— Тьфу! Напугал! — ругнулся я мысленно — Куда бегал-то? — По тоннелям ходил. Спускался под замок. Пещеру смотрел. Там летучие мыши — забавные такие! Шипят! Но вкусные. — Эй, эй! Ты чего?! Не ешь эту гадость! Тебе еды мало, что ли? От летучих мышей вся зараза! Ну будто голодный, в самом-то деле! — Это охота, брат! Свежая кровь! Они так приятно хрустят на зубах! — Тьфу три раза! Лучше скажи, что отец про меня думает…козни не строит? — Нет. Он гордится тобой. Он надеется на тебя. Он хочет тебе помогать. А еще — хочет умереть. Глупо, конечно, но он мечтает погибнуть в драке. Считает себя виновником смерти своих детей. — А он и есть виновник — вздыхаю я — И ему с этим жить. Не позавидую папаше. Кстати, насчет меня он не врал? — Нет. Он тебе не отец. Он не врал. Я пойду еще погуляю, ладно? Справишься без меня? — Хе хе…вали отсюда, хвостатый! Справлюсь ли я! Как-то раньше справлялся! Стой! К драконьим яйцам подходил? — Да. Они видят сны. Они спят. Я разговаривал с ними, но они спят. Их три самочки, и три самца. И они летают во сне. — Надо будет сходить к ним вместе с тобой…хочу посмотреть их сны. Но — потом. Сейчас некогда. Пролежали они тысячу лет, и еще полежат. Все, беги, хвостатый! Постой! Дай тебе поглажу. Только не бросайся на грудь…ай! Засранец…разве можно так?! И нечего хихикать! Вали отсюда! Потираю ушибленный зад, встаю. Сбил с ног, поганец! И убежал — хвост трубой. Еще и хихикает… Сколько он весит, интересно…сдается килограммов пятьдесят, не меньше. А может и больше. Полцентнера мышц, когтей, зубов! Крутой котяра, точно! А жрать здоров…может половинку барана в присест сожрать! Ну если не половинку, то четверть — точно. То-то он летучих мышей лопает. Растет ведь! Интересно, когда рост остановится?! И еще одна мысль вертится в голове — если простой кот может стать ТАКИМ, что же тогда было бы с настоящей пантерой? Багира размером с быка…брр…мороз по коже! Теперь понятно, почему такие эксперименты запрещены инквизицией. Тут я их поддерживаю. Но…»все животные равны, но некоторые — равнее!» Мне — можно. — Господин Глава! Господин! — это один из стражников — Там караван! Говорят — вассалы! Пускать их? — Пускай! — не медля командую я, и думаю о том, что нашему управляющему сейчас приходится туго. А с приездом вассалов жизнь его станет совсем уже несладкой. Но что поделаешь? Берешь налоги — так помогай! Кстати, с теми вассалами, что «по-беспределу» свалили из-под нашего крылышка я еще разберусь. Я ведь нашел документ, по которому Империя передавала нам земли, на которых правит Клан Конто. А еще — договор с вассалами, и не один, и в этих договорах нет ничего о том, что вассал имеет право уходить к другому сюзерену, захватывая землю, на которой он хозяйствует. Что-то эти ребята попутали! Берега потеряли, как говорит кое-кто на Земле. Будем ставить им путеводный маяк. Чтобы не разбились о скалы. Или наоборот — чтобы разбились о скалы. Сепаратизма не потерплю! Смешно. Причем тут я? Ведь решил же — как только вся эта грязь закончится, свалю куда-нибудь подальше, где меня никто не достанет и не заставит жить по законам и правилам. На острова, например. Построю там дом, и буду жить с котом, наложницами, секретаршей, и…еще кого-нибудь прихвачу. Ну чтобы веселее было. Или вообще в другую страну свалю — что-то опротивела мне империя. Только за братьев отомщу, и свалю. И за мать. И за себя. Что-то я раздухарился — «отомщу!» «Жестоко отомщу!» Мне бы еще вторжение пережить, а уж потом подумаем, как поступить с императорской кликой. Пфф…это я что…мачеху трахал на балу?! Это же ведь жена императора, а значит — моя мачеха! Ффуу…извращение какое-то! Но я не виноват. И она мне никто. Занятый своими глупыми мыслями вышел во двор, и тут же едва не наступил на что-то серое, грязное, едва шевелящееся — эдакий комочек слипшейся шерсти, пытающийся заползти