Она спокойно встала, взяла школьный рюкзак и направилась к лестнице. — А можно я съем банан в машине? — непринужденно спросила девочка через плечо. — Да, — как ни в чем не бывало ответила я, сама удивившись своему спокойствию, и тут же подумала: надо что-то сказать, нельзя спускать это ей с рук. — Кстати, плевать в людей — отвратительная привычка. — Что? — Мэдди повернулась ко мне с выражением оскорбленной невинности. — Я всего лишь чихнула. В носу зачесалось. Она вприпрыжку спустилась по лестнице и выбежала к машине, точно все события последних двадцати минут были плодом моего разгулявшегося воображения. Устроив Петру в детском автокресле и пристегиваясь на переднем сиденье рядом с Джеком, я задумалась, кто же победил в нашей схватке. И вдруг меня как молнией ударило. Почему? Как вышло, что вместо заботы, помощи и ласки я веду с этой несчастной девочкой беспощадную войну? Независимо от исхода, я не победила. Позволив Мэдди вовлечь меня в противостояние, я уже проиграла. К счастью, я ее не ударила. А значит, одержала победу над своими худшими инстинктами. Захлопнув школьную калитку, я испытала такое облегчение, что чуть не подкосились ноги. Я прижалась спиной к металлической ограде и закрыла лицо руками. Господи, получилось! Девочки в школе, меня ждет пять часов относительного покоя. Петра — сущий ангелочек по сравнению с Мэдди, которая мстит мне неизвестно за что, и Элли, заглядывающей сестре в рот. Собравшись с силами, я оторвалась от ограды, завернула за угол и подошла к машине, где ждали меня Джек с Петрой. — Операция прошла успешно? — спросил он. Я села рядом с ним, чувствуя, что мои губы помимо воли растягиваются в довольную улыбку. — Да, на несколько часов они под надежной охраной. — Вот видишь, ты отлично справляешься, — подбодрил меня Джек, нажимая на газ. Мы выехали на дорогу. Я уже начала привыкать к тому, что двигатель работает практически беззвучно. — Ох, не знаю, — с горечью отозвалась я. — Если честно, с Мэдди пришлось нелегко. Ну ничего. Главное, что я пережила сегодняшнее утро. — Куда теперь? — деловито спросил Джек, когда мы отъехали от школы. — Если тебя ждут неотложные дела, можем вернуться прямо домой, а хочешь — выпьем кофе и пройдемся чуток, посмотришь Карнбридж. — С удовольствием, — обрадовалась я. — Я ничего здесь не видела, кроме Хетербро, а Карнбридж кажется приятным городишком. — Ага, он славный. Я покажу тебе свою любимую кофейню, «Волшебный горшочек». Она в другом конце городка, только там нет места для парковки. Оставим машину возле церкви и прогуляемся пешком. Десять минут спустя я усадила Петру в коляску, и мы зашагали по главной улице Карнбриджа. Джек показывал мне магазины и кивал изредка попадавшимся встречным прохожим. Городок и впрямь был чрезвычайно милым и кукольно-маленьким. По дороге я заметила парочку закрытых магазинов — мясную лавку и что-то вроде книжного или канцтоваров. — Да, — кивнул Джек, проследив за моим взглядом, — народу в округе хватает, и все же мелкие торговцы разоряются. С туристическими магазинами порядок, а продуктовые не выдерживают конкуренции с супермаркетами. Кофейня оказалась милым викторианским местечком. Когда Джек открыл дверь, чтобы я могла вкатить коляску, над дверью зазвенел медный колокольчик. Из-за прилавка нам навстречу вышла симпатичная старушка с добрым лицом. — Джеки Грант! Давненько ты к нам не заглядывал! Как дела? — Хорошо, миссис Эндрюс, а вы как поживаете? — Спасибо, не жалуюсь. Да ты с подружкой! Она бросила на меня лукавый взгляд, словно хотела что-то сказать, но сдержалась. Вероятно, это всего лишь старомодное провинциальное любопытство. Я чуть не закатила глаза. Не пятидесятые годы, в конце концов. В наше время люди могут выпить чашку чаю, не вызывая пересудов, даже в таком маленьком городке, как Карнбридж. — Это Роуэн, — представил меня Джек. — Роуэн, это миссис Эндрюс, она здесь всем заправляет. Роуэн — новая няня в Хетербро, миссис Эндрюс. — Вот оно что, — добродушно улыбнулась женщина. — Джин Маккензи говорила, да у меня вылетело из головы. Приятно познакомиться. Надеюсь, ты пробудешь здесь дольше, чем остальные. — Слышала, что они долго не продержались, — заметила я. — Да уж, — рассмеялась миссис Эндрюс. — А ты, похоже, не робкого десятка. Вытаскивая Петру из коляски и усаживая в высокий стульчик, принесенный Джеком, я задумалась над ее словами. Еще несколько дней назад я бы с ней согласилась, однако сейчас, вспоминая скрип половиц и шаги наверху, была уже не так уверена в себе. — Джек, — отважилась спросить я, когда хозяйка удалилась выполнять наш заказ, — а ты знаешь, что находится над моей спальней? — Над твоей? — озадаченно переспросил он. — Нет. Разве там есть еще один этаж? Ты имеешь в виду кладовку или полноценный чердак? — Не знаю, я туда не ходила. Дело в том, что у меня в комнате есть запертая дверь, которая, скорее всего, ведет туда, и… — Я тяжело сглотнула, подбирая слова. — Я подумала… в общем, пару ночей назад оттуда раздавались странные звуки. — Крысы? — приподнял