Я посмотрел, откуда этот болт прилетел — всадник держит в руке небольшой стальной арбалет, которыми пользовались именно всадники. Он еще и усилен магией — маленький, компактный, легко заряжаемый (если есть специальная приспособа). Аналог пистолета в этом мире — столь же смертоносный, но зато практически бесшумный. Кстати, я очень недурно стреляю из арбалетов, подобных этим. Нормальное оружие спецслужб — сильное и бесшумное. Только у меня был арбалет с коллиматорным прицелом. И с лазерным. Мысль-воспоминание пронеслась мгновенно, и тут же вылетела, не оставив за собой и следа. Мной овладела жажда действия. И такого действия, что…в общем — голова стражника слетела с плеч, из шеи, срезанной как топором палача, фонтаном брызнула кровь. Тело секунду посидело в седле, а потом свалилось на мокрые грязные булыжники, туда, где только что катилась отрубленная голова. — Вон отсюда, ублюдки! — гаркнул я на ошеломленную толпу «гостей» — И эту падаль за собой уберите! (я указал на труп стражника). — Да как ты смеешь?! — начал говорить поднявшийся с земли инквизитор, но я не дал ему договорить. Никакого колдовства — просто прыгнул к нему, и с размаху пнул ногой в живот. Инквизитор согнулся, его вырвало — завоняло кислятиной, смешанной с запахом крови. А я сосредоточился и мысленно крикнул лошадям: «Вон! Пошли вон отсюда!» Лошади не то что заржали — заревели, завыли, и понесли! Помчались по грязной дороге, закусив удила и не обращая внимания на усилия всадников, испуганно вытаращивших глаза. Через несколько минут во дворе никого из гостей не осталось, а на земле так и лежал обезглавленный труп, обрубком шеи уткнувшийся в макушку своей голове. Не знаю, с какой стати этот придурок выстрелил — то ли перепугался, то ли решил, что это сойдет ему с рук, но мне не интересно, почему стражник так сделал. Он сделал — и все дело в этом. Никто не смеет трогать моего кота! Глава 13 — Слышь, командир…это что за щенок? — огромный, плечистый наемник лет сорока от роду, презрительно оглядел худощавого, картинно красивого парня в щегольском мундире, черном с серебром. Парень равнодушно, и как-то даже сонно осматривал ряды наемников, поигрывая ножнами узкого, с простой рукоятью меча. Меч смотрелся как-то даже неуместно на фоне новехонького, красивого костюма — тут бы украшенные самоцветами и золотом ножны, да рукоять, усыпанную сверкающими даже под дождем бриллиантами. Но никак не простенький меч, цена которому в оружейной лавке — несколько серебряников. И это Глава Клана, как его представили?! — Ты обещал нам службу у настоящего Главы, а не у этого щенка! Ему лет шестнадцать-семнадцать, не больше! — Заткнись! — прошипел командир отряда, внимательно слушавший речь Мастера над оружием, и думающий только об одном — как бы сейчас забраться под крышу и напиться горячего травяного отвара. Может тогда из костей уйдет эта дождевая дрожь и ломота. Он был уже не молод, и многочисленные ранения никак не способствуют хорошему самочувствию при такой погоде. А этот придурок оттягивает время! Вдруг услышат хозяева замка, и…что тогда? Пошлют из замка подальше, можно сказать на смерть — без надежных стен замка скоро будет не выжить, а денег на то, чтобы убраться из Вальдаса давно уже нет. Цены взлетели до небес, и кошельки наемников порядком растряслись. Скоро начнется голод. Купцы совсем охренели — так задрали цены на продукты, что глаза лезут на лоб. — Я не хочу подчиняться какому-то щенку, которого и от земли-то не видать! — гудел неугомонный Зорас, вечный «залетчик» и создатель проблем. Как нажрется — так его и тянет на подвиги, вроде и взрослый уже, видал виды, но вино действует на этого секирщика таким образом, будто после кружки вина из головы Зораса кто-то вынимает мозг. Задницей начинает думать, не иначе. Или передницей. А часто и тем, и