И тут со стороны части раздался выстрел – охрана заинтересовалась причиной шума и решила немного подсветить себе картинку. Опознав по звуку выстрел «шмеля», Данил еле успел нырнуть в комнату, падая на пол и закрывая голову руками. Мгновением позже рядом в позе эмбриона свалился Сашка. От взрыва общага буквально подпрыгнула на месте. Пол опасно заколебался, где-то в глубине раздался грохот падающих стен и перекрытий – снаряд, видимо, попал внутрь, нанеся немалый урон устойчивости здания. С первого этажа донеслись жалобные вопли мутанта и рев пламени – стреляли зажигательным. Данил вскочил, бросился к окну, высунулся по пояс, оценивая нанесенный урон. Того, что его заметят с вышек, он не опасался – из окон первого этажа вырывались языки пламени и валил черный дым. Где уж тут заметить человека в окне, если все здание полностью в этом дыму скрыто. Ага, внешние стены вроде не пострадали, значит, постоит еще. «Хорошо, что из кирпича общага, не из плит, а то б сложилась уже, как карточный домик, – подумал Данил. – И мы вместе с ней. У них “шмелями” склады забиты, что ли, раз они ими направо и налево лупят?» Куропат метался где-то внутри, сотрясая общагу от основания до самой крыши. К воплям ярости добавились отчетливо слышные вопли боли – мутанту приходилось несладко. Внезапно стена на первом этаже вспучилась, распадаясь осколками кирпича, и монстр вырвался наружу. Сказать, что он был взбешен, – ничего не сказать. Коротенький бурый пушок, покрывающий его мощную тушу, зиял палеными проплешинами, из обожженных ран хлестала кровь. Куропат рвал и метал, а уж ревел так, что слышно было, наверное, даже в Убежище. Вырвавшись на улицу, он заметался в дыму, ища врага, причинившего ему такую сильную боль. И нашел-таки – со стороны вышек застучал пулемет, и чудовище, взревев, рвануло туда. Данил дорого бы дал, чтоб посмотреть на схватку охраны с куропатом, но поле боя скрывал валивший снизу дым. Да и убираться отсюда нужно было поскорее. Во-первых, горло уже першило – фильтр противогаза ГП-7 защищал только от воздействия радиоактивных, отравляющих веществ и бактериологических средств, но не от угарного газа. А во-вторых, мутанты, твердо уяснившие правило: там, где грохот, там и пожива, – скоро начнут хороводы вокруг общаги водить. Сашка уже стоял около двери. Данил подхватил упавший на пол во всей этой неразберихе монокуляр, пихнул в кармашек на разгрузке, закинул за спину винтовку, выхватил «Пернач» и рванул на выход. Следом за ним из комнаты выскочил напарник. Пробежали коридор, ссыпались по лестнице на третий этаж, грохоча подошвами берцев по ступеням. Здесь воздух был еще достаточно чист, а вот ниже уже было не продохнуть. Данил вдохнул, задержал дыхание и, держась за перила, стал спускаться на второй. С пояса вдруг донесся отчаянный стрекот дозиметра – пожаром забитую по щелям пыль вновь выбрасывало в воздух, что на несколько порядков увеличивало уровень радиоактивности. Быстрее надо!.. Данил оглянулся, пытаясь разглядеть в окружающем бело-сером киселе напарника, – сквозь дымную пелену маячила его размазанная фигура. Ага, не отстает, молодец! Для того чтобы ощупью спуститься на второй этаж, понадобилась целая минута. Лестница на первый отсутствовала – обвалилась при взрыве. Данил, касаясь стен кончиками пальцев и нащупывая путь ногами, пробрался по коридору чуть дальше и свернул в первую попавшуюся комнату, глядевшую окнами во двор общежития. Здесь уже было гораздо чище, а у окна – вообще хорошо. Остановились продышаться – горло после пробежки в дыму драло, на глаза наворачивались слезы, – но задерживаться особо не стали, счетчик все еще орал. Данил выглянул наружу, пытаясь оценить обстановку, – куда там. Время подходило к полуночи, хрен чего увидишь. Хорошо