Я взяла ленточку. Никогда не видела такого шара. Приглядевшись, я заметила, что весь он разрисован крошечными волнами и издает шум прибоя. – Ты готова? – спросила она. – По-моему, да. – Я буду в главной гостиной. Я открыла дверцу шара и выудила оттуда записку. Мои пальцы дрожали от смущения, любопытства и возбуждения. Сломав печать, я развернула листок. Новоиспеченная Прекрасная, постарайся по ошибке не сделать кого-нибудь фиолетовым. Удачи! Огюст Я рассмеялась и перечитала записку еще три раза. В спальню снова вернулась Бри. – Леди Камелия, – спросила она, – над чем это вы так смеетесь? – Да так, – ответила я, прижимая письмо к груди. – Ее Королевское Высочество принцесса Сабина прибыла. Она ждет вас в гостиной. Я развернулась. – Тогда пора идти. Я убрала записку в мой дневник и приложила руку к груди, чтобы унять сердцебиение. Холодная поверхность зеркала чуть царапнула кожу. Я сделала глубокий вдох, задержала дыхание и вышла в гостиную. Я готова. Иви устроилась у стены, практически сливаясь с убранством комнаты, как еще одно цветочное украшение. На мягком бежевом диване сидела принцесса Сабина Ротенберг. Ее черная шевелюра перемежалась серыми и белыми прядями. Услышав, как дворецкий объявил о моем приходе, она обернулась и вскочила с места. – Леди Камелия. – Она схватила меня за руки и заключила в объятия. От нее пахло розовой водой. – Ваше Высочество, – отступив назад, я непроизвольно вытерла руки и лицо. Ладони были испачканы пудрой. – Простите меня. Я так долго ждала встречи с вами, что мне пришлось замазать серые пятна большим количеством пудры, и я надела цветные линзы. Вы же знаете, как от них все болит. Я чуть не сломалась и не поехала в Чайный Дом Хризантем. Я старею, и мне становится все труднее поддерживать себя в тонусе. – Она промокнула лоб носовым платочком. – Это отвратительно, совсем как в старые времена, когда по королевскому двору ходили люди, похожие на тухлых куриц, которых собираются поджарить. – Принцесса Сабина положила мне в руки ключ красоты. – Возьмите его, пока я не забыла. – Да, спасибо. Бри взяла ключ и вставила его в специальную выемку на обитой бархатом столешнице. Принцесса Сабина отличалась удивительной красотой, если, конечно, не обращать внимания на едва заметные серые пятна на коже песочного цвета. Зато у нее был изящный носик и губы, подобные розовому бутону. Она надела одно из новых «живых» платьев, разработанных Министром Моды, которые изменяли цвет каждые несколько секунд: с переливающегося серого до глубокого синего. Она сделала знак одной из помощниц, и та принесла ей мольберт и палитру косметических красок. Ее поверхность была оклеена портретами знатных придворных и крошечными шариками из разбитых бьютископов. Я пробежалась пальцами по цветовым образцам, которые она туда положила, и в уголках мольберта появились красные пятна. – Я хочу скомбинировать несколько образов, – сказала она, садясь обратно на диван. Бри принесла нам поднос с чаем, и Сабина взяла чашку. – Мои бьюти-консультанты просто высмеяли меня. Они уверены, что в ближайшее время модным трендом станут сложные прически в виде башен, лица и губы сердечком и кожа в веснушках. А вам нравятся веснушки? Еще я хочу самую тонкую талию, какую позволено иметь королевскими законами. После рождения ребенка глубокие изменения формы в средней части тела долго не держатся. Очень часто, съев всего один кусочек хлеба, я снова обращаюсь за помощью к Прекрасным. Я кивнула, запоминая все пожелания, которые она только что высказала. – Я планирую, как и в прошлом году, снова ввести в моду округлую талию. Она закусила нижнюю губу. – Попробую в следующий раз. А сейчас мне хочется побольше веснушек. Я уже говорила? Они так