другим сразу. Зачем такого держать в отряде? Да затем, что он невероятно силен, а еще — владеет своей секирой, как священник серебряной ложкой для причастия. Не устает совать ее в головы желающим получить таковую услугу. И боли не боится — впадает в ярость, и тогда остановить его можно только смертельной раной. Кстати, вот у кого недостатки легко вырастают в достоинства. Главное — не допускать его до спиртного, и не позволять слишком уж расходиться на отдыхе. С врагом же пускай творит что угодно. Но «щенок» услышал. Его сонные глаза вдруг блеснули, можно даже сказать — засияли, и командир наемников поразился — глаза парня были нереального, фиолетового цвета, и будто светились изнутри. Красиво, но одновременно немного страшно — казалось внутри этого парнишки сидит демон и смотрит на мир этими самыми фиолетовыми глазами. А еще Адис вдруг заметил, что на этом самом черном с серебром мундире Конто нет ни одной капли влаги. Парень стоял под проливным дождем, и струи дождя каким-то образом обтекали юного Главу Клана Конто, не оставляя на нем ни одной, самой маленькой капельки. Адис был старым воякой, видел всякое, и для него не составило труда сложить два и два. Парень был магом воздуха, вернее — магом стихий (магию воды и магию воздуха порой трудно разделить), и притом очень сильным магом, так как долго держать невидимый зонтик, защищающий от ливня может только очень сильный колдун с огромным запасом магической энергии. Это совершенно ясно. Неясно только одно — за каким демоном магу такой силы нужен меч? Тот, что висит у него на боку. Не хочет показать свои способности? Так он уже показал — только что мимо проскакал отряд городских стражников во главе с инквизиторами — один из которых был изрядно помят и перепачкан, а в луже лежал обезглавленный труп стражника, и разрез на шее явно был сделан не мечом, и не топором. — Подойди сюда… — бесцветным голосом приказал колдун, указывая на секирника — Да, ты. Секирник с независимым видом вышел из строя, придерживая на плече огромную, похожую на бабочку секиру, и встал над парнем, возвышаясь над ним едва ли не на голову. На фоне этого громадного мужчины Глава Конто смотрелся совсем уж тщедушным, эдаким стебельком рядом с огромным луговым лопухом. — Что тебе не нравится, боец? — спросил парень, пристально глядя в глаза наемника, который явно был навеселе. От него исходил густой запах самогона и лука, которым секирник закусывал свое ядовитое пойло. — Ты! — отрезал секирник, дерзко глядя в фиолетовые глаза парня — Ты не нравишься! Я думал Глава Клана взрослый мужчина, а тут… — Щенок, да? — так же бесцветно закончил за него Глава. — Да! — бесстрашно глядя в глаза своему несостоявшемуся начальнику рявкнул секирник, и тут же замер, ощутив у кадыка острый, как игла кончик узкого меча. Когда Глава успел вынуть меч и приставить его к шее наемника — Зорас заметить не смог. Движение было совершенно неуловимым, быстрым, смазанным — вот только что Глава Клана стоит в расслабленной позе — и через мгновение клинок у шеи наемника. Кстати сказать, Зорас всегда говорил — для мечника ширина плеч и количество масса на костях совсем даже не критична. Большинство мастеров меча не могут похвалиться ростом и статью — они небольшие, даже щуплые, хотя и жилистые (запястья у большинства вдвое шире, чем у обычного человека), но скорость их движений гораздо выше, чем у большинства людей. Те, кто могут похвалиться мощной мускулатурой, как правило идут в секирники, где и живут обычно не очень долго (их ставят в первые ряды), зато ярко и героически. Чтобы махать тяжеленной секирой день-деньской напролет, надо обладать огромной силой и выносливостью. — Сейчас что скажешь? — спросил Глава, и Зорас увидел, как по шее великана скатились алые капли крови, тут же разбавленные дождевой водой. То ли он