под куст. Комочек жалобно пищал, и я тут же вспомнил первую мою встречу с Уго. Он так же пытался скрыться, полз, что было сил в его крохотных лапках. А теперь вон какой зверюга вымахал! Я нагнулся, поднял котенка, ухмыльнувшись заглянул ему под хвост, и…ничего не понял. То ли кот, то ли кошка — в этом возрасте определить пол котенка можно только с большой натяжкой, да и то, когда котейка чисто вымыт и все его причиндалы хорошо видны. А тут… Нет, я не колебался. Поднял котенка и пошел в свои покои — там точно найдется тазик теплой воды. А если не найдется — принесут, как миленькие! Хозяин я тут, или не хозяин?! Кстати — начинаю входить во вкус, оказывается, быть главным, пусть даже в таком небольшом анклаве — это довольно-таки приятно. И удобно. Котенок в моей руке притих, видимо пригрелся, и я, улыбаясь непонятно чему, затопал по гулкой каменной галерее, предвкушая, как отмою котейку, и как попробую его трансмутировать. При моих нынешних способностях лекаря я точно не дам ему умереть! И хоть бы это оказалась кошечка! Но даже если кот — все Уго будет веселее. Да и безопаснее. А то бродит один черт знает где…каждый раз опасаюсь, что он не вернется. Глава 16 Чудо. Самое настоящее чудо! Белоснежный, глаза голубые — не котенок, а…игрушка какая-то! Все-таки кошечка или кот? Вымыл (лично, под странными взглядами моих соратников и рабынь). Вытер полотенцем, и мокрого, прижал к груди. Смотрит мне в глаза, мурчит…теперь я его мамка. Или…ее? Голодный, чувствую… Поставил на пол, к мисочке с жирным домашним молоком, принюхался…лакает. Аура позеленела, спокойная такая, здоровая. Кстати — на удивление здоровый котенок. Ни тебе болезней, ни глистов…я ведь вижу. Насквозь вижу. Худоватый только…видать молока от матери не доставалось вдоволь. Но ничего, это мы поправим. Будет таким же гладким и блестящим, как Уго. Как назвать? Хмм…пусть будет…будет…Снежка. Если это девочка. А если пацан — так Снежок. Котенок белый, как свежий снег. Пусть так и зовется. Кстати, я что-то соскучился по настоящему белому снегу. Тут я его даже на вершинах гор не видел. Где-то на севере наверное снег есть, но здесь…только если в виде града. Вчера, кстати, так врезало — жуть! Градины чуть не с голубиное яйцо! Хорошо, что быстро кончился, но кое-кого посекло. Пришлось перевязывать — ссадины на головах. Приказал с непокрытой головой не ходить — мало ли что может случиться…завтра град с куриное яйцо полетит, так мало не покажется. Вот я натворил дел…хотя…все в тему. В такую погоду никаких завоеваний. Только редкие залетные отряды степняков, состоящие из безбашенных отчаюг-пацанов осмеливаются делать вылазки на нашу территорию. Но их быстро отгоняют наши патрули. Орда стоит в степи и не двигается. Степь превратилась в хлюпающее болото, в котором кони вязнут по самые бабки, а местами чуть ли не по колено. Город пока что затих — никто из власть имущих городской администрации нас не беспокоит, не требует странного. Например — все отдать и самим повеситься. После той самой демонстрации моих возможностей (а я это нарочно сделал), никто не решается приехать к нам с указанием, как следует жить. И уж тем более не желают меня арестовать. Впрочем — им сейчас ни до чего: слышал, что городская власть снялась из города и отправилась докладывать императору о состоянии дел, оставив вместо себя третьих-четвертых замов, и всю стражу, которая теперь предоставлена сама себе, и (опять же по слухам!) успешно разбегается по лесам и полям. В городе хаос, грабежи и бесчинства. Одни наемники режутся с другими, параллельно грабя и насилуя несчастных горожан, если те не способны себя защитить. Сегодня отправил отряд из семидесяти наших стражников — во-первых, проверить на месте ли мой учитель естествознания, и он же лекарь высшей категории. И если на месте — привезти его сюда, под защиту замковых