– Хорошо, – сказала Юлия после короткого молчания, – я подумаю. Поликарп! Подошёл однорукий и поклонился, чего обычно не делал. Явно на публику изображает почтение. – Проводи господ во флигель. Пусть располагаются и накормят. И проследи, – а это уже прозвучало для всех, – чтобы не гуляли по территории. Тренировки не вышло. Юлия удалилась, поглощённая какими-то мыслями и не заметив механика, остальные занялись своими делами. Игорю идея кататься на лошадях никогда не нравилась. Стать ковбоем даже в детстве после очередного фильма с перестрелкой не мечтал. Хватало ума понять, насколько тяжёлая работа, ещё и постоянно, вне зависимости от погоды под открытым небом. Мустанги – вовсе не породистые скакуны с длинной родословной, а ранчо обычно обходится без конюшен. Здесь, безусловно, проще, да всё равно душа не лежит. И падать высоко, и скакать боязно, да и просто так дверцей не хлопнешь, бросая на парковке. Хорошо, здесь конюхи покормят и напоят животное. Но седлать и чистить – забота наездника, за исключением хозяйки. А механику и так хватает занятий помимо этого. Потому быстро закруглил выездку, слегка погоняв по кругу, и с чувством выполненного долга свалил. Третий, господский этаж по вымытой и вычищенной до блеска мраморной лестнице оказался стандартно пуст. Правда, это не означало, что никто не видит и моментально не доложит о его появлении. Уже убедился в бдительности окружающих. Они стучат за милую душу, и не от вредности, а для собственного спокойствия. Здесь попадались достаточно ценные вещи, а пропади, кто отвечать станет? Дверь была приоткрыта чуть-чуть, что означало разрешение заходить. Таблички с приёмными часами нет, кому надо и так имеет право, а посторонние в будни не заглядывали. Хотя, как выяснилось, желающие зайти из слуг в свободное время могли и завернуть. Точнее, делали это. Конечно, их мало интересовали выставленные в закрытых застеклённых витринах предметы, давно примелькались, и то, что постороннего восхищало, у горничных, скорее всего, вызывало тяжкий вздох. Вытирать пыль внутри и мыть снаружи и так не просто, а тут ещё под личным пристальным взором дворецкого. Уж больно дорогие вещицы, и запросто найдутся желающие что-нибудь стырить. Тут чеканные вазы, серебряные кувшины, золотые и серебряные чаши, инкрустированные алмазами, а также скульптурные предметы, украшенные рельефными фигурками. Были ещё ковры, создающие ощущение роскоши, вечно нуждающиеся в избавлении от грязи и наверняка ненавидимые всеми уборщицами. Не менее неудобно чистить стоящие по углам манекены в доспехах разных времён, а также всевозможные шлемы, кирасы и клинки из бронзы и стали. Ну и на закуску прямо у входа золотой канделябр высотой добрых два метра, украшенный драгоценными камнями. Игорь офигел, когда понял его приблизительную стоимость. Сначала думал, позолота, потом не поленился уточнить. Абсолютно ненужная вещь при наличии электрического освещения, но для музея в самый раз. – О! – воскликнул при его виде восседающий за изготовленным из красного дерева столом маленький пожилой человечек, глядя сквозь толстые стёкла очков. За спиной у него висела довольно странная картина, очень реалистично изображающая разрывание оленя псами. Очередная сцена из мифа, когда некий Актеон увидел Диану, купающуюся обнажённой. Разозлившись, богиня превратила юношу в оленя, на которого набросились его собственные собаки. Рисовать, и очень правдоподобно, ромеи умели. Никаких застывших линий или «чёрных квадратов». Движение, капающая слюна, безумные горящие человеческие глаза на морде оленя. Если бы ещё добрых две трети сюжетов не касались всем хорошо знакомых легенд, повергающих лично его в недоумение странным сюжетом. За последние месяцы Игорь изрядно подковался, но вечно, нарвавшись на очередную, не понимал, о чём. В конце концов, парень ведь не специально подглядывал. – Сегодня ты рано… Обычно после лошадей хозяйка старательно «пытала» механика ещё час-полтора по поводу прежней жизни. Иногда вопросы были наивными, изредка сама не очень понимала, чего добивается, а случалось, и неприятными. Кто любит обсуждать с иностранцем проблемы в доме? Прямо Игорь никогда не врал, мало ли, что она знает и не проверяют ли его в очередной раз. Предпочитал излагать всевозможные байки. Рассказы О. Генри и Джека Лондона оказались очень подходящими в этом смысле. В детстве они были настольными книгами Игоря, и до сих пор многие он мог цитировать чуть не наизусть, столько раз перечитывал. Сегодня Юлии было не до литературы. – Но я успел приготовить по запросу. – Старичок показал на стопку книг рядом. Гости приходили не полюбоваться старыми сокровищами, а совсем по иной причине, хотя, быть может, даже более уважительной. Это была библиотека, ничуть не уступающая по размеру районной в его родном городе. Куча шкафов в помещении немалого размера. Все книги поделены по разделам и алфавиту (авторы). Для удобства существует самая натуральная картотека. Библиотекарь получал специальную газету, сообщающую о новинках во всех мирах, с кратким изложением, о чём произведение, и регулярно заказывал издания. Конечно, по большей части художественная литература, о которой говорят в обществе, и журналы, но были и другие разделы. Научно-популярная, техническая и историческая литература. Всевозможные справочники, энциклопедии, статьи по экономике, праву, ведению сельского хозяйства, медицине, религии, философии. Были даже сборники вновь выходящих законов и постановлений отдельно по провинции и Империи в целом. Теоретически вторые были выше, хотя на практике не всегда соблюдалось. Зато для юристов золотое дно – накопать разночтение при серьёзной тяжбе. – Не вполне соответствует запросу, но я положил закладки в нужных местах. – Спасибо, – глянув на названия и торчащие корешки вкладышей, кивнул Игорь. Если не соображаешь, удобнее всего проконсультироваться у специалиста. Его интересовала в первую очередь политика Империи при интеграции новых захваченных территорий. Причём желательно по результатам двух последних миров, и особенно «девятки». Почему? Наиболее изначально технически продвинутая из всех. Искать подобные сведения самостоятельно – неблагодарное занятие. Наверняка рано или поздно добился бы успеха, собирая по кусочкам, но ведь должны существовать фундаментальные работы. Вряд ли есть тайны по поводу оккупации тысячелетней давности. А вот насколько полные сведения, не мешает уточнить. Мало кому известны подробности княжеских усобиц на Руси перед приходом монголов. По разнице во времени, пожалуй, его даже здесь меньше прошло. Другое дело – ромеи были грамотны, обожали клепать огромные тома по истории, и в архивах метрополии должно было сохраниться очень многое. А вот насколько в общеобразовательных книгах правду пишут и не затирают ли занятный, но неудобный очередным Василевсам вопрос в угоду им? Пока хотя бы общие сведения получить. Уж больно удивляло несоответствие. За эту самую тыщу лет дошли от элементарных паровых двигателей до газогенераторов и от колесцовых замков до однозарядных ружей на том же чёрном порохе. Всё. Судя по его сведениям, бездымный порох и магазинки – результат знакомства с Землёй. Как и бензиновые и дизельные двигатели. На «тридцать втором» прогресс намного более скачкообразный. Значит, должна существовать весомая причина. Незаинтересованность власти в развитии технического прогресса? Рабов хватает, и механизмы не так и нужны. Но вроде подневольных, если не брать в расчёт крепостных и в той или иной степени зависимых, не так и много. Или это на новых мирах, а в метрополии полно? Зато цехи ремесленников до сих пор существуют. Получается, буржуазная революция так и не состоялась вопреки достаточно развитым технологиям. Сознательное ограничение развития? Но ему никто запретов не ставил. Игорь что-то не понимает, и серьёзно. Не хватает информации. Для разговора требуется предварительно покопаться в книгах, чтобы не смотреться дураком, с апломбом рассуждающим обо всём известном. А человек достаточно доброжелательный и не ограниченный узким мирком, как по заказу, нарисовался. Ну, не может такого быть, чтобы подсунули! Слишком дальние и глубокие планы. В жизни такого не бывает. Библиотекарь Пётр обладал широким кругозором, много знал и минимум пятьдесят лет не вылезал из особняка наружу. А может, и больше. Он родился в семье раба и по неизвестным самому причинам, вероятно, хозяин заметил ум у ребёнка, прошёл учёбу в школе и даже получил диплом в здешней академии. По его собственным словам, единственный раз, когда уехал надолго из поместья. То есть знал-то он много, да всё теоретически. По книгам разных древних и современных авторитетов. Не больше. Однако и то хлеб в его положении. Говорить с ним было интересно и познавательно. – Не вижу энтузиазма. – Голова другим занята, – признался Игорь. – Твой сепаратор всё никак не наладится? – Нет, не в этом дело. – И рассказал о приезжем. – Это плохо… – задумчиво протянул Пётр. – Если уж один из Септимиев заявился, запахло жареным. Timeo Danaos et dona ferentes[31]. – Прости? – Ты не в курсе? – удивился Пётр. – А, ну да, вечно забываю, что не из наших. Редко кого из чужаков в дом впускают. Ну, иначе на «матушку» не удивился бы. – О чём не в курсе? – История эта старая и достаточно неприятная, – охотно начал библиотекарь. Он целыми днями сидел один и, хотя книги читал, обретя благодарного слушателя, с удовольствием трепался на самые разные темы. – У старого хозяина долго не было детей. – Я слышал. И об обеих жёнах тоже. – Ну вот… К сыну-то относился странно: то воспитывает и учит да целует, то гоняет и пинает. Похоже, так и не разобрался, своим считать или приблудным. – А он… – Да кто ж знает. По мне, не виновата была его супруга, но правду знала она одна. Ну да дело прошлое, вроде как он в своём праве. Старый хозяин был… хм… Из хорошего в плохое бросало без перехода. Иногда дурил вообще странно. Однажды расстрелял осла, который, пренебрегая запретами, забрёл на луг, принадлежащий патрону. И не просто пальнул по пасущемуся, где не положено, животному, а приказал согнать крестьян и показательно, залпом, по команде. Я о чём… о сыне… Собака от такого отношения и то взбесится, не зря Ипатий при первой возможности удрал служить, наплевав на поместье. Юлия-то от служанки. Не рабыни, нет. Но не ровня её мать была. Однако хозяин её почему-то официально признал. И относился к ней, надо сказать, лучше, чем к сыну. На удивление, дети дружили, и Юлия защищала Ипатия перед отцом. А ему возражать… – Пётр покачал головой. – Мог и зашибить. Нрав такой буйный. Поперёк – не сметь. Пару раз и ей доставалось. В пятнадцать лет вдруг замуж выдал. За старого друга. – В смысле ровесника отцу? – с ударением спросил Игорь. – Как бы не старше, – заверил, подумав. – А что удивительного. Не самый плохой вариант, когда муж поживший и без глупостей. Жене обеспечит приличную жизнь. О любви речь тут, естественно, не шла, сговор без невесты. Это нормально. Главное, чтобы потом не оказался самодур, как папаша. С разводом в Империи туго. Требуются доказательства супружеской неверности. Точнее, мужа. Жену вон прибить – никто не возмутится, включая родственников. Позор для чести семьи, и лучше похоронить жертву несчастного случая тихо, не раздувая скандала. – С приличным приданым выдал замуж и с брачным договором. Чтобы свои деньги имела. Правильно поступил, не отнимешь. Ну, как она там жила два года, мне неизвестно, но вроде не жаловалась. А потом супруг скончался. Детей не случилось, а завещание старый пень не переделал. Короче, выставили её сыновья от первого брака мужа и кроме платьев и взять ничего не позволили. Так что, если один из них приехал о чём-то просить, крепко прижало. Уж больно нехорошо расстались. Со скандалом, будто не древний род, а выскочки-вольноотпущенники, за лишний обол готовые удавиться. Не по чести поступили! Это прозвучало занятно. Сам-то он раб не в первом поколении, пусть обученный и дорого стоящий. Может позволить себе многое, однако рассуждать о чести аристократов… – Я его выгнал бы, но тут не моя воля. А встречалась с пасынком – кстати, сколько их – нехорошо. Парни с оружием не зря торчали. – Тут и сыграл брачный договор. В её личном владении оказалась приятная сумма, вложенная в железную дорогу под четыре с половиной процента годовых. Ну, она домой возвращаться не стала, а пошла учиться в Высшее коммерческое училище, доходы позволяли оплатить. Правда, закончить не успела. Старого хозяина хватил удар. Парализовало. Этого слова Игорь не понял, хотя в госпитале нахватался соответствующей терминологии и уточнил. Похоже на инсульт по объяснениям. – Вызвали домой, – продолжил Пётр, – и сына тоже. Всё равно у Ипатия душа не лежала ко всему этому, – повёл он вокруг руками. – Как-то они между собой договорились. Поместье по закону его, а управляет она. Потому двое эпитропов: Ангелика – в поместье, Осип – лично её, как и всякие производства. Насколько я знаю, она регулярно посылает отчёты и переводит на его счёт деньги. Полагаю, раза в два сверх, чем прежде давало имение. А ведь госпожа своего не упустит. Любопытное выражение. Одобряет и восхищается. И дело явно не в этом самом коммерческом училище. Надо уметь и знания применить, и в людях неплохо разбираться. Хм… А ведь с предложением дать нечто прибыльное тоже непросто. Механик снова захотел посмотреть на грузовик, который ему показала Юлия в первый день. «Выкручусь или нет?» – А старик? – Ну, он два с лишним года лежал, пузыри пускал и мычал. Потом вроде полегчало, даже вставать стал. Народишко-то в поместье в страхе ждал возвращения в права, и вдруг огромное облегчение – ещё удар, и хана. На кладбище рыдали натурально. Не от горя, от счастья. При Юлии без причины никого не бьют и мордой в огонь не суют, если не вовремя засмеялся. Страх в отношении с подчинёнными не всегда полезен. Иногда даёт обратный результат. Станут всё портить и при малейшей возможности сачковать от работы. Сейчас никто сбежать не пытается, напротив, приходят наниматься. Агон 23. И снова в дороге Хорёк сунул мордочку в приоткрытую дверь купе и принюхался. Затем осторожно подкрался к мирно дрыхнувшему Феликсу. Ну ладно, Игоря с собой прихватили в качестве личного шофёра, но кота зачем заставили взять? Хорошо, тот спокойно относится к поездкам и предпочитает дрыхнуть всю дорогу, компенсируя это деловой беготнёй по ночам. В замке он отдохнул и, хорошо, копыт не имеет, зато орать получается замечательно. Причём вне зависимости, поймал кого-нибудь в своих вылазках (мышь, голубя…) или нет. Или украл. Где кухня, Феликс выяснил в первую очередь и так и норовил что-либо унести оттуда при каждом удобном случае. Частенько не один, а в компании. Они с хорьком странно сдружились, может, характеры подходящие. Оба подвижные, нахальные и регулярно влезают куда-то. Хорошо, аборигены в курсе и не трогают их, разве на кухне тряпкой гоняют, но ведь и в лес носятся, а там бывают хищные звери. Пусть не медведи, но рысь живёт, лисицы встречаются, и волки иногда заглядывают. Да и собаки могут напасть… Хорёк довольно пискнул и стукнул лапой по морде Феликса. Кот приоткрыл глаз и с недоумением посмотрел на нарушающего покой зверька. Тот прыгнул прямо на кота и пробежал через брюхо, заставив его дёрнуться и вскочить. Игры у него были не всегда приятные, особенно для неожидающего. Мог и укусить, пусть не всерьёз. Ни разу до крови, но зубки пришлось почувствовать, когда попытался выгнать из своей комнаты. «Не трогай, – предупредил без слов, – могу вцепиться». – Стоять! – крикнул Игорь, когда оба зверя выскочили в коридор. Они не обратили ни малейшего внимания на команду. Началась обычная игра-погоня, да ведь не для поезда подобные развлечения. Игорь вылетел следом, матерясь под нос. Нет, они не мчались на манер мультяшных по стенам и потолкам, но и беготни с заскоком к хозяйке тоже достаточно. Торчащий у окна охранник, услышав выражения, ухмыльнулся. Почему-то всем весело, когда у других проблемы. Он и не подумал останавливать животину, зато приготовился наблюдать дальнейший спектакль. Ну да, на ходу вроде охранять от злоумышленников не надо, переходы блокированы, поскольку весь вагон откуплен для сопровождающих мадам и шансов на героические подвиги ноль. Скучно. – Простите, госпожа, – сказал Игорь максимально вежливо, постучав по приоткрытой двери и заглядывая. Юлия сидела на диване, держа на руках норовящего вырваться хорька, а Феликс торчал у её ног, пристально глядя вверх на приятеля. Родись собакой, непременно лаял бы, но в виде кота демонстрировал отменное терпение. Будет дожидаться, пока тот вырвется, и попытается снова затеять игру в догонялки. Давно имеется подозрение, переходящее в уверенность, что оба обладают высоким интеллектом и сообразительностью. Тут дело не в неких сомнительных магических качествах, до сих пор неясно, умеет ли хорёк хоть какую-нибудь ерунду, а на вопросы даже библиотекарь пожимает плечами. Определённая литература и знания под запретом. Нечего лезть со своим рылом в калашный ряд. – Находиться взаперти для них равнозначно тюремному заключению, – сказала хозяйка, почти швырнув через голову кота своего зверька в коридор. Хорёк явно не обиделся на обращение и радостно завизжал, улепётывая от погнавшегося за ним Феликса. – Пусть поносятся, здесь не выскочишь. – Зачем их вообще было брать с собой? – Ну ты же читал инструкцию. Услышав о существовании таковой, она отобрала её и вернула через два дня. Вероятно, изучала, насколько указания и советы по содержанию зверей отличаются. На намёк о хорьке: «Дайте тоже посмотреть» – даже не отреагировала. Когда Юлии не хотелось чего-то делать, она с царственным видом переставала слышать. Повторять обращение желания не возникало. Пусть и нет прямого отказа, однако всё понятно, и не стоит настаивать. К счастью, такое случалось не часто. Обычно Юлия вела себя с ним доброжелательно и на редкость демократично, не замечая излишне вольного поведения, которое окончательно Игорь так и не изжил. В данном случае определённо имелось в виду настояние надолго не расставаться с питомцем. О последствиях говорилось крайне мутно. Вроде бы коты могли тосковать и плохо реагировать на посторонних. Пока особых потуг излечить болящих за Феликсом не наблюдалось, за исключением Астрика с его раной. Уверенно утверждать, что быстрое заживление его заслуга, нельзя. Не такая и страшная рана была, а у жителей каменного века организмы от ерунды не разваливаются. Астрик пусть сам и не из отсталого мира, но родители его оттуда и гены передали. – Раз уж заглянул, – сказала хозяйка оживлённо, очень может быть, и сама не прочь отвлечься от тоскливых мыслей, – объясни, почему в вашем мире Северная Америка, – название было произнесено на русском, – так сильно отличается от Маркланда. – Освоение иначе проходило, – осторожно сказал Игорь. – У нас через океан ехали всякие недовольные и сектанты. Там они строили общество бессословное, буквально с нуля. Без прежних пережитков в законе и ограничения прав нижних по рождению групп. Можно было разбогатеть на пустом месте или хотя бы получить огромный участок земли в личное пользование. Разветвлённая водная сеть, плодородная земля, куча даровых ресурсов и отсутствие серьёзных войн. Ну и промышленность строили на заёмные деньги, а в лидеры выскочили, когда европейцы у себя дома всё переломали. До XX века не очень-то влияли на мировую политику. Сидят на отшибе, и бог с ними. Плюс выборная демократия сверху донизу. – Он подумал и уточнил: – Я, конечно, упрощаю. О вскрытии неприятных вещей существует масса литературы. Была коррупция, борьба сильных со слабыми, отбирание заработанного или найденного одиночками и насилие. Но главное, приезжий не был зажат цеховыми правилами, руки были дороги из-за малого количества населения на первом этапе, и многие стремились механизировать работы. А где машины, там производительность труда выше, естественно, и предложения товаров больше, а цена нередко ниже. Маркланд заселялся на несколько столетий раньше. Наши викинги грабили Европу, вашим пришлось искать другое направление, и они шли через Англию, Ирландию, Гренландию к новому материку. Потом похолодание, и вторая волна прибывает уже на поделённые территории, имеющие железное оружие и феодальную структуру. К тому моменту оформились новые народы, образовавшиеся из смеси скандинавов с аборигенами, и они не особо обрадовались новым пришельцам. До сих пор дерётся куча государств вместо парочки больших, будто нет огромных неосвоенных просторов. У нас шли от побережья два столетия, зато потом за половину века рывком весь континент заняли. У вас там до сих пор кочевники шляются и отсутствуют железные дороги. Фактически вышла вторая Европа с её проблемами и сложностями. Только в настоящей места меньше и гуннов с мадьярами… – Кого? Он понял, что сказал название на русском. Может, здесь в одном из миров такие и существовали, даже почти наверняка, но называть их могли иначе. По крайней мере, хорошо известные пацинаки, спалившие Византий (никакого Константинополя здесь не появилось, как и христианства), должны были соответствовать печенегам, но даты не совпадали. Впрочем, не настолько хорошо он разобрался в истории. Слишком много миров и масса отличий, мог чего и напутать. Святослава на его Земле точно кокнули степняки, а прежде, при нападении на Болгарию, союзниками были. А здешние гунны ходили аж до Балкан, но кончили плохо. Против пушек и винтовок не потянули. – Мадьяры, иногда венгры, – реакция госпожи отсутствует, не помнит, – кочевой народ, пришедший из Азии. У нас осели в Паннонии и пару десятков лет грабили соседей, пока их франки не победили. – Типичные номады по повадкам, – пренебрежительно сказала Юлия. – Нагадить могут, всерьёз навредить после появления огнестрельного оружия – нет. Не зря по Борисфену[32], Танаису[33] и Ра уже с третьей династии ставили крепости.