Обряд, не доведенный до конца, и создал так рассердивший Серую госпожу парадокс. Пару хранила сама магия в ожидании закономерного итога – брака и рождения благословенного наследника. А так как магия сама по себе не разумна, то это ожидание могло тянуться сколь угодно долго. Головоломка быстро складывалась в цельную картинку. И вместе с тем крепла моя решимость закончить все это безумие одним ударом. Я поднялась и выглянула в окно: сигналка звякала уже не в первый раз, и большинство самых оголтелых радикалов наверняка уже в нетерпении топтали мой двор. Так оно и было. У дома собралась толпа человек в двадцать пять. Я знала, что примерно столько же добраться еще не успели. Но и присутствующих мне было достаточно, чтобы раз и навсегда отбить этой радикальной шушере желание появляться где-то поблизости, да и вообще желание появляться. Поправив шитые серебром манжеты камзола, я вышла на крытую веранду. Гул голосов сразу стих, и все присутствующие уставились на меня. На мгновение мне показалось, что я попала на выставку собак. Каждый стремился перещеголять соседа в молчаливом выражении преданности. – Я пришла к выводу, что мне нужны более сильные и неуязвимые слуги, чем простые маги, – без предисловий заявила я. – Поэтому всем вам дается шанс стать высшей нежитью. Ваша магическая мощь усилится в разы. Как и моя уверенность в вашей верности. Радикалы радостно загомонили, и я криво улыбнулась. «Сейчас я вас еще больше обрадую, мальчики!» – Жить вы будете долго. – Двести лет? – выкрикнул кто-то. – Возможно, и триста, – пожала плечами я. – Или вечно. – А отчего это зависит, моя леди, – поклонился мужчина лет пятидесяти, стоявший в первом ряду. – От того, как долго проживу я, – пожала плечами я. – Я собираюсь жить очень долго. Ну а если Грань призовет меня… Зачем вам жить после моей смерти? Радости на лицах, к моему тайному удовольствию, резко поубавилось. Но я еще не закончила. – Ритуал я завершу завтра к вечеру. Тогда все вы соберетесь здесь снова. Надеюсь, к тому времени и остальные будут тут. Если нет, то я буду недовольна… Всеми… По завершении ритуала каждый из вас найдет свою пару и… – Пару? – опешив, перебил кто-то. – Разумеется. – Я равнодушно повела плечом. – Как еще прикажете мне увеличивать ваши ничтожные магические силы? Сущность мага поглотит другую сущность и станет сильнее. Донор, конечно, умрет, но это та жертва, на которую я готова пойти. К сожалению, предсказать, кто поглотит кого, невозможно. Это произойдет само, как только подходящие пары сблизятся на расстояние до нескольких метров. – Это гениально, моя леди! – воскликнул тот же мужчина из первого ряда толпы. – Если вы позволите, то я немедленно отправлюсь поторопить тех, кто задерживается. – Разумно, – благосклонно кивнула я. – Я довольна вами. – И я! Позвольте мне! – понеслось с разных сторон, и, подавив ехидную улыбку, я кивнула. Минут за десять двор опустел. Только облако пыли у поворота дороги за воротами напоминало, что еще недавно здесь была куча народу. Я усмехнулась и села в плетеное кресло, приказав скелету принести чашку бодрящего настоя и подготовить мою лошадь. Я заслужила пять минут покоя. Благодаря моей выдумке радикалы больше ни на кого не нападут. Просто потому, что будут бояться подходить друг к другу слишком близко. А если кто-то и рискнет, то, скорее всего, получит вместо приветствия что-нибудь убойное издалека и без предупреждения… «Если бы и с бессмертным разобраться было бы так просто», – грустно подумала я, заметив, что лошадь уже стоит у ворот, а настой в чашке закончился. Спускаясь с веранды, я покосилась через плечо на окна собственной спальни, но и только. Полчаса спустя крыша с развалившейся на ней химерой скрылась из виду. За это время я так и не позволила себе оглянуться. Потому что знала: оглянусь – не уеду никуда. Дорога до поместья Лерроя заняла всего полдня. Я добралась бы и быстрее, но позволила себе не спешить. Внезапно пение птиц стало безумно мелодичным, а скошенная трава запахла одуряюще приятно. И бо́льшую часть пути я просто дышала свободой и красотой природы, едва замечая редких людей. Только наткнувшись на указатель поворота к нужному поместью, я стерла с лица блуждающую полуулыбку, заставив себя вернуться к привычному равнодушно-холодному состоянию. Ментальные техники иномирья скрыли все, включая воспоминания о спящем в моей спальне мужчине и легкий налет жалости к себе. Я снова превратилась в темную тиссари. Потому что только она могла победить в предстоящей схватке. – Я знал, что вы поймете меня, Лира! – Леррой появился в дверях старинного белого особняка, едва только слуга принял у меня поводья. – Это не значит, что у меня не осталось вопросов, – холодно уронила я. – На которые я с удовольствием отвечу. Главное, что мое предложение в принципе вызвало ваш интерес. Оно ведь вызвало? – с легким беспокойством уточнил он, не дождавшись от меня ответа. – Посмотрим. – Прошу. – Он распахнул дверь кабинета, пропуская меня вперед. – Желаете что-нибудь выпить? – Воды, – отозвалась я, садясь в услужливо пододвинутое к маленькому столику кресло. Хотелось, конечно, чего-нибудь покрепче. Не каждый день я ставила на карту все, что имела, включая себя. Но чтобы выигрыш стал хотя бы возможным, мне нужна была ясная голова. – Итак, вы согласны, – выдохнул Леррой, едва за слугой, доставившим мой бокал, закрылась дверь. «Э, как тебя припекло, старик, – подумала я, наблюдая, как мелькает нетерпение в его глазах. – Тем лучше». – Скажем так: я рассмотрела такую возможность, и она показалась мне небезынтересной. Но на этом пока все, – слегка качнула головой я. – Для начала… Я хочу ее видеть. – Кого? – очень натурально удивился Леррой. – Ну… – Я демонстративно поморщилась. – Начинать бессрочное сотрудничество со лжи… Я сделала вид, что собираюсь подняться, и он тут же схватил меня за руку. Правда, под моим ледяным недоуменным взглядом сразу и отпустил. Но дело было сделано: я убедилась, что не ошиблась. Его припекало. Да еще как… – Зачем так горячиться, Лира, – попытался выкрутиться Леррой. – Я просто не понял, о ком вы. – О вашей жене. Или невесте. Кто она вам? – Ах, о ней… – с деланым облегчением рассмеялся он. – Всего лишь невеста. Дальше помолвки я не пошел. Собой старик владел не хуже, чем я. Но если иномирные техники защищали меня и от чисто физиологических проявлений чувств, то у него таких способностей не было. И маленькую капельку пота, скатившуюся по виску, я заметила. – Да, о ней, – холодно проговорила я. – Хотелось бы посмотреть. И убедиться, что вы не готовите мне аналогичную участь. – Ну что вы, Лира! Как можно?! Я только приподняла бровь, молча пережидая фальшивое возмущение. – Хорошо, пойдемте, – сдался он. Далеко идти не пришлось. Леррой всего лишь какими-то чарами сдвинул в сторону книжный шкаф, скрывавший темный коридор. – Но мне нужны гарантии, – уже без ложной радушности проговорил он. – Вы все правильно просчитали. То, что есть, уже не годится. И вы мне нужны. Но и я вам нужен. Я иду вам навстречу, хоть это и сопряжено для меня с большим риском. Пойдите и вы мне навстречу: ваше кольцо останется тут. – Хотите, чтобы я настолько вам доверилась? Или беспокоитесь, что у меня хватит глупости убить очищающую? – фыркнула я. – Мне казалось, что вы лучшего мнения о моих умственных способностях. – Если пожелаете, то мое кольцо останется тут вместе с вашим, – дернул подбородком он. – Но вторая дверь не откроется, пока вы не снимете перстень. Подавая мне пример, он снял свой перстень и положил на край стола. Я пожала плечами и повторила его движение. – Вам все же интересно мое предложение, – усмехнулся он. – Прошу. Через минуту мы вошли в маленькую спальню с небольшим, прикрытым полупрозрачной шторой окошком, перегороженную посередине стеклянной стеной. Там, за стеклом у окна на узкой кровати с вычурным нежно-розовым постельным бельем лежала юная девушка. Ее бледная кожа была настолько тонкой, что я даже с такого расстояния видела голубую венку, бьющуюся на ее шее. Изящная, как тростинка, она была одета в нечто среднее между платьем и ночной сорочкой, светлая ткань которой только усиливала впечатление невесомости девушки. «И как такая умудрилась связаться со старым пнем Лерроем?!» – невольно удивилась я. – Эту участь вы мне готовили? – холодно уточнила я, покосившись на прозрачную колбу с двумя горлышками, впаянную в прозрачную стену. Открытое горлышко колбы выступало по ту сторону стены, а другое, смотревшее на нас, было плотно закупорено массивной пробкой. В емкости была какая-то маслянистая голубая жидкость. Догадаться, что это и есть один из вредоносных ароматов Делии, труда не составило. – Нет. В том-то и дело, что нет, – покачал головой Леррой. – Хорошо. Я так понимаю, что вы – уже бессмертный. Тогда что вам нужно от меня? – Давайте продолжим разговор в кабинете, – предложил старик, похоже, чувствовавший себя несколько неуютно в обществе спящей красавицы. – Мне все равно, – пожала плечами я и без колебаний вошла в коридор. Все, что хотела, я уже сделала: два отсроченных некромантских плетения дожидались своего часа. Старик не знал, что мне совершенно не нужен перстень, чтобы колдовать. И это заставляло меня улыбаться, слыша, как он за моей спиной запирает двери. Идея пришла внезапно и показалась мне разумной. Убивать эту невесомую девочку, которой и без меня досталось по самое горло, как я планировала вначале, рука у меня не поднялась. Но в этом и не было необходимости. Пусть она просто уйдет и увидит, как изменился мир. Вряд ли она отнесется с пониманием, узнав, что проспала несколько столетий. А помолвку легко разорвать в одностороннем порядке. – Вы правы, – заговорил наконец Леррой, прервав плавное течение моих мыслей. – Я уже бессмертный. Ну, насколько это возможно в нашем мире. Мне больше четырехсот лет, и с того момента, как я обрел бессмертие, я не постарел ни на один день. – Поздновато вы его обрели, – не удержалась от шпильки я. – Увы, – огрызнулся он. – Это вам я поднес это знание на блюдечке. Мне же пришлось до всего доходить своим умом. – Расскажите. Уж простите мою настойчивость, но я должна знать, с кем мне предстоит разделить вечность. Была небольшая вероятность, что старик заартачится. Но он не стал спорить. – Она была моей студенткой. Когда-то давно. Никаких чувств к глупой девчонке я не испытывал. Ни тогда, ни тем более сейчас. Но когда выяснилось, что она – очищающая, задумался. Она влюбилась в меня, как кошка, а отказывать очищающей для смертных было чревато во все времена. – Отчего же? – Вы представляете себе, как действует механизм отката в том случае, если очищающую как-то обидели? – В общих чертах. – Значит, не представляете, – огрызнулся Леррой. – Ненависть. Вот что служит спусковым механизмом. Если очищающая испытывает к кому-то подобное неприятное чувство, магия воспринимает это как приказ и наказывает невезучего. Вас избил Алий и едва не умер, потому что в тот момент вы его ненавидели. И тем не менее ваша хитроумная сестричка даже не чихнула, напакостив вам куда серьезнее. Вы не испытывали к ней ненависти. – Так просто? – Да. Вот так все просто. Если очищающая сдержанна и разумна, то все в порядке. А если капризна и взбалмошна, как та, что лежит в соседней комнате, это – катастрофа. Когда девица явилась в мой дом и при всех заявила, что любит меня и выходит за меня замуж, я был, мягко говоря, в ужасе. Помолвку заключить пришлось. Но потом я напоил ее сонным зельем, пытаясь выиграть время и решить, как действовать дальше.