стен. Во-вторых, закупить продовольствие — по нормальным ценам. Не по тем, которые установили оборзевшие торгаши. Нет, грабить их не будем, просто заберем продукты и оставим справедливую плату — двойную против мирной, но не десятикратную, как сейчас. Нехрена наживаться на своем народе. А если будут возбухать…пусть только попробуют. Бойцы крепкие, умелые, и жесткие, как старая подошва кавалерийского сапога. В общем, тираню по мере сил и возможностей. Черный властелин, точно. Вчера повесили двоих горожан. Воровали у беженцев, а один еще и попытался изнасиловать девчонку. Вывели на крепостную стену, надели петлю на шею и сбросили вниз. Только хрустнуло. Никаких отсидок, никаких каторг — у нас нет времени заниматься судами и содержать заключенных. Наказание за преступление одно — смерть. Кстати, хорошо, когда у тебя есть кот, который слышит мысли. Иначе я бы не решился без суда и следствия казнить человека. Мало ли кто наговорит, или кому-то покажется — лучше простить одного виновного, чем наказать невинного. — Ну что…будем из тебя тигра делать? — я взял на руки пушистый комочек, прижал к груди — не бойся, ничего с тобой не случится. Я-то рядом. Достаю пузырек с жидкостью, пальцами раскрываю пасть котенку и осторожно капаю черную пахучую жидкость ему на язык. Котенку не нравится, он фыркает, отбивается лапами. Но слизывает жидкость. Хватит. Много нельзя. Теперь — накачать процесс Силой. Кладу котенка на стол, провожу над ним рукой — засыпает, мгновенно, как выключили. Теперь главное не упустить, не дать снадобью сжечь организм во время мутации. Но я это уже умею — помню, как все было с Уго. И тут должно быть полегче, потому что Уго тогда был болен. Процесс занял полчаса, не больше. Я запустил мутацию, отрегулировал параметры — сделав преобразование не таким бурным, как если бы оно шло без контроля, и оставил котенка лежать на постели, с улыбкой накрыв его краем одеяла. Коты и дом, что может быть лучше? Ишь, сопит розовым носом…как ребенок. Нет у меня детей, по крайней мере я…ничего не знаю о том, есть ли у меня дети. Иногда такая от этого тоска нападала! Но домашних животных завести — на мой взгляд было бы преступлением. Умер я от старости и болезней, и что будет с ними? Выкинут новые хозяева квартиры животинок на улицу, и будут мои котейки умирать на помойке, больные, голодные, не понимающие — за что их так, и куда делся любимый хозяин. Только эта мысль меня и останавливала, иначе точно бы завел кота или собаку. Или обоих сразу. А вот теперь…даже случись что со мной — Уго не пропадет, и Снежку не даст пропасть. Да, я готов к тому, что могу погибнуть. На меня идет такая мощь, что и подумать страшно! И я не отступлю, не сбегу. Слишком уж много судеб на меня завязано. Слишком много… * * * Отряд, который я послал в город, вернулся в потрепанном состоянии. У пятерых ранения средней тяжести — одного стрелой в грудь, другому плечо разрубили, третьему…в общем — досталось ребятам. Еще пятнадцать человек легкораненых — можно сказать царапины, не требующие внимания мага-лекаря. Маг-лекарь среди них был. Мой учитель естествознания как оказалось — никуда не уехал. Причины этого я не до конца так и не понял — похоже, что его обманули корабельщики. Он договорился отплыть утром, заплатил за перевоз, вещи на корабль доставил, вернулся за семьей…а корабля-то уже и нет. И остались у разбитого корыта — ни денег, ни барахла. Нет — ну основное барахло все равно осталось, все-то они с собой забрать не могли, но самое ценное похитили чертовы кидалы (сумки с новой одеждой и все такое прочее). Я узнал название корабля, имя капитана и взял себе на заметку. Когда-нибудь встретимся, мир вообще-то очень тесен. Эти твари надеются, что не доживем до встречи? Напрасно. Если чему меня и учили, вбивая опыт едва ли не палками, так это выживанию. Всегда и везде выживать — вот мой лозунг, и таких как я. Увидимся, гады! Смуглая кожа, белая длинная борода, длинные, до плеч волосы — учитель Асан явно не прочь покрасоваться. Впрочем — почему бы и нет? Он ни у кого ничего не украл, а то, что забоится о своей внешности…так я тоже не хожу в рванье, и выгляжу очень даже достойно — черный с серебром мундир, волосы до плеч, красивый меч на поясе и кинжал. КрасавЕц, да и только! Если есть возможность и желание — почему бы и не попижонничать? А жена у него красивая и…уютная. Обожаю ее пироги! И лет ей всего тридцать с небольшим — по моим меркам так вообще девочка. Ну…по моим меркам — того, земного мужчины. Мне-то было семьдесят. Дара ее звать. И у моего учителя губа не дура… Альдина — старшая дочка Асана. Красивая, уменьшенная копия матери. Глазки мне строила, и явно была не прочь завязать отношения — чем меня честно сказать слегка пугала. Не меня, Альгиса, но какая разница? Я бы на месте Альгиса…хмм…да ничего я бы на месте Альгиса. Умным он был мальчиком. Ну, трахнул бы он эту самую Альдину, и дальше что? Доброе отношение к себе со стороны учителя и его жены точно бы потерял. Жениться на Альдине Альгису никто бы не дал — Асан хоть и дворянского роду, из какого-то южного захудалого Клана, но точно не соответствует уровню Клана Конто. Альгис слишком дорожил и дорожит мнением своего учителя, чтобы вот так взять, и лишить девственности его дочку. Как говорится — не гадь там, где живешь. Младшая дочка Асана — Нарина, они с Альдиной погодки. Не зная, что погодки — решишь, что они близнецы. Ну две копии одного и того же лица! (Маминого!) Нарина только постройнее, или вернее похудее чем сестра, и грудь у нее чуть поменьше. А так — как из одной формы отлиты. Еще отличие — Нарина не бросается мне на шею, как сестра. Хмм…в переносном смысле, конечно. А так — увидела меня, завизжала, и…еле успел поймать. Счастья — полные штаны. Я для нее как братишка — никаких сексуальных позывов. Можно даже сказать, что она чуть поглупее своей сестры — та уже четко знает, чего хочет, или скорее — кого хочет. Меня, соответственно. Особенно когда однажды ее папенька (когда я был у них в гостях) сказал, что у меня большое будущее, и что дураки те, кто этого не понимает. Я тогда посмеялся. Оказалось — напрасно. Времени прошло совсем ничего, а я уже Глава Клана. Мы обнялись, Дара поохала, разглядывая меня — «Какой большой вырос! Какой плечистый! Настоящий мужчина!» — потом я отправил ее с дочерьми устраиваться в замке (пока еще есть комнаты), а мы с Асаном ушли в мои покои, где я в общих чертах рассказал ему обо всем, что со мной происходило за последние месяцы. И по-секрету, о том, что поведал мне мой отец. Асан выслушал меня, несколько минут молчал, обдумывая, пока я сам не нарушил молчание и не спросил: — Учитель, у меня складывается впечатление, что ты знал о том, что случилось. Это так? — Ну-ну…мальчик мой, ты преувеличиваешь мои возможности — он улыбнулся одними губами и снова посерьезнел — Во-первых, не стоит обвинять твою мать в тех грехах, которые ты ей приписываешь. То, что я слышал о нашем императоре, вполне укладывается в версию изнасилования. Он еще тот мерзавец. Когда касается женщин, для него нет никаких запретов. За то однажды чуть не лишился головы, когда гвардейский генерал поднял мятеж после того, как император соблазнил его жену. Или даже изнасиловал. Поговаривают, что ему доставляет удовольствие именно запретный плод — возбуждают чужие женщины, особенно чистые и невинные. И неважно, что они замужем, невесты или просто домашние девочки. Понимаешь, это как наркомания, когда человек ради сиюминутной прихоти, ради своей похоти уничтожает жизнь и женщины, которую он соблазнил или взял силой, и свою жизнь, которая могла бы пойти другим путем. Так бывает, поверь… Слушая учителя я вдруг вспомнил одни роман, который читал на