еще туч нет, звезды мерцают. Хоть какой-то свет. Прислушался – сквозь приглушенный рев пожара со стороны войсковой части раздавался стук пулеметов – куропат пока держался. Да и то сказать – такой крупный экземпляр трудновато завалить. Даже четырнадцатый калибр, не говоря уж о двенадцатом, пробивая толстенную шкуру, вязнет в мощном слое жестких мышц и хрящей, защищающих тело монстра, не доставая до жизненно важных органов. А башку и вовсе не пробьешь, там кость сантиметров двадцать толщиной. Только если в затылок стрелять, где у него слабое место, или в глаза. Да только он, куропат-то, на месте не стоит, не так-то просто эти уязвимые места нащупать. – Нарвались, войска[35], – захихикал прислушивающийся к звукам с улицы Сашка. – Ничего, впредь наука будет. Привыкли палить… Данил с этим утверждением был полностью солидарен. Войсковые в последнее время и впрямь оборзели, стреляют во все, что движется. Мимо части и ходить-то опасно стало, саданут без разбора – и досвидос. Как говорится: что жил – все зря. Может, и впрямь теперь присмиреют чутка, особенно если куропат чего-нибудь раскурочит. Хотя – вряд ли… Забор в части такой, что тягачом не свернешь. – Ладно, хорош отдыхать, – Данил взобрался на подоконник. – Пойдем-ка глянем, как там наш цыпленок. Спрыгнув, напарники вдоль первого этажа пробрались к углу дома. Выглянули. В свете пожара было видно, что поле боя осталось за войсковыми. Туша куропата лежала темной грудой, упираясь в забор. За ней по земле тянулась трехметровая полоса перепаханной земли – видимо, разогнался, да так, по инерции, уже мертвый, борозду-то и пропахал. – Кранты, – прошипел Сашка. – Отбегался. А я-то надеялся, что он им хоть одну секцию свалит. – Ладно, черт с ним, – Данил уселся на корточки, оперся спиной о стену. – Ты лучше скажи, где новую засидку устраивать будем? Сашка, через резину, потер макушку. – Может, в трехэтажке? Оттуда часть тоже хорошо видно. И ворота просматриваются. – Ну, как вариант, – проворчал Данил. – Не знаю, как сейчас, а раньше там в подвале семейка выродков жила. Соседство не особо приятное. – Слушай! – вдруг зашипел напарник. – Там во дворе котельная стоит, а у котельной труба высоченная! И площадка сверху! Может, оттуда? Мысль была интересной. Труба возвышалась над окружающими строениями метров на тридцать – отличное место для наблюдательного пункта. Почему бы и нет? – А веревка есть у тебя? – Всегда! – Сашка похлопал по рюкзачку за плечами. – Ты свою забыл, что ли? – Да не стал брать. Как-то не думал, что понадобится. Ладно, двинули. До котельной, стоящей во дворе соседнего дома, они добрались только минут через двадцать – надо было крюк давать, не идти же прямо через дорогу на виду у войсковых. Отработают и впрямь двенадцатым калибром по движущейся мишени, не разобравшись, сталкер это или выродок. Лучше уж перестраховаться. Труба была высоченная. Обвязавшись веревкой из Сашкиного рюкзака и замерив окружающий фон, оказавшийся вполне дружелюбным, напарники полезли вверх – Сашка вперед, Данил следом. Добрынин уже забирался как-то на эту трубу – ощущения остались на всю жизнь. Вот и сейчас, цепляясь за торчащие из бетона железные скобы, он старался не думать о расстоянии, отделявшем его от земли. Лезть было неудобно. Фильтр противогаза то и дело бился о скобы, носки чулок ОЗК за них же задевали, не давая четко поставить и зафиксировать ногу и заставляя нервничать. Единственная страховка – веревка на поясе напарника. Ладно, Сашка сорвется – вытянем. А если сорвется Данил? Есть большая вероятность того, что тогда вниз улетят оба – Сашка его сотку с лишним на рывок не удержит. Наконец выбрались на площадку. Сашка вытравил немного веревки, накинул на штырь, торчащий вверх из бетона