неудачно вздохнул, то ли мечник чуть усилил нажим, но только острейший клинок пробил толстую кожу наемника и все-таки добрался до его крови. — Хочу принести тебе присягу, господин! — усмехнувшись сказал секирник — Я был не прав! — Хорошо — кивнул Альгис — Встань в строй. Сейчас вы присягнете Конто, как и говорил вам Мастер над оружием. И обращаюсь ко всем — после того, как вы примете присягу, дорога назад вам будет закрыта. Вы станете частью Конто, будете выполнять приказы и получать свое жалованье. А если кто-то попытается оскорбить Клан, или совершит преступление на территории Клана, нанеся тем самым ущерб Клану и принявшим его присягу — я лично отрублю ему голову. Ну или просто раздавлю, как таракана. Альгис посмотрел вниз, и его губы вдруг раздвинулись в легкой довольной улыбке, а Зорас удивленно вытаращил глаза: возле ноги Альгиса, прижавшись к нему боком, сидел кот. Самый настоящий черный кот, по виду почти ничем не отличающийся от обычных домашних котов. Но только невероятно огромный! Он был размером с крупную собаку, и похоже что не собирался останавливаться в росте. По крайней мере Зорасу так казалось. Ну…чуял он что этот кот еще очень молод. Уж больно котовая морда была шкодлива и весела — как обычно и бывает у молоденьких котят. Зорас слышал про кота Главы Клана, но не ожидал, что это будет такая огромная зверюга. Он едва не дотягивал размером до черной пантеры, хотя на взгляд Зораса превосходил ее в ширине и в объеме груди. Но Зорас не был уверен в этом — может просто та пантера, которую он видел в фургоне бродячих комедиантов была плохо накормлена и тощА? Комедианты и сами-то досыта не едят, а уж прокормить огромного зверя…вот она и отощала. Наемники принесли присягу — Мастер позволил им не вставать на одно колено, так как плюхаться в лужу было бы полным идиотизмом. Зачем эти формальности? Главное — присяга принесена. Ну а потом наемники пошли устраиваться в казармы, получать матрасы, одеяла, пропитание и все, что положено иметь стражникам замка. А у решетки ворот замка уже стоял новый караван. Крытые брезентом повозки с продуктами, овсом и сеном растянулись на триста шагов. Возчики на облучках сидели нахохлившись, как больные птицы на ветке дерева, а дождь все лил, лил, лил… * * * — Давай их сюда! — приказываю я, и беру в руку кружку с травяным отваром. В холод и слякоть нет ничего лучшего, чем прогреть душу и грудь горячим травяным отваром, очень похожим на земной чай. Только на мой взгляд здешний отвар гораздо вкуснее. Может из-за мерзкой погоды? Когда согреть может только одеяло и кружка с горячим чаем. И горячая женщина, это точно — а лучше сразу две с двух сторон. Мне сейчас было не до женщин, а вот горяченького узвара выпить будет в самый раз. Как и моим «гостям». Их было девятнадцать человек — мои вассалы. Все оставшиеся у меня вассалы. Среди них — ни одного «крупного». Основные сбежали в другие кланы, когда отец начал тупить и повел совершенно дурацкую политику по отношению к своим подданным. Эти платили налоги через раз, каждый имел задолженность за несколько месяцев, и у всех у них была своя правда — неурожаи, нашествие степняков, саранча и все, все остальное, что выпадает на долю селянина. Фактически эти вассалы были чем-то вроде зажиточных крестьян, которым Клан некогда предоставил наделы земли и выдал некоторые финансовые и материальные «подъемные». Продукты в замке — это все от вассалов, за исключением нескольких вассальных хозяйств, занимающихся кузнечным делом, окраской тканей и производством столярных изделий. Но этих совсем немного, и почему-то их в числе гостей вовсе не наблюдалось. Может сбежали, успели свалить до начала нашествия? А может просто не сочли необходимым — эти хозяйства находились дальше к югу, по левому берегу реки. Пришедшие живут близко от границы со