– Но ты же разобрался с этим безобразием? – потупилась я. – Ты же всегда так гениально решаешь все проблемы с… – Не льсти, не поможет, – нахмурился муж, но в уголках его глаз уже заскакали веселые бесенята. – А почему не поможет? – Я подошла вплотную и обвила руками его шею. – Всегда же помогало. – А сегодня не поможет! – постарался сохранить грозный тон он. – Потому что, пока ловили одну собаку, случайно выпустили другую. Но этого никто не заметил, пока она не вцепилась в зад уже мне. – Ой! Какой ужас! Сильно? – Да нет. Ерунда. Только штаны порвал. Но, во-первых, кто восстановит мою поруганную гордость? А во-вторых, это были мои любимые штаны. – А давай я в качестве компенсации тебя тоже за что-нибудь укушу. – Я легонько прикусила мочку его уха. – И тебе меня совсем не жаль? – Сильные руки легли мне на талию. – Укушу, а потом пожалею, – согласилась я, легонько поцеловав впадинку за ухом. – Что ж ты со мной делаешь? – выдохнул он мне в шею. По коже прокатилась волна наслаждения. – Люблю… Больше ничего… Но нашу идиллию грубо прервали. – Молодежь! – У поворота аллеи, опираясь на тяжелую трость, стоял отец Рая и мой свекор по совместительству. – Я, разумеется, мечтаю о внуке. Но не настолько, чтобы лишиться ради этого внучек! И жены! Быстро наведите порядок! Мы с мужем недоумевающе переглянулись, и тут над нашими головами пронеслась тень, а с неба донесся панический крик: – Снимите меня отсюда!!! – Ты закрыл вольер с пегасами? – Я покосилась на мужа. – Э-э-э… – Любимый, ну сколько можно? Ты опять забыл… – Молодежь! Я сказал, что заботу о внуке можно отложить! – стукнул палкой о землю глава рода. – Остановите!!! – пронеслось над нашими головами. – Пап! Это здорово! Спасибо! – одновременно прилетело оттуда же. – Спасибо?! – насторожилась я. – Ты что, вздумал покатать девчонок на пегасах? – Ну, я подумал, что верхом они ездить умеют, и… – А управляющий артефакт ты в сейф после этого убрал?! – О-о-о… Не сговариваясь, мы помчались к загону. Когда моя свекровь вернулась на грешную землю, чрезмерно активная старшая дочь ковыряла штукатурку в углу, а свекор сменил гнев на милость, я чувствовала себя подобием разрядившегося зомби: вроде двигаюсь, но о-о-очень медленно. – Вот теперь можете подумать о моем внуке, – как ни в чем не бывало заявил старик. – Прости, отец, но сейчас я способен думать только о постели, – отозвался мой любимый муж, развалившись в соседнем кресле такой же полудохлой тряпочкой, как я. – А о внуках именно там думать и полагается, – назидательно поднял палец свекор. – Папа! – в один голос воскликнули мы с Раем. – Вот именно, что папа! А надо, чтобы деда! Переглянувшись, мы прыснули. Рай накрыл мою руку ладонью, легонько сжав пальцы, и идея свекра сразу показалась мне не такой уж неуместной. И тут дверь распахнулась, и в комнате появилось новое действующее лицо: наша младшая дочь Тори. Хотя моложе она была всего на десять минут, но по характеру совершенно не походила на старшую. Осторожно подобрав подол голубенького платьица, она присела в вежливом реверансе, заслужив одобрительную улыбку бабушки. А потом, проигнорировав родителей, прошагала прямо к деду. – Дедушка, – небесное создание шести лет от роду забралось на колени нашему грозному главе рода, – а ты меня сильно-сильно любишь? – Конечно, милая, – расплылся в улыбке тот. – И мне можно завести только свою миленькую зверушку? – ластилась мелкая интриганка. – А почему нет? Можно. Он вечно попадался в одну и ту же ловушку. Но я уже насторожилась. Правда, рот открыть не успела. – Отлично. – Тори спрыгнула на пол. – Заходи! – Это она кому? – переглянулись мы с мужем. В окно с треском сунулась здоровенная костлявая морда. И зубов у этой морды было едва ли не больше, чем костей. Немая сцена, последовавшая за этим, была достойна пера художника. – Эт-то миленькая зверушка? – кое-как выдавил из себя свекор. – Да! – без запинки отозвалась Тори. – Правда, хорошенькая? Ей было так скучно под землей, что я решила забрать ее к нам. – Ну и кто из вас, вредители, не закрыл дверь в свою мастерскую?! – Мрачный взгляд главы рода заставил вжаться в спинку кресла не только меня, но и Рая. – Обалдуи! – Не ругайся, дедушка, – вмешалась дочь. – Они закрыли. Я твой ключик взяла. Ты его здесь на столике оставил… Секундное молчание взорвалось смехом моей замечательной свекрови. А минуту спустя хохотали уже все. Даже зубастая морда мелкой химеры, застрявшая в оконном проеме, и то дергалась в подобии веселья. «Вот это и есть счастье!» – мелькнула в голове невесомая, едва осознанная мысль. А в следующую секунду Рай, приблизив губы к самому моему уху, прошептал: – Вот это и есть счастье! – А как ты его назвала, милая? – спросила свекровь, с опаской косясь на клацающие в непосредственной близости от ее бесценных фиалок здоровенные челюсти. – Это она! И я назвала ее Счастье! – Счастье есть… – пробормотала я себе под нос. – Оно не может не есть, – подтвердил муж, глядя, как вторая фиалка исчезает в необъятной пасти нашего нового «счастья». И мы рванули спасать мир. Наш маленький счастливый мир от прожорливого счастья.