Леди Симона Дюбертран из дома Юджинов погибла во время процедуры по восстановлению кожи, которую проводила фаворитка Что? Рядом маминым почерком был приписан комментарий: Дата: 53 день при дворе Она пожелала, чтобы у нее была самая белая кожа во всем королевстве – чистая, как свежее молоко, как только что распустившаяся маргаритка, повторяла она. Служанка в течение всей процедуры держала над ней зеркало. Я нанесла краску цвета мела на ее кожу, но вышло плохо, на лице появились ярко-серые полосы. Она села, ударила меня по лицу и заставила все переделать. Я так разозлилась, что мне никак не удавалось представить ее образ. И магия сработала неправильно. Она продолжала меня избивать и пригрозила, что возьмет ремень, если я не добьюсь правильного оттенка. Внутри меня росло возмущение, и я представляла себе, как ее лицо покрывается морщинами, а сердце замедляется. Когда я снова открыла глаза, она лежала с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. Ее сердце остановилось. Сначала я не поняла, что случилось, но потом до меня дошло: это из-за меня. Я это сделала. Министр Юстиции счел, что это был несчастный случай. Ее личный доктор подтвердил, что перед процедурой она жаловалась на сердце. Воздуха перестало хватать. Мама убила клиентку? Магия ее подвела? Как она могла держать это в тайне? Со мной тоже может такое случиться? Я захлопнула дневник и спрятала его в потайное место моего бьютикейса. В комнату влетели два почтовых шара, а за ними еще несколько листьев. На первом, ярко-малинового цвета, была печать Красного Дома Красоты. Второй, серебристо-белый, прилетел из Стеклянного Чайного Дома. Я привязала ленточки шаров к специальному крючку на моем столе. Первым я взяла письмо из дома и развернула пергамент. Дорогая Камиль, я ничего не слышала об Эдель. Я спрашивала Дюбарри, но та ответила, что все хорошо, и попросила меня сосредоточиться на моей работе. У нее действительно все в порядке? Ты в курсе? Дети подросли. Два дня назад Дюбарри попросила нас отпраздновать их шестилетие. Я не очень понимаю, как это происходит. Неужели и мы росли так быстро? Няни поют им песенки и называют розовыми младенцами. Посылаю тебе портрет одной из них, которая очень похожа на тебя. Она вполне бы могла быть твоим близнецом, у нее точно такие же ямочки на щеках, как и у тебя. Иногда я по ошибке называю ее Камиль, но она не возражает. Она хочет стать такой же, как ты, когда ее приведут во дворец. Ее зовут Белладонна. Мы называем ее просто Донной. Люблю тебя, Валерия Я развернула второй лист и увидела маленькую копию самой себя. Светящиеся глаза. Нежная смуглая кожа. Пышная кудрявая шевелюра. Зачем богине Красоты понадобилось создавать еще одну меня? Дюбарри раздала нам брошюры, в которых рассказывалось про наше рождение. Она сказала, что Богиня послала каждую из нас нашим матерям. Что мы упали с неба, как звездочки. Что богиня лично создавала каждую черточку на наших лицах. В каждой из нас течет ее благословенная, теплая кровь. А что Дюбарри нам не рассказала? Что случилось с той Прекрасной с деформированным лицом из Чайного Дома Хризантем? Богиня и ее послала на землю? Я открыла второе письмо от Ханы. Камиль, сегодня ночью я никак не могла уснуть, пытаясь найти того, кто плакал. Моя хранительница, Жюльетт Бендон, сказала, что это пьяные придворные, загулявшие на вечеринке. Но я ей не поверила. Мне кажется, что здесь есть и другие женщины. Но искать их у меня нет сил. Я сильно устала за последние дни. У меня не было ни минуты отдыха. Я ничего не слышала об Эдель, но тоже видела заголовки в газетах. Она не отвечает на мои письма. Хана Я мерила шагами комнату. Где же ты, Эдель? Почему не отвечаешь? Возможно, Амбер права, и она сбежала. Но если это так, то каким образом она