Степью. Гостям налили травяного узвара (чая!), расставили по столу плошки с вареньем, блюда с нарезкой копченой рыбы и мяса, овощи, свежие лепешки — все, что нужно для того, чтобы утолить голод путнику, целый день пробиравшемуся к замку под холодными струями дождя. Дождевики спасают от влаги, но так приятно погреть замерзшие руки о кружку с горячим чаем… Я дождался, когда гости как следует отопьют из своих кружек (некоторым пришлось еще и доливать, выпили залпом, отдуваясь и кряхтя от удовольствия), и только потом встал и объявил: — Слушаю вас, господа. Что имеете сказать? Старший у вас есть? Чтобы один говорил. В общем-то я знал, что они скажут. Их интересовал один, единственный вопрос — есть ли место у меня в замке. Могут ли они спрятаться под надежными стенами, когда в Империю придет Большая Беда. Каждая такая семья жила в небольшом остроге, вполне способном защитить своих хозяев от набегов шальных степняков. Но выдержать длительную осаду остроги точно не смогут. Потому вассалы побежали ко мне — а где еще найти защиту? К кому идти? Можно сказать — чистая формальность, но на самом деле они должны были испросить разрешение собраться под крышей замка. На то я и являюсь их господином. Моя функция, как и у государства — не только собирать налоги, но еще и защищать. Договорились, что они в самое ближайшее время объявятся у нас со всей своей челядью, рабами и стражниками. И вольются в ряды защитников замка. Ну а места у нас хватит на несколько тысяч, а то и десятков тысяч человек. Большинство из помещений замка пустует. Вопрос только в продовольствии — хватит ли его для длительной осады. Но в случае с вассалами проблем скорее всего не будет никаких. Припасы они привезут с собой, закопав остальное в тайные ямы. Чтобы после нашествия вернуться и выкопать. С тем мои вассалы и отбыли, разбрызгивая грязные лужи копытами лошадей, похожие на огромных мокрых ворон. С каждым из них было от пяти до десяти охранников, так что на время во дворе замка стало гораздо свободнее. Но именно что — «на время». Потому что начался исход из города. К воротам замка шли и ехали толпы народа — с лошадьми, подводами, или просто пешком, люди толпились под дождем у тяжелой стальной решетки ворот, кричали, протягивали руки, требуя их пропустить, а их подпирали все новые и новые беженцы, протягивающие вперед маленьких детей и требующие, требующие, требующие… Я не знаю, что с ними делать. У большинства беженцев нет никаких запасов продовольствия, а их мужчины не только не могут как следует держать оружие, но и не хотят этим заниматься. Я слушал толпу, посылая в нее лепестки ветра, и ничуть не удивился, когда услышал о том, что Клан Конто просто-таки обязан содержать горожан. Ведь Клан опутал своими щупальцами самые лучшие земли, высосал из города все соки, не платит ему налоги, пользуясь всеми городскими благами (непонятно на самом деле — какими такими благами)). В общем — «Сосед, дай пожрать, а то под порог тебе нагадить нечем!). Замок может принять тысячи человек, но он не безразмерный. И продуктов у нас не хватит для долгой осады. Если вассалы привезут продукты с собой, то у горожан совсем ничего нет — кроме небольших узелков. Я даже умудрился услышать такие шепотки, что, мол, мы закопали продукты дома — вернемся, будет что поесть, а Конто с его громадными запасами продовольствия не обеднеет! И продукты в лавках все дорожали, хотя куда уже больше-то? Цены выросли в десять раз против обычных! Лавочники совсем оборзели! Наняли охрану из наемников, и яростно стригут бабло. Рынок, однако! Хочешь жрать — плати! Нет, всех подряд пускать в замок нельзя. И пусть в глазах горожан я мерзкое, подлое чудовище — но если запустить этих разносчиков моральной заразы, они разложат и остальных беженцев, поднимется бунт, и тогда прольется кровь. И