начала задумываться о том, так ли мне плохо и так ли плох Кирьяр. Я домыла голову и вылезла из ванны, закутываясь в огромное махровое полотенце. Дорогие вещи, шикарные апартаменты, колье, которое стоило столько же, сколько весь дом, каморку в котором я снимала долгое время, мужчина, который относился ко мне трепетно и нежно. Это все не любовь, но не о таком ли мечтает каждая женщина? Могла ли я получить все это, если бы не оникс и его контракт? Наверное, нет. Да какое «наверное»? Точно нет. Впервые я задумалась о том, правильно ли себя веду и справедлива ли к Кирьяру. Додумать не успела, потому что уснула, свернувшись калачиком на огромной кровати, но меня грела мысль о том, что впереди у меня несколько дней без него. За это время я сумею разобраться в себе и понять, как именно воспринимать новую действительность и как себя вести. Мне жизненно требовалась передышка, чтобы я сумела все расставить по своим местам. После осознания того, что мне сейчас необходимо, на душе стало спокойно. В результате с утра я проснулась счастливая и отдохнувшая.