молодят. Особенно на носу. Похожи на муравьев, ползающих по бревну. Еще помогите мне избавиться от этих морщин. И нос я хочу чуть поменьше. Только не переборщите. В прошлом году одна из Прекрасных сделала его таким маленьким, что я едва могла дышать. Я бы никогда ни к кому другому, кроме Иви, не пошла, но у меня не было времени ждать. Мне предстояло участвовать в празднике. Я всю неделю на седьмом небе парила от счастья, но вынуждена была передвигаться в паланкине. Я так устала, что пришлось нанять сильного мужчину, чтобы он усаживал меня туда. – Она хихикнула. – Ваш нос прекрасно гармонирует с овалом лица. – Вы так любезны. – Сабина похлопала меня по руке и залпом допила свой чай. – Они вас что, дрессируют так прекрасно лгать? – Взмахом руки она приказала служанке забрать чашку. – Для коррекции талии я использую мой токен, а за другие процедуры расплачусь спинтриями. Я бы еще хотела, чтобы мои глаза были такого же цвета, как и у вас. Я знаю, что невозможно иметь янтарные глаза, но можно же попробовать, правда? А еще давайте начнем делать из меня блондинку. Сначала попробуем пепельный блонд, а потом плавно перейдем к снежно-белому цвету. Да-да, именно к этому я и стремлюсь. Мои придворные дамы позабавятся. И репортерам могут понравиться такие изменения. Обо мне будут чаще упоминать в прессе. Возможно, я заслужу несколько кадров в бьютископах, или даже так: в бьютископах и буклете «Дульче». Моему мужу больше нравится темный цвет, но мне плевать. – Принцесса Сабина встала и подошла к настенному зеркалу. – Кстати, если у нас останется время, не могли бы вы подкорректировать форму губ, а то они сегодня очень напоминают рот рыбы. – Вы уверены, что хотите перенести все эти процедуры за один раз? Вы не боитесь, что вам будет больно? – Конечно хочу, – нахмурилась Сабина и посмотрела на меня. – Если бы мне для трансформации понадобилось вынуть все кости, я бы тоже согласилась. Я могу терпеть боль. Я сильная. – На ее глазах выступили слезы. – Я пойду на все, чтобы оставаться красавицей. Ее слова тронули меня и запали в душу. Я вспомнила мамины слова: «Народ Орлеана ненавидит свою внешность». Она глубоко вздохнула, и слезы ее высохли. – Нет необходимости делать все эти процедуры. Просто я могу поработать с вашей кожей и… – Хватит мне лгать! – закричала она. – Я прекрасно знаю, как выгляжу. Все присутствующие в комнате замерли. Я рассердилась и оглянулась на Иви. Та сидела напряженная, со сложенными на груди руками. Я не смела и вздохнуть. Ну почему я снова задаю клиентке неподобающие вопросы? Принцесса положила мне руку на плечо. – Простите за то, что наорала на вас. Просто если я не выгляжу идеально, то веду себя, как будто это не я. – Она выпрямила спину. – Я готова. А еще смягчите немного мой характер. Мне нужно стать более покладистой и милой. Я так напряжена в последнее время. – Сабина вздохнула. – Я готова. Надеюсь, что наша встреча пройдет хорошо. – Она хлопнула в ладоши, и помощники отвели ее в онсен. Нервы мои были натянуты, как струны. – Просто делай, что тебе говорят, – прошептала я про себя, – и все будет хорошо. 24 Я перевернула большие песочные часы на каминной полке в процедурной. Песок посыпался вниз, отмеряя время. Я глубоко дышала. Принцесса Сабина лежала, накрытая кружевным покрывалом. На ней был только кулон с эмблемой Орлеанского дома, чуть прикрывающий именную татуировку на обнаженной ключице. Тоненькая изумрудная змейка, глотающая хризантему, являлась свидетельством ее родственных связей с королевой. Сабина стала первой из многих клиентов. Будет еще очень много женщин и мужчин, жаждущих измениться и ожидающих идеальных результатов. Мне тоже хотелось многого: быть лучше, чем Амбер, понравиться Софии, оправдать