хорошо, если это все произойдет не тогда, когда армия степняков будет стоять возле стен замка. Я приказал не пускать горожан в замок. Тех горожан, которые пришли налегке. Да, это жестокое решение, но будет так. Пусть уходят пешком вниз по реке, пусть идут к центру Империи, но им тут нечего делать. А что касается продуктов…есть у меня способ, как заставить лавочников продавать продукты по нормальным ценам. Только вот не хочется проливать кровь. Не люблю я этого делать. И никогда не любил. Как тогда служил в «очистке»? Да вот так и служил. Тех, кому нравится лить кровь, там не держали. Любят убивать только маньяки. А я профи. А что касается Альгиса…так он вообще был самым настоящим ботаником, и абсолютно не желал никого убивать. Потому и отошел в тень своих братьев и отца. И только когда я попал в его тело, слился с его памятью — Альгис во мне стал тем…кем стал. Нет, мы с ним не стали любить убийство, но теперь акт лишения жизни человека сделался для меня-Альгиса чем-то обыденным, как…как мытье посуды. Есть грязная посуда, мне ее надо помыть. Я беру ее в руки и мою, хотя мне противно отчищать чашку от присохших к ней кусочков пищи. Рутина, что еще сказать. Надо — значит, надо. * * * Я стряхнул с капюшона капли дождя, усмехнулся — опять забыл поставить защиту от ливня. А может, не забыл? Может подсознательно хотел выглядеть «как все»? Представляю, что думают люди, глядя на то, как я шагаю под дождем и капли меня не касаются. Когда вычитал об этой защите в одной из книг, посвященной «стихийникам», очень обрадовался — вот оно! Теперь я не буду промокать до костей, или париться под непромокаемым дождевиком. Идешь себе, посвистываешь, а дождь бьет по невидимому зонтику. Ну да…вначале было забавно. Потом надоело. Когда люди видят такое нарочитое проявление магической силы, они от тебя просто шарахаются. Боятся, одним словом. А я не хочу, чтобы меня боялись. Хочу, чтобы уважали. Хотя это наверное и глупо. В склепе темно, через небольшое окошко, затянутое узорной решеткой, едва брезжит свет уходящего вечера. Небо в тучах, прижавшихся к земле так, будто хотят лечь на него и никогда больше не уходить. Ливень. Бесконечный ливень. Непрекращающийся ливень. И до меня начали доходить слухи, что в южной части Империи и дальше — трескучая, горячая как огонь засуха. Солнце уничтожает посевы, высохли реки, озера, происходит массовый падеж скота. Ему тупо нечего есть и пить. И это все я…чертов колдун! Необученный, но самоуверенный, и слишком, слишком сильный для такого как я неумехи. Но здесь я не для того, чтобы поправить погоду. Я займусь ей…чуть позже, когда решусь на это. Еще немного почитаю книги, в которых пишут об устроении погоды, и решусь. Потерпите еще денек-другой, обещаю, все устрою как надо! Хмм… «как надо» — понятие растяжимое. Искусственно устроенный сезон дождей отсрочил нашествие Степи минимум на два месяца, и позволил нам сделать запасы продуктов, накопить силы, организовать защиту замка. Город спасти невозможно, и все это знают, но часть людей, тех, кто сможет начать все заново — я все-таки спасу. Ремесленников, кузнецов, оружейников, гончаров — всех, кто что-то умеет делать руками, всех мастеровых, без которых мир просто скатится в пропасть. Не безвозмездно, да. За то, что они отсидятся в моем замке, за то, что я буду их защищать — они станут работать на меня десять лет. Не бесплатно, конечно, будут делиться прибылью, а я предоставлю им все условия для работы. Уверен, многие из них после того, как поработают на меня, забудут о своих амбициях и станут трудиться на меня. Уж я об этом позабочусь. Тут я потому, что пришло время посмотреть на «спящих», так я их стал называть. И первая, кого хочу «оживить» — моя сестра. Вернее — сестра Альгиса, Анита. Ей семнадцать лет — красивая, даже слишком красивая. Кукольное