Мое сердце застучало, как бешеное. Как у Мадам Алаис получилось скрыть исчезновение Эдель от репортеров, как удавалось держать все под контролем? Где же ты, Эдель? Я села за стол и быстро набросала письмо Амбер. Мой почерк лихорадочно скакал по странице: Амбер, мне нужно поговорить с тобой. Это по поводу Эдель и еще кое о чем, что София заставила меня сделать. Не могла бы ты прийти во Дворец? Или я попробую навестить Чайный дом Хризантем. Эдель попала в неприятности. Мне кажется, я тоже. Камиль Я вышла на балкон и отправила почтовый шар. – Камиль. – Иви стояла в дверном проеме. Ее голос спросонья звучал хрипло. Я поспешила к ней. – София заставила меня сделать нечто ужасное, и я… – Не в силах продолжать, я замолчала. Иви закрыла двери в спальню и отослала прислугу прочь. – Что случилось? – Она заставила меня превратить нос одной из придворных дам в свиное рыло! Перед всеми гостями! – Я ходила из угла в угол и не могла остановиться. Иви охнула: – Все повторяется. То же самое она проделала с Амбер. О, боги, это все моя вина! – Что ты сделала? – спросила я. – В чем твоя вина? – Это я сказала Амброзии делать все, о чем бы София ее ни попросила! Предупредила, что это ее работа – угождать Софии, но чем дальше, тем безумнее становились ее требования! Я вспомнила то, о чем мне рассказала Элизабет, – о том, как Амбер сделала кожу одной из фрейлин Софии прозрачной, покрыла другую перьями и подарила Софии миниатюрную талию. В свое время я не поверила ее словам – я не могла представить, что Амбер способна на такие вещи. А теперь я оказалась на ее месте, испортив девушке лицо. – Дальше будет только хуже. Она начнет просить тебя о все более ужасных вещах, проверяя тебя на верность. – Иви взяла меня за руку. – Я уже пыталась тебе об этом сказать. Ты не сможешь ее остановить. Это только начало. Мы должны сбежать. – Если мы сбежим, София просто притащит во дворец Валерию, Хану, Падму или даже Эдель, чтобы они заняли место фаворитки. Это никогда не закончится. – Это и не может закончиться. От нас все ожидают, что мы будем следовать приказам, как бы ужасны они ни были. Я не могу так больше. – Мы должны что-нибудь сделать! – Мы ничего… – Я помогу королеве. – Эти слова практически криком вырвались из моей груди. – Но ты можешь умереть! – Да, но может, не умру. – Я глубоко вздохнула. – И у нас нет другого выбора. 36 На следующее утро я упаковала в небольшой мешочек бэй-пудру, два разглаживающих шпателя, положила его в меховую поясную сумку и отправилась в четвертый процедурный зал. Служанки занимались уборкой. Я заплатила каждой небольшую сумму спинтрий и попросила помочь мне устроить в комнате беспорядок. Потом я рассовала пиявок среди склянок со снадобьями. Служанки смотрели на меня с возмущением, но все же приняли участие в разгроме комнаты. Я добавила каждой по токену и велела держать рот на замке. Сделав все это, я побежала в главную гостиную и стала колотить в дверь Элизабет. Дверь распахнулась. – Какая… – Она проглотила проклятие, готовое сорваться у нее с языка. – В чем дело? Я занята. Я не успеваю отвечать на звонки после той карточной вечеринки. – В четвертой процедурной пиявки залезли в препараты и в комнате беспорядок. Скорее всего, кто-то взломал дверь. – Что? Каким образом? – Не знаю. Вам надо поспешить. Там полный разгром, – сказала я. – Мне бы очень не хотелось рассказывать про это Мадам Дюбарри. У нас обеих будут неприятности. Уголки губ Элизабет опустились, а лицо побледнело. После того как она ушла, я проникла к ней в кабинет. Переговорные устройства занимали почти всю площадь стен и походили на подсвечники, на каждом из которых вибрировала конусообразная приемная трубка. В комнате стоял непрекращающийся звон. Не знаю, как Элизабет это выдерживает. Винтовая лестница у стены позволяла дотянуться до трубок у самого потолка. За дверью выстроилась внушительная пирамида из сейфов со спинтриями. Я кинулась к угловому столу. Он был заставлен бьютископами, шпионскими стеклами, листками расписаний, кошельками со спинтриями и рекламными буклетами. Я по очереди открывала каждый ящик в поисках адресной книги. Одни были заполнены глянцевыми журналами, желтыми газетами и листками светской хроники, в других валялись маленькие песочные часы и счеты. В последнем я нашла неиспользованные почтовые шары и футляры для писем. Я сгребла всю эту кучу в сторону и обнаружила королевскую адресную книгу. Слава Богине. Я стала искать адрес Помпадур Лене из Дома Парфюмеров. Схватив перо Элизабет, я записала информацию у себя на ладони и вышла из кабинета Элизабет как раз в тот момент, когда из коридора донесся ее разгневанный голос. Я побежала в свою спальню и дернула за шнур звонка, чтобы вызвать Бри. Та вышла из-за стены. – Да, моя госпожа. – Бри, сложи на кровати подушки, накрой их одеялом и задерни шторы, как будто я в комнате. Если про меня спросит Элизабет, скажешь, что я неважно себя чувствую и отдыхаю. Никому не говори, что я уехала. Сделаешь? Ее карие глаза округлились от удивления. – Но моя… Я вложила ей в ладонь несколько ли. Она замотала головой и вернула деньги. – Идите и скорее возвращайтесь. Я обняла ее. Она помогла мне надеть дорожный плащ и накинула на лицо вуаль. Пробравшись на цыпочках сквозь главную гостиную, я вышла из главных дверей покоев. Реми, увидев меня, напрягся. – Мне нужно срочно съездить в квартал Роз. – Эта поездка была согласована ранее? – спросил он. – Конечно, – соврала я. Реми шел впереди. Когда на нашем пути встречались придворные, я старательно опускала голову вниз. Хоть бы не нарваться на Дюбарри или Министра Красоты! Мы вышли через северные ворота. Небо было мрачно-белым: похоже, в любой момент может пойти снег и подняться ветер. Неподалеку стояла очередь из колесниц, готовых отвезти важных пассажиров в Трианон и окрестности. Знатные придворные садились и вылезали из собственных экипажей. Королевские кораблики, снующие по каналам, то и дело швартовались у причалов Золотого Дворцового Канала, высаживая и впуская многочисленных пассажиров. Тепловые фонари летали за пешеходами, не давая им замерзнуть. Реми остановился и посмотрел вокруг. – Где ваш официальный экипаж? Я махнула ближайшей колеснице и назвала адрес. Кучер помог мне забраться на сидение. Реми преградил нам дорогу. – Что ты делаете? Кучер придержал тяжелую штору, загораживающую кабину, чтобы я могла поговорить с Реми. – Залезай внутрь, – сказала я. – Я тебе все расскажу. Стражник сильно беспокоился. – Но это нарушение протокола. – Ты можешь поехать со мной или остаться здесь. – Или я могу отвести вас обратно во дворец. – Пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь. – Я постучала рукой по сидению. Наконец он сделал шаг вперед и забрался внутрь.