трубы, затянул. Данил, почувствовавший себя после этих мер безопасности более-менее спокойно, улегся на площадке, вытянул монокуляр, навел на ворота части. Вроде тихо… Хотя есть некоторая вероятность того, что нужную движуху они уже упустили, пока участвовали в другой движухе. В таком случае оставалось надеяться только на то, что Ариец не сплоховал. В таком созерцании прошло часа два. Данил лежал, осматривая окрестности, бормоча себе под нос любимую песенку про Бармалея, которая уже многие годы прекрасно подходила под окружающую местность: – Ма-леньки-е дети, ни за что на свете, не ходи-те в Аф-ри-ку гулять. В А-фрике – акулы, в А-фрике – гориллы, в Африке большие кро-ко-ди-лы! Бу-дут вас ку-сать, бить и о-би-жать, не ходите дети в Африку гулять! В А-фрике разбойник, в А-фрике злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей! Наконец ему надоело. Да и небо на востоке светлело, пора бы вздремнуть. Он растолкал бесстыдно дрыхнущего напарника, всучил ему монокуляр и с наказом: «Секи внимательнее» перевернулся на спину и прикрыл глаза, собираясь подремать. Кажись, только прикрыл – а Сашка уже трясет и бинокль под нос сует. – Монокуляр где? – обеспокоился Данил. – Полковник голову снимет… – У меня, не волнуйся. Светло же! Данил перевернулся, оглядываясь. Красный блин солнца над горизонтом – значит, уже почти пять. Вытащил из кармана разгрузки размеренно пощелкивающий дозиметр, взглянул – так и есть, без десяти. Принял у напарника бинокль – свой лень было вытаскивать – глянул в сторону ворот – и мгновенно проснулся: из части гуськом выходили четыре человека. Трое – в полной экипировке, в шлемах, и, главное, – в брониках, а один – в обычном ОЗК. Войсковые в бронежилетах не ходили, смысла не было. Враждебно настроенных сапиенсов с пулеметами наперевес в округе не наблюдалось, а с мутантами без броников ловчее дела иметь. Бронежилет – это лишний вес, а лишний вес – это скованность движений и недостаток скорости. И, как следствие, – скорейшая гибель в их корявых когтистых лапах и зубастых пастях. Значит, трое – это гости, раз местных обычаев не знают, а тот, что без броника, – проводник. А значит, есть шанс выполнить поставленную полковником дополнительную задачу. Данил сунул бинокль Сашке, знаками показал – «спускаемся», выхватил нож, полоснул по веревке – некогда развязывать – и в следующую секунду уже полз по скобам вниз. Глянул вверх – над головой маячила Сашкина задница. Без раздумий за напарником полез, без страховки. Молодец! До земли они добрались за пару минут. Данил прикинул – те четверо наверняка к рощице двинутся, по этой дороге больше некуда. Значит, можно их немного опередить, срезав через дворы, параллельно дороге, и встретить уже на опушке. Правда, бывает, во дворах нечисть попадается, типа выродков, но иначе никак. – Двигаемся дворами, – озвучил он свое решение, сдергивая со спины винторез. – До опушки. Там примем. Или в рощице. Главное, чтоб с вышек не было видно. Сашка молча кивнул. – Бегом. Напарники рванули к цели, сделав небольшой крюк и держась как можно дальше от части. По-пластунски переползли дорогу, вскочили, нырнули во дворы. Здесь их вряд ли бы заметили с вышек, но появилась другая опасность – мутанты. Хотя вблизи части они селились редко, но – чем черт не шутит. Жила же одно время маленькая семейка выродков в той трехэтажке, где котельная стоит. Почему бы и здесь им не обосноваться? Подумал – и как накаркал. Не зря дед частенько говорил, что мысль материальна. Пробираясь по второму дворику, Данил мельком взглянул на ряд гаражей, тянущихся слева, – в темном проеме, между двух железных коробок, стояла, пригнувшись, корявая фигура. Выродок! Данил мгновенно выбросил левую руку в сторону, качнул вверх-вниз, подавая Сашке сигнал «сесть, на месте», одновременно с этим становясь на одно колено и разворачиваясь в сторону мутанта. Вскинул винтовку, привычно выбирая рабочее расстояние от глаза до линзы, ловя в оптике голову выродка и насаживая ее на верхний угольник елочки. Мутант попался пуганый, тут же сориентировался, что к чему, подсел немного, собираясь прыжком уйти с линии огня, однако Данил уже нажал на спуск. «Винторез» легонько дернулся, тихо лязгнув затвором, – и, пораженная тяжелой пулей, голова выродка разлетелась на несколько кусков, разбрызгивая содержимое. Тело тяжело повалилось на землю, забилось в конвульсиях. – Контакт! – сзади застрекотал автомат Сашки. Данил тут же крутнулся в противоположную сторону и увидел, как из подъезда дома метрах в сорока от них вывалило с десяток таких же приземистых, мощных фигур. Трое тут же, один за другим, улеглись на землю – Сашка на учебных стрельбах тоже не щи хлебал. Данил бросил приклад к плечу, упираясь щекой в надставленную полочку и выискивая следующую цель. Нашел. Винтовка опять плюнула, и одного из рванувшихся с крыльца мутантов отбросило назад. Пуля попала в шею, разворотив трахею, и вышла сзади, ранив стоящего сзади выродка куда-то в грудь. Он завизжал, развернулся и попытался скрыться в глубине подъезда, но порог на своих ногах так и не пересек – следующая пуля вошла точно в затылок, бросив его вперед. Тело по инерции, безвольной тряпкой, улетело куда-то в подъезд. Оставшиеся пятеро гигантскими прыжками уже летели к сталкерам. – Меняю ствол! – заорал вдруг Сашка, бросая «калаш» с опустошенным магазином под ноги и выхватывая из кобуры на разгрузке «макара». Гадство! Как не вовремя! Данил тут же перевел «винторез» в автоматический огонь и короткими очередями, уже не глядя в оптику, снял еще троих. Сашке удалось ранить одного, но больше они не успели – выродки, за пару секунд преодолев расстояние, с визгом кинулись в атаку. Данил уклонился, пропуская мимо летящее в прыжке тело, отбросил в сторону винтовку и рванул из рюкзака саперную лопатку. Успел заметить краем глаза, как Сашка схватился со вторым, тем, которого успел подранить, – ничего, полминуты протянет. Сердце уже привычно замерло, словив адреналиновый удар. Замерло – и рванулось вперед с утроенной скоростью. Время замедлилось, потекло вязко, словно кисель. Он развернулся, выискивая своего противника, – выродок, промахнувшись после первого броска, тоже разворачивался. Толкнулся мощными кривыми ногами, опять кидаясь на сталкера, – Данил еле успел увернуться от здоровенных загребущих лап с кривыми когтями. Махнул лопаткой, с чавканьем врубая лезвие в сустав, – и одна из рук, отделившись от тела в районе локтя, упала на землю. Выродок завизжал, закрутился на месте, хватаясь за хлещущий кровью обрубок, – и получил прямо в голову второй удар, снесший половину черепа. Тело все еще падало в пыль, а Данил уже бросился на помощь к другу. Сашке приходилось хреново. Такими же скоростно-силовыми качествами, как напарник, он не обладал и в поединке с выродком один на один уступал тому и в силе, и в массе, и в скорости. Мутант оседлал его, придавив к земле, и драл теперь когтями, пытаясь прорваться к горлу. Сашка орал, закрыв голову руками в глухой обороне, бился, пытаясь выдраться… На ходу перехватив черенок лопатки обеими руками и замахиваясь ею из-за головы, как топором, Данил подлетел к мутанту и с размаху всадил отточенный край прямо в шею, чуть пониже затылочной кости. Лопатка прошла насквозь, снеся голову с плеч, из яремной вены ударил тугой, пульсирующий фонтан густой, почти черной, крови, и тело завалилось на бок. Данил пнул скалящуюся на земле голову куда подальше, ногой свалил обезглавленный обрубок с товарища, помогая ему сесть. Сашка хрипел от боли, мотал, как