– Я хочу стать некромантом. – Угу, угу… – отозвалась я, заставив себя перестать разглядывать хитросплетения его даров. – Думаю, с этим проблем не возникнет. Как вы, несомненно, знаете, двударки – редкое явление. По крайней мере, попытаться сдать экзамены возможность у вас будет. Взгляд посетителя скользнул в сторону и тут же снова вернулся ко мне. – Давайте пока заполним бумаги, – напряглась я, подхватив стилус. – Имя, родовое имя, сословие, звание? – Тиррай… – сказал он и замолчал. – Родовое имя? Паранойя окончательно встала на дыбы, и я почувствовала, как на кончиках пальцев левой руки начинает закипать боевое плетение. – А родового имени у меня, я так понимаю, на данный момент нет, – заявил он вдруг. – Это может стать проблемой? Я моргнула, снова проследив за скользнувшим в сторону взглядом светлых глаз. – Пока не знаю, – проговорила я наконец. – Если вы в королевском розыске, то да. Это станет большой проблемой. – Нет. Я не в розыске. Просто неделю назад мне приказали домой больше не возвращаться. – Ах, вот оно что, – с долей облегчения протянула я. – А я-то себе уже международного террориста-фанатика вообразила… Смешок получился несколько натужным, и парень его не поддержал. Вместо этого он снова посмотрел куда-то в сторону. Догадка обожгла своей простотой. Недолго думая, я пододвинула вперед салфетку со своим обедом. – Ешь. – Э-э… Нет, спасибо. Я не голоден, – отказался парень. Но слюну сглотнул, хоть и явно попытался сделать это незаметно. «Кого-то мне это сильно напоминает, – мысленно фыркнула я. – Кого-то, кого я каждое утро в зеркале вижу». Я была такой же в свой первый год в академии: ела далеко не каждый день, но от предложений сделать домашку за обед в таверне гордо отказывалась. – Ешь, – повторила я. – Если такие, как мы, не будут поддерживать другу друга, то кто? Заодно и я поем. А то закрутилась и не успела. Увидев, что я действительно взялась за еду, выделываться дальше парень не стал. Минут десять мы молча жевали. Он старался есть медленно, но удавалось ему это с заметным трудом. «Не один день голодный», – констатировала я. – Фамилию можешь себе любую придумать, как, впрочем, и имя, – сказала я, когда с салфетки незаметно исчезли последние крошки и опустели глиняные кружки с травяным отваром. – Мне в любом случае придется отметить в документах, что ты отверженный. Можешь и семейную вписать. Но глава рода имеет право это оспорить. Я намеренно не стала уточнять, за что его погнали. Захочет – скажет сам. А нет – его право. Парень молчал, пристально вглядываясь в мое лицо. – У меня что, чернила на носу? – не выдержала я. – Нет, что вы, – спохватился он, даже слегка покраснев. – Тогда что ты на меня так уставился? – Красивая… – Прости, что? – опешила я. – Нет, ничего, извините, – быстро проговорил он. – Еще одна такая шуточка, и ты вылетишь отсюда, – предупредила я. – Имей в виду, я еще не решила, как расценивать твои преследования в храме Серой госпожи. На убийцу ты вроде не похож. Но и я мало похожа на жертву. Понятно? – Да, – послушно кивнул он. – А я действительно имею право выбрать любое имя? – Да. Можешь даже документы в ратуше на него оформить. Они проверят тебя своими артефактами, убедятся, что тебя не разыскивают стражи и что ты на самом деле отверженный. И все. Здравствуйте, новая жизнь и новое имя. Но если ты действительно собираешься здесь учиться… Поверь. Тебе будет сложно. Очень сложно и голодно. – Переживу, – упрямо мотнул подбородком он. – Хорошо, – чуть улыбнулась я. Слишком уж его поведение было похоже на мое собственное. Хотя, надо признать, когда я так же огрызалась своим «переживу», лет мне было несколько поменьше. – Так как тебя записать? – Дон Аристо Ликаст, – спокойно ответил он. – Хорошо. Дон… Стилус выпал из моих рук, и я вытаращилась на сидевшего передо мной парня, напрочь забыв о ментальных щитах. – Быстро бегаешь, Лира, – слабо улыбнулся он. – Почти десять лет догонял… Я смотрела, как серые, еще незнакомые, но уже такие родные глаза наполняются тем самым теплом, которое согревало меня в прошлой жизни, и понимала, что мои губы разъезжаются в самую идиотскую улыбку на свете. – Ну, чокнутый высший разум… – только и сумела проговорить я, для верности перегнувшись через столешницу и потыкав пальцем его в плечо. Но «галлюцинация» пропадать не пыталась. Мало того, чрезмерно самостоятельная «галлюцинация» обошла стол и, поймав меня за руку, притянула ближе. – Там была еще не менее чокнутая звезда, если «чокнутый» значит «полный кретин». Я надеюсь, этот мир тебе спасать не нужно? – Нет. – И кровожадных психопатов тут… – …тоже нет. – Я вскинула руки, обнимая его за шею. – А если и есть, то меня они не интересуют. – Замечательно. Кстати, а как тебя здесь зовут? – Ариана Флер, – усмехнулась я. – Между прочим, я отверженная от рода. – Замечательно, – повторил он. – Значит, интересоваться мнением твоей родни по поводу моей кандидатуры на роль твоего мужа нужды нет. Мой предшественник никому клятв любви и верности дать не успел, если верить его памяти. На прочие обязательства вроде идиотского обета взорвать храм Серой госпожи мне плевать… Что у нас еще? Выйти за меня замуж ты еще в прошлой жизни согласилась. Так что переспрашивать во избежание неожиданностей не буду. Жаль, сегодня нам в ратушу уже не успеть. Но зато сможем по-человечески поужинать. А потом… Отец мне велел домой без жены не возвращаться. Так что… Я расхохоталась и повисла у него на шее. Ну здравствуй, новая жизнь! Эпилог Я вышла на крыльцо и со вкусом потянулась, хрустнув затекшей спиной. Небольшой флигель, целиком отданный под нашу с мужем лабораторию-мастерскую, был скрыт от главного особняка высокими деревьями парка. Но красные черепичные крыши все равно маячили в отдалении, подсвеченные лучами заката, и укоризненно напоминали, что ужин я опять прозевала, как и обед. – Посвященная Ариана! Это уже ни в какие ворота не лезет! – За поворотом дорожки послышался голос мужа, и я сконфуженно задумалась: кажется, ужин был какой-то особый. Гости, что ли, намечались? Дон, или, как его звали в новой жизни, Рай, показался в обозримом пространстве и широким шагом двинулся ко мне. «Ух ты, как руками размахивает… И полным титулом меня обозвал… Я точно пропустила что-то важное!» – мелькнула в голове быстрая мысль. Кое-как я подавила трусливое желание сбежать обратно в мастерскую. Там меня бы точно тревожить никто не стал. Такой же некрос, как и я, только на одну ступень посвящения ниже, муж прекрасно знал, что трогать некроманта во время работы можно, только если тот замыслил болезненное самоубийство. – Там такой интересный процесс шел, дорогой, – заюлила я, спускаясь ему навстречу. – Я забыла о гостях… Но ты же передал всем мои самые искренние… – Каких еще гостях? – моргнул муж, разом растеряв весь свой грозный вид. – Э-э… «Промахнулась…» – Ари… Ну сколько можно? Ты опять забыла, что обещала сегодня позаниматься с малышней! – Как это забыла?! – с долей облегчения возмутилась я. – Мы прекрасно развлеклись. Поиграли скелетами в войну, подняли зомби и… – Вот именно, что вы «прекрасно развлеклись»! Какое отношение это имеет к занятиям? – Ну так я в игровой форме… И потом! Что это за казарменные замашки? – Я вспомнила, что тоже могу изобразить оскорбленную невинность. – Они еще слишком малы, чтобы… – Да-а-а? Для рабочего стола слишком малы, а для поднятия зомби в самый раз? – прищурился муж. – Зомби мы чаровали на услужливость. И вообще я выбрала очень аккуратного, чистенького… – Угу, и подняла его. В игровой форме. Замечательно. А игрушки за вами я убирать должен?! – В каком смысле? – Ваш аккуратненький пошел гулять к соседям. Вскопал грядки в саду у госпожи Лий. Там, правда, уже что-то росло, но это же такие мелочи, да? Потом он отправился дальше и пожалел собачку во дворе у других соседей. Она же, бедолага, закрыта в таком тесном вольере. Ее обязательно надо выпустить на волю. Сторожевого пса ловили всем семейством, потому что хозяин в отъезде. Итог: двенадцать затоптанных кур, три разрушенные клумбы и одна покусанная задница. – О-о… – Вот тебе и о-о!