Земле — по-моему Драйзер, «Титан». Там успешный предприниматель постоянно горел на связях с женщинами — то соблазнит жену своего благодетеля, поддерживающего в бизнесе — и тот начинает ему мстить. То трахнет невинную дочь партнера — и тот становится врагом. И рушится то, что он строил годами, десятилетиями. Зачем? Считаю — это психическая болезнь. Что-то вроде шизофрении. Но ведь от того не легче? — И что мне теперь делать? Как жить? — не выдержал я, задав на самом деле абсолютно глупый вопрос. Ведь если я не знаю, как жить — кто тогда знает? Этот человек, похожий на сказочного ректора Хогвардса? — Не знаю — пожал плечами Асан после долгого молчания — Я бы сказал, что тебе нужно бежать отсюда, и как можно быстрее. Пока на тебя не обрушилась мощь всей Империи. Ты ведь и сам знаешь, что они тебя в покое не оставят. Ты угроза трону. Особенно после того, как устроил бойню в Клане Союти. И после того, как проявил свои магические способности. Теперь или ты, или они. Но ты ведь не уедешь, я знаю. Не бросишь всех этих людей, которые прибежали к тебе в поисках защиты. Ты их единственная надежда. Кстати — все, что ты сейчас делаешь, абсолютно верно. И никто бы не мог сделать лучше тебя. — А почему ты, учитель, не приехал в замок? Знал ведь, что я здесь. Ты представляешь, что сделали бы с твоими женщинами степняки? Да что степняки — наемники, которых отогнали мои бойцы! Асан скривился так, будто что-то неприятное, горько-кислое попало к нему в рот, вздохнул, пожал плечами: — Собирался приехать в замок. Но не успел. Спасибо твоих бойцам и тебе — не дали пропасть. Надолго бы меня не хватило. Я согласно кивнул. Не хватило бы. При всей его магии, при его мастерском владении единоборствами — он бы не удержал дом против двух с лишним десятком распаленных жаждой наживы и похотью наемников, превратившихся в шайку оголтелых бандитов. Власти нет — грабь, насилуй! А когда ты знаешь, что в доме живет лекарь, а все лекари люди обеспеченные — почему бы не вломиться в дом? Тем более что там еще и три красивых девицы! Похоже, что кто-то навел. А может какой-нибудь из наемников воспользовался услугами лекаря, и во время визита видел обитателей дома. Ну вот и возникла задумка — грабить и насиловать. Кончилось все дурно — для грабителей дурно — мои люди появились в тот самый момент, когда эти придурки начали лезть через стены, а лекарь и его жена с дочками сбивали их стрелами из арбалетов и лука. Они все равно бы залезли в дом, и тогда…даже думать не хочется, что — «тогда». Семья Асана горько бы пожалела, что их не убили сразу. Кстати сказать, представляю, что сейчас делается в городе. Разведчики уже донесли — все очень и очень плохо. Если Асан еще как-то мог сопротивляться грабителям, а что делать тем, кто вообще никогда не держал в руках оружия? Плакать и терпеть, терпеть и плакать — больше ничего. Может послать в город отряд покрепче? Человек двести? И пусть патрулируют улицы, при первом же признаке грабежа и насилия — негодяев в распыл. Горожанам полегче будет. По крайней мере до того, как появятся передовые части войска степняков. И вот тогда начнется все самое дурное. А кроме того — я подвергну опасности тех, кто гарантированно может защищать замок. Их могут ранить и убить. Ранить-то ладно, у нас есть хороший лекарь, да и сам я могу лечить по высшему уровню, но…если руку отрубят? Или ранят, и не дотерпит до лекаря? Нет уж, простите, горожане, но нам не до того…быть бы живу. * * * Первые лучи солнца мы увидели через две недели. Я даже глазам не поверил, когда посреди серого, хмурого дождливого дня вдруг будто кто-то включил студийный осветитель. Яркие лучи солнца залили стены замка, и люди во дворе замерли, как если бы увидели чудо. Настолько уже привыкли к бесконечному дождю, что казалось — ЭТО теперь будет вечно, навсегда, до скончания веков. И вот…