ожидания королевы, несмотря на то что в первый раз она выбрала не меня, заставить все королевство полюбить меня. На меня давило столько разных обстоятельств, что я чувствовала, как будто меня душит змея, подобная той, что была изображена на гербе Сабины. Я взглянула на ее тело. Ее пожелания выстроились у меня в мозгу серией картинок или телетропа, как на параде – одно сложнее другого. Служанки внесли подносы с баночками пигментов для кожи, горшочками с краской для губ, щетками, гребнями, круглыми горячими щипцами для завивки волос, бэй-пудрой, воском, духами, измерительными линейками, металлическими инструментами и заточенными угольными карандашами. Мой бьютикейс стоял передо мной с открытой крышкой, многочисленные инструменты поблескивали в лучах ламп. Я думала о мамином дневнике, спрятанном на самом дне, и радовалась тому, что ее частичка рядом со мной. Стайки фонариков парили над Сабиной как звездочки. Под световыми шарами было видно, что ее глаза под трепещущими веками вишнево-красного цвета, а кожа серая. Они выявили то, что необходимо исправить. Я взглянула на палитру, закрепленную на мольберте. Цветные пятна на ней показывали, какой цвет кожи, волос и глаз она выбрала. Там был нарисован и женский силуэт, формы которого Сабина хотела обрести. Иви наблюдала за каждым моим движением. Я старалась работать безупречно. – Принцесса Сабина, – сказала я, – вы готовы? – Да, – ответила она. – Да. Да. Я откинула кружево с посеревших ног. Тела сереют быстрее, чем лица. К концу месяца краска слетает с них, как пыль, подхваченная ветром. – Будьте добры, удалите волосы с ног принцессы, – попросила я служанку. – Да, мисс, – ответила она и принялась намазывать ноги пахнущим медом воском. После эпиляции я расчертила тело Сабины, как лист бумаги. Симметричные линии пролегли вдоль всего ее тела, напоминая архитектурные формы прекрасных зданий и совершенную гармонию симметрии, которую Богиня Красоты ставила превыше всего. Я разметила грудь Сабины, которую собиралась увеличить до размеров зимней дыни, и перешла с карандашом к животу, нанеся несколько штрихов там, где нужно было сгладить небольшие неровности. Затем я нарисовала круги на талии и ногах, чтобы наметить места, где необходима полировка кожи, накинула мерную сетку на лицо и дрожащими руками обвела сквозь ткань контуры носа, лба и щек. Взяв из бьютикейса упаковку бэй-пудры, я распылила ее над клиенткой. Белые хлопья, припорошившие ее, напоминали муку. Потом кисточкой распределила пудру равномерно по всему телу – этому приему научила меня мама. – Очень хорошо, – прошептала Иви. Ее комплимент еще больше меня раззадорил. Глубокие линии, которые я наметила угольным карандашом на животе Сабины, под хлопьями казались припорошенными снегом проспектами. Я шагнула вперед. Взяв руки Сабины, я скрестила их у нее на груди. Они казались почти невесомыми, совсем как мамины перед тем, как она умерла. – Пастилки, пожалуйста, – попросила я. Бри подкатила тележку с жаровнями. Цветные треугольники лежали на них, как маленькие сахарные пирожные. Их расплавляли в стеклянных горшочках с тональным кремом, создавая пигменты любых оттенков, которые только можно себе представить: чернильно-черный, песочно-бежевый, цвета яичной скорлупы, лимонного крема, собольего меха, коричневого сахарного сиропа и еще много-много других. Плоским лезвием из моего ящика я отрезала кусочек от брикетов цвета слоновой кости и песочно-бежевого и еще крошечный ломтик цвета собольего меха для веснушек. Бри протянула мне пустой горшочек для смешивания пигментов. Я перемешивала содержимое до тех пор, пока оно не приобрело цвет лущеного миндаля. Когда я распылила смесь на кожу руки, она проникла во все морщинки.