выживает? Куда она отправилась? Почему чайный дом продолжает работать и не поднимает тревогу? – Леди Камелия, – прервала мои раздумья Бри. Я отложила письма и пошла за ней в гостиную. – Что такое? – Идите, посмотрите сюда. – Она поманила меня к входной двери в апартаменты Прекрасных. – Реми привел своих сестер. Мы заглянули в проем. Реми держал за руку маленькую девочку раза в четыре меньше него, еще двое носились вокруг. Волосы младшей походили на большую золотую кудрявую тучу, пронизанную, как молниями, металлическими заколками. Все они, как и Реми, имели темную, как ночь, кожу и, когда стояли рядом, напоминали букет черных калл. – Какая она? – спросила самая младшая девочка. – Ты обещал нам рассказать о фаворитке, а прислал всего два почтовых шара. Ну как, по-твоему, можно уместить все в два письма? Реми улыбнулся ей с такой нежностью, какой я в нем никогда не видела. – Ты нам ничего не рассказал, – заявила самая взрослая девочка, чью кожу чудесно оттеняло серебристое платье, облегающее ее талию, как шелк, накинутый на песочные часы. – Даже мама спрашивала. – Она милая, – сказал Реми. Мне приятно было услышать от него комплимент. – И все? – топнув каблучком, обиделась третья девочка. Она повела плечами и надула губки кораллового цвета. – А еще немного упрямая. Я улыбнулась. – А еще она иногда бывает импульсивной и безрассудной, – добавил Реми. Я усмехнулась. Бри захихикала. – Именно поэтому она мне и нравится, – сказала самая рослая девочка. – Она делает то, что хочет. По крайней мере, так кажется. – Спорим, что тебе тоже это по душе, Реми? – заявила третья сестра. – Наверное, она тебя совсем не слушается? И девочки втроем расхохотались. Три смуглых колокольчика. Семья. Я почувствовала, как соскучилась по сестрам. – А ты ее уже спасал? Защищал от злых сил? – спросила малышка, желая услышать страшную сказку. – Я больше сопровождаю ее и таскаюсь за ней по разным местам, – поделился Реми, поднимая девочку на руки. – Мирабель, ты ничего не пропустишь. Я тебе обещаю. – Он прижался лицом к ее лицу, и они потерлись носами. – Я все пропущу. – Ее нижняя губа задрожала, а по щекам полились слезы. – Может, споем нашу песенку? – Давай, – всхлипнула она. Реми начал что-то напевать, и его глубокий баритон, отразившись от стен гостиной, отозвался у меня в груди. Его младшая сестренка запела нехитрую песенку про желтую лягушку на листике лилии в пруду. Он расцеловал ее в обе щеки, и девочка расхохоталась. Интересно, как он жил до того, как попал во дворец? Каким бы он стал, если бы не служил стражником? – А можно с ней встретиться? – спросила старшая девочка. – Нет, – ответил он, нахмурившись, и я сразу узнала это выражение лица. – Пожалуйста, – стала умолять малышка. – Солдаты Военного Министра не могут использовать служебное положение в своих целях. Это противоречит уставу. – Все у тебя по правилам, – упрекнула его средняя сестра. – Как всегда, – добавила старшая. – Это неуместно. – сказал Реми. – Вас вообще не должно здесь быть, я и так слишком долго закрываю на это глаза. – Мы просто проходили мимо, – перебила его старшая. – Никто не может ходить мимо личных покоев во дворце! – Нас пригласили во дворец посмотреть на свадебное платье принцессы, – заявила Мирабель, – я видела приглашение. Реми ущипнул сестру за щечку. – Не сомневаюсь. Но сюда ты и твои сестры себя сами пригласили? – А почему мы не можем… – начала спорить средняя. – Так оно и есть, – согласилась старшая. – Просто мы по тебе очень соскучились. – Врунишки. – Ладно. Просто мы хотели разузнать о ней побольше. В газетах пишут, что она сильнее остальных фавориток, а в «Тианон Трибьюн» предположили, что она владеет четвертой арканой. Я посмотрела на Бри и одними губами спросила: – Правда? Та с улыбкой кивнула.