пьяный, головой, практически теряя сознание. Защитный комбинезон на руках был разодран в клочья, свисал длинными лоскутами, текла кровь, в продранных щелях виднелось выпирающее мясо. Данил усадил товарища, подложив в виде опоры тело выродка, сунул лопатку на место, бросился к «винторезу», подхватил, перезарядил, огляделся. Тишина. И трупы вокруг. Сашка вдруг завыл, затряс окровавленными руками. Данил подскочил к нему, дернул из подсумка аптечку, вытащил жгуты, споро перетянул руки, останавливая кровотечение. Всадил в предплечье шприцы с адреналином и противостолбнячной сывороткой. Для верности вколол еще и кустарный раствор «бэхи»[36]. То и дело оглядываясь, замотал руки бинтами прямо поверх ОЗК. Уколы потихоньку начали действовать – Сашка мотался из стороны в сторону, что-то бубнил в противогаз, пытался самостоятельно подняться. Данил повесил «винторез» на грудь, «калаш» туда же и, подняв напарника, взвалил его на спину. Сашкины руки заболтались как плети, он скрипнул зубами, застонал. – Терпи, Сань, терпи. Сейчас дойдем до дому потихоньку, – бормотал Данил, впрочем прекрасно понимая, что у них есть все шансы до дома как раз-таки не дойти. Попадется еще одна такая семейка или даже более-менее крупная стая псов – и конец. – Там перевяжут, помогут. В себя придешь… Ну вот, видишь – пошли потихоньку… Сзади заскрежетал гравий. Данил резко обернулся, вскидывая «Пернач» и удерживая левой рукой Саньку, – во дворик входила выслеживаемая ими группа с проводником из войсковых. Увидев столь живописную картину – кучу трупов, причем два даже с членовредительством, и сталкера с полуживым товарищем на спине, – замерли, настороженно поводя стволами. Ого! Ни одного «калаша»! Две «Грозы»[37], «Абакан»[38] у проводника и даже вон «Миними»[39] – ручной натовский пулемет – у крайнего бойца в бронике. Кучеряво живут! Проводник первым опустил оружие. Данил настороженно следил за остальными, переводя ствол с одного человека на другого. – Мужыкы, это свои. Стволы в зэмлю, – глухо пробубнило из-под противогаза, и фигура в сером ОЗК осторожно двинулась к Данилу. – Э, друг, ты ствол-то опусти! Товарыщу помочь надо, нэт? Трое бойцов в брониках тоже опустили оружие, разошлись в стороны, поглядывая вокруг и прикрывая их от вторжения незваных гостей. Данил с облегчением пихнул пистолет в кобуру. – Нести помоги. Надо носилки сделать. – Вах, чё носылки, э! Щас поочерэди донэсем, – проводник подошел ближе, заглянул в противогазные стекла. – Тут нести-то… Кто? – Добрыня. Ты? – Данил, впрочем, по слегка заметному кавказскому акценту и так уже понял, кто проводник. – Ыбрагым, – раздалось из-под противогаза, подтверждая его догадку. – Это Поповыч с табой, так? – Да. Ладно, пошли так, только руки ему придерживай. Отряд потихоньку тронулся. Сашка в забытьи что-то бормотал, лежа на широкой спине товарища, судорожно дергался иногда всем телом. Ибрагим осторожно придерживал забинтованные руки, бойцы, так и не произнеся ни слова, двигались рядом, поглядывали по сторонам. – Как жи так? – нарушил молчание Ибрагим, когда отряд вышел на дорогу. – Как так попалы, э? – Да вот так. Одиннадцать выродков. Девятерых со стволов, двоих врукопашку. – Э-э-э… – протянул Ибрагим. – Двоих рукой валыл? Здоров! Считай, лэгко отдэлалис! – Знаю. Ибрагим опять замолчал, сосредоточив все внимание на Сашкиных руках. Данил шел, теряясь в догадках. Получалось – не собирались войсковые на вокзальных нападать. Если б хотели воевать – замочили бы их с Сашкой прямо там, во дворике. Без проблем замочили бы. Ну, может, одним раненым отделались бы, не более. Так нет – вот, рядом идут, помогают… Что ж тогда? – А вы куда направляетесь? – К палковныку, – коротко ответил Ибрагим. – Прапор вэлел дэлегацию сапроводыт.