бровь Джек, и я пожала плечами, боясь сказать правду. — Не знаю. Возможно. Хотя нет… как будто… что-то большое. Я не решилась сказать «человек». — Крысы могут устроить дикий тарарам! Знаешь, у меня где-то валяется связка ключей, хочешь, я попробую туда проникнуть? Например, сегодня после обеда. — Спасибо, очень мило с твоей стороны. Когда я поделилась своими страхами, мне стало чуть легче. Правда, я чувствовала себя немного глупо. В конце концов, что там можно обнаружить, кроме пыли и старой мебели? И все-таки надо посмотреть. Вдруг найдется какое-то простое объяснение? Открытое окно, кресло-качалка, поскрипывающее от сквозняка, лампа, качающаяся на ветру… Тут подоспела миссис Эндрюс с нашим кофе — настоящим капучино, приготовленным руками человека, а не чертовым приложением. Я поднесла чашку к губам и с наслаждением отпила большой глоток обжигающей ароматной жидкости. По телу разлилось блаженное тепло, и ко мне впервые за последние дни вернулась уверенность в себе. — Спасибо, восхитительный кофе, — сказала я хозяйке, и та расплылась в довольной улыбке. — На здоровье. Наверное, он не идет ни в какое сравнение с кофе из новомодной машины Элинкортов, но я старалась. — Ваш гораздо лучше, — засмеялась я и добавила: — Если честно, их кофемашина для меня слишком навороченная, и я до сих пор не освоила управление. Как приятно иметь дело с живым человеком! — Джин говорит, у них весь дом такой, да? По ее словам, она рискует жизнью каждый раз, как включает свет. Мы с Джеком весело переглянулись. — Сказать по чести, мне не нравится, что они сделали с домом, однако хорошо, что его в конце концов купили, — заметила миссис Эндрюс, вытерев руки о фартук. — Мало кто в округе решил- ся бы. Дурная слава! — Вы о чем? — удивилась я. — Ох, не слушайте старую сплетницу. И все-таки этот дом какой-то странный. Он унес жизнь не одного ребенка. Во всяком случае, докторская дочка — не первая. — Что вы имеете в виду? — Стараясь заглушить тревожное чувство, я сделала еще глоток кофе. — Еще в бытность Струан-Хаусом… — Миссис Эндрюс понизила голос. — Струан — старинный благородный род, и не совсем… Говорят, у них было не все в порядке с головой. Один убил жену и ребенка — утопил в ванне, а другой вернулся с войны и застрелился собственным ружьем. О господи! Перед моими глазами встала роскошная хозяйская ванная в Хетербро с марокканской плиткой. Ванна, может, и другая, но трагедия, несомненно, произошла в той самой комнате. — Я слышала… об отравлении, — неловко произнесла я. — Да то уж потом, с доктором Грантом. Он поселился там в пятидесятых, когда последний из семейства Струан уехал за границу. Говорят, он отравил свою дочку. Кто-то считает, случайно, другие… Миссис Эндрюс отвлекло появление новой посетительницы, о котором возвестил звон колокольчика. Она расправила фартук и с улыбкой повернулась к двери. — Вот я разболталась! Не обращай внимания на глупые сплетни… Здравствуй, Кэролайн! Что тебе приготовить? Я задумчиво посмотрела вслед хозяйке. Интересно, что хотела сказать миссис Эндрюс дальше? Да какая разница, что мне глупые суеверия! Любой старинный дом пережил свою долю смертей и несчастий, и то, что в Хетербро умер ребенок, ничего не значит. Я повязала Петре слюнявчик и достала рисовые крекеры, а в ушах звучали слова Элли: Докторская дочка — не первая. Вернувшись к машине, мы пустились в обратный путь. Дорога петляла между старых торфяников по сосновому лесу, порой между ветвями проглядывало солнце. Петра задремала, Джек показывал мне местные достопримечательности: руины замка, старую крепость. Вдалеке вырисовывались очертания гор, и я старалась запомнить вершины, которые называл Джек. — Ты любишь прогулки по горам? — спросил Джек, когда мы остановились на перекрестке, чтобы пропустить грузовик. — Не знаю, — задумалась я. — Дело в том, что я никогда не пробовала. Просто гулять пешком — люблю. А что? — Ничего, просто… Мой спутник почему-то смутился, у него даже щеки покраснели. — Я подумал… ну когда Сандра с Биллом вернутся, у тебя будут выходные, мы бы могли… я показал бы тебе гору Монро. Если хочешь. — Я… очень хотела бы, — ответила я и тоже залилась румянцем. — Если не буду в тягость. Наверное, для этого нужна специальная одежда и обувь. — Да, без крепких ботинок и дождевика не обойтись. Погода в горах меняется быстро. Но я… Телефон Джека коротко пискнул, Джек бросил взгляд на экран и нахмурился. — Извини, Роуэн, пришло сообщение от Билла. Будь добра, прочти. Я не люблю читать за рулем, а Билл пишет только в экстренных случаях. Не разблокировав телефон, я смогла увидеть сообщение только в режиме предварительного просмотра, однако смысл был понятен. Джек, мне к сегодняшнему вечеру нужны бумажные копии документов по Пембертону. Бросай все и привези их, пожалуйста. — Черт, — сказал Джек и виновато глянул в зеркало заднего вида на спящую Петру. — Извини, я нечаянно. Просто поездка займет весь сегодняшний день и вечер, да и большую часть завтрашнего, а у меня были планы.