Но я не задала ни одного. – Теперь я каждый день съедаю по шоколадке. Чтобы помнить. Он ведь мог вернуть меня домой, сказать, что я слишком слабый, но не стал. На мгновение мне показалось, что меч на поясе, броня на широкой груди и глубокий шрам на коже куда-то делись, и я увидела перед собой просто молодого парня, который старается хорошо выполнить свою работу. В этот момент я заметила, что в главной гостиной, похлопывая лентой, болтается почтовый шар цвета закатного солнца, на котором сияет герб Огненного Чайного Дома. Я подбежала к нему, открыла крышку и достала записку. В ней торопливым почерком Эдель писала: Камиль, все ужасно. Я работаю от рассвета до заката. Всю ночь они кричат и плачут. Я не могу спать. Здесь слишком много женщин. Слишком много мужчин. И слишком много детей. Очень много процедур. Я все время чувствую себя вымотанной. Я больше не могу так. Переверни страницу. Ты знаешь, что делать. Потом сожги записку. Люблю тебя, Эдель Я перевернула листок и увидела ряд цветных пятен. Это были буквы секретного алфавита, который мы придумали детьми, чтобы переписываться втайне от мамы и Дюбарри. Мы подсовывали записки под двери, оставляли вечером на письменном столе. На этом листе нашим секретным шифром было написано: «Я собираюсь бежать. У меня есть план». Я прижала записку к груди и сделала глубокий вдох. – Все в порядке? – спросил Реми. – Да. – Я не могла оторвать взгляд от записки Эдель. Мне необходимо увидеться с ней до того, как она совершит что-то безрассудное. Мне нужно знать, что происходит. – Мне нужно дать вам возможность приготовиться ко сну, – Реми сделал шаг назад. – Наверное, я слишком много болтал. – Нет. – Я дернула за шнурок на стене. Зазвонил колокольчик, и из боковой двери тут же показалась служанка. – Принеси мне кровососов, – сказала я. – Не меньше семи. И передай Бри, что я хочу ее видеть. – Да, Леди Камелия, – ответила та. Дюбарри будет мной гордиться. Мама тоже бы одобрительно кивнула. Я защищаю свою магию. Я вовремя избавляюсь от ненужного возбуждения и стресса. Я следую их правилам. В комнату вбежала Бри. – Что случилось? – Я переела, и Министр Моды слишком рьяно кружил меня в танце, – сказала я, пожав плечами. – Мне нужны холодная вода и новое платье. А еще не могла бы ты принести мне листок бумаги и пастельные карандаши? Служанка кивнула и исчезла. – Если я вам понадоблюсь, я буду за дверью, – сказал Реми. – Не беспокойся, не понадобишься, – ответила я и тут же захотела взять слова обратно. – Просто я хотела сказать, что буду очень занята. – Понимаю. Служанка принесла мне фарфоровый кувшин. – Я все равно буду там, – добавил Реми, слегка поклонился и вышел за дверь. Я сразу же села писать ответ Эдель нашим секретным кодом. «Не делай ничего, пока мы не поговорим». Я запечатала записку в личный конверт, положила в почтовый шар, настроила золотой компас, выпустила его с балкона и долго смотрела вслед, пока лиловое пятно не исчезло в темноте. 22 Утреннее солнце пробило себе дорогу за полупрозрачной занавеской над моей кроватью. Я потянулась к постельному обогревателю, взялась за ручку, чтобы подвинуть его поближе, но он совсем остыл. Я села. В комнату сквозь двери террасы доносились звуки прибоя. Я старалась не разбудить утреннюю смену кормилиц, которые ждали, когда я проснусь. Я следовала совету, который мне дала Иви. Краешек занавески приподнялся. – Вы проснулись? – прошептала Бри. – Еще не очень, – ответила я. – У меня для вас кое-что есть. – Она разложила на кровати стопку свежих газет, журналов и листков светской хроники. – Почитайте, что пишут в новостях, – сказала она, забираясь на кровать. Сердце провалилось куда-то вниз. – Все плохо? Бри перелистала бумаги. Заголовки менялись со скоростью анимированных картинок. Потом она открыла один из глянцевых журналов и ткнула пальцем. НОВАЯ ФАВОРИТКА – ХРУПКИЙ ЦВЕТОК, ВОЗМОЖНО, ОНА НЕ ТАК СИЛЬНА, КАК ОЖИДАЛОСЬ. ХОДЯТ СЛУХИ, ЧТО КОРОЛЕВА СНОВА СОБИРАЕТСЯ СМЕНИТЬ ФАВОРИТКУ Мое сердце замерло. Я снова вспомнила, как меня вчера вырвало, – это воспоминание саднило, как свежий ожог. – К завтрашнему дню все об этом забудут, – сказала Бри. – Там была еще одна новость о вашей сестре. Я подумала, что вы захотите ее прочитать. – Где? – Я встала на колени и начала рыться в стопке газет и журналов. Бри открыла «Трианон Трибьюн», самую популярную газету в королевстве. Я просмотрела заголовки. Бри свернула газетный лист. – Вот. Говорят, что из Чайного Дома Огня сегодня ночью сбежала Прекрасная. Я провела пальцами по заголовку. Она уже убежала? – Нет, Эдель, нет! Бри удивленно уставилась на меня. – Я даже не знаю, правда ли это, но мне показалось, что вы захотите это увидеть. – Спасибо. Есть только один способ узнать правду. – Я накинула халат, взяла газету и бросилась в гостиную. Служанки уже прикатили тележки с завтраком, расставили тарелки и разлили чай. Я приложила ухо к стеновой панели, отгораживающей кабинет Элизабет. С той стороны доносился негромкий перезвон коммуникационных устройств, и я чувствовала щекой слабую вибрацию. Я постучала. Никто не ответил, и я ударила кулаком громче. Дверь со скрипом распахнулась. На пороге стояла сонная Элизабет в ночной рубашке и таращилась на меня. – Я только что встала и еще не завтракала, – захныкала она. – Что случилось? – Это правда? – Я сунула газету ей под нос. Она прищурилась, потом вырвала ее у меня из рук, чтобы лучше рассмотреть, и рассмеялась. – Эдель всегда была артисткой.