Я бесцельно бродила по аллеям, поворачивая то налево, то направо. На крутых поворотах стояли статуи, фонтаны распыляли в воздухе радугу водных брызг. Смеющиеся дамы пробегали мимо меня, их догоняли кавалеры. Они улыбались и показывали на меня пальцем, шептали мое имя, добавляя после него: «Фаворитка», «Прекрасная» и «Красота». Они узнавали меня даже под маской. Вдоль садовых дорожек виднелось огромное множество павильонов, украшенных драгоценными камнями; везде были накрыты столы с различными чаями, кофе и сладостями. Из одних беседок доносилась музыка, из других – хихиканье, а запах сладких печений переплетался со сладким запахом цветочного нектара. Я вглядывалась в скопления людей, пытаясь заметить, не мелькнет ли где наш традиционный пучок. Солнце полностью скрылось за горизонтом. Зажглись ночные фонари. Я кружила возле деревянного моста через небольшую садовую реку, ответвление Золотой Дворцовой Реки, которая протекает по периметру королевского парка. Я сделала еще один круг и вдруг заметила платье Софии. Драгоценности и перья сияли, как светлячки в темноте, а бриллиантовые волосы мерцали в свете фонарей. Я выглянула из-за зеленой изгороди. Молодой человек обвил ее руками, они слились в поцелуе. Их маски лежали на земле. Зеленая отделка его жакета свидетельствовала о принадлежности к Дому Портных, то есть в список ее женихов он не входил. Он вцепился в платье Софии, будто это подарок, который он отчаянно хочет развернуть. Она направляла его руки, поворачивала голову, полностью контролируя каждое прикосновение и поцелуй. Я зажала рот рукой, стараясь остаться незамеченной. Фрейлины стояли вокруг парочки словно стража, изучая окрестности и выпроваживая случайно оказавшихся поблизости гостей. Пока я наблюдала за тем, как он поднимает юбку ее платья, мне стало так тепло, словно я готовилась использовать магию. Вены на руках и ногах вздулись. Внутри меня проснулось любопытство. Меня передернуло от абсурдности того, о чем я думала. Я повернулась, чтобы уйти, но наступила на ветку. Раздался треск. Я замерла. София перестала целовать юношу. Она оглянулась и подала сигнал одной из фрейлин. Габриэль направилась в мою сторону. – Кто здесь? – Ее прекрасная кожа сливалась с темнотой этого отдаленного уголка сада. Сделав глубокий вздох, я подняла юбки и побежала, бездумно поворачивая то направо, то налево. Я слышала, как девушки за моей спиной кричли, и надеялась, что они не заметили меня. Я не останавливалась, пока хватало воздуха. Казалось, я никогда не смогу отдышаться. Споткнувшись о ветку, я упала на кучу листьев. Ноги болели, под маской выступил пот. Мне хотелось заплакать и оказаться снова с сестрами, но вместо этого я рассмеялась над безумием происходящего. Я вспомнила растрепанную Софию, беспорядочно лежащие локоны ее волос, размазанную помаду вокруг их ртов и сердитое выражение лица Габриэль. – Смотрю, ты попала в переделку. – Через зеленую изгородь меня рассматривал юноша, высокий и статный, с черными вьющимися волосами. Его маску украшали перья, похожие на ласточкины. Именно такие любили изображать на своих кораблях моряки. Он протянул руку, чтобы снять маску. – Не надо! Ты проиграешь, – сказала я. Но он не обратил внимания на мои слова и открыл лицо. Это Огюст Фабри, юноша, которого я встретила у ворот. – Я и так вряд ли выиграю. – Он взял маску за клюв и протянул мне руку. Я заколебалась. Перед глазами промелькнуло воспоминание о жарких объятиях Софии и того юноши, и я не стала ее брать. Я тоже сняла маску. Узнав меня, он улыбнулся, а его глаза пригвоздили меня к месту. Нервный румянец залил мою шею. – Ты смотришь на меня, как будто я что-то не так сделала, – сказала я. – Мне просто любопытно. – А зря. – Я попыталась подняться на ноги, но только сильнее запуталась в ветках куста. – Почему? – Он снова протянул руку. – Ты всегда так жизнью рискуешь? – Я оглянулась посмотреть, нет ли поблизости Реми или других свидетелей, и почувствовала, что тянусь к нему словно через миры, океаны, небеса и королевства. Тепло его ладони проникло через мои кружевные перчатки. Сердце затрепетало, как пламя свечи в фонариках, парящих вокруг. Я постаралась успокоиться. Едва встав на ноги, я выпустила его руку и вытерла ладонь о платье, как будто это могло помочь мне избавиться от нахлынувшего чувства. – Я ничего не боюсь, – сказал Огюст. – Как и я, – отозвалась я, хотя это была ложь. Я отряхнулась, но подол платья застрял в изгороди. Когда я постаралась освободиться, Огюст кинулся на помощь. – Я в порядке. – Ты застряла. Если продолжишь в том же духе, порвешь платье. – Я напряглась и поежилась, когда его рука легла мне на поясницу. Кажется, ты боишься меня, – сказал он, аккуратно потянув за складки. – Нет, просто… – Я не должен с тобой разговаривать. Я знаю. Мы уже это выяснили. – Он наконец освободил подол из плена веток. – Тут только небольшая дырка. Я не знаю, почему вы носите все эти платья. Слишком много ткани. Разве они не тяжелые? – Попробуй, потом поделишься впечатлениями. Огюст рассмеялся и бросил маску в кусты. Непослушные волосы упали ему на лицо, и он заправил их за уши. – О тебе написали уже миллион статей в газетах. Новая фаворитка, твое имя везде. – Хочешь сказать, там, откуда ты родом, у вас есть газеты? Я забыла, как называется это место. Лоск? – Линкс. Запомни наконец и не обижай, у него чувствительная душа. Я засмеялась. – Я только закончил его строить. Он – мой первый корабль, не считая лодочки, которую в детстве мне сделал отец, чтобы я научился ходить по морю. Я просто сказал, что все королевство сходит по тебе с ума. – С ума сходит? – переспросила я. Огюст поскреб щетину на подбородке. – Я хотел сказать, что все тебя обожают. – А разве это плохо? – Тебе, должно быть, это нравится. – Я пока не знаю, как на это реагировать. Там что-нибудь говорят о моей сестре? – А ты сама газеты не читаешь? – Если бы читала, то не спрашивала бы. Он улыбнулся мне в ответ. – Они называют ее опозоренной фавориткой. Слово «опозоренная» больно забилось у меня в животе. Внутри меня росла решимость. Я должна найти Амбер. Она где-то здесь. – Репортеры не знают всей подноготной. Они просто хотят продавать газеты. – Он притянул ночной фонарик и привязал его за ленточки к изгороди. – Боишься темноты? – Это чтобы лучше тебя видеть. – О, – только и выдавила я, стараясь не глядеть в его сторону. Огюст уставился на меня. Я чувствовала, как его взгляд скользит с моих волос к глазам, а от них к губам. Я отвернулась, готовая уйти и продолжить поиск сестер. – Раз уж ты здесь, тебя все еще беспокоит, что в первый раз ты осталась за бортом? – спросил Огюст. Его вопрос прозвучал как пощечина. – Я не хотел тебя обидеть, – быстро добавил он. – А что ты хотел в таком случае? Он вытянул несколько листьев из моих волос. Тепло его пальцев вызвало во мне дрожь – так ко мне еще никто не прикасался. Внезапно я успокоилась. – Я хотел спросить: сложно ли быть второй? – Я получила то, о чем всегда мечтала. Он ухмыльнулся, как будто я сказала что-то смешное. – Ты не ответила на мой вопрос. – Твой вопрос не заслуживает ответа. – Это невежливо. – Я и не говорила, что я вежливая. – Женщины должны быть милыми, особенно Прекрасные. Я изобразила, что подавилась чем-то. – Мне так говорила мать. – Огюст рассмеялся. – И что ты знаешь о Прекрасных? – Они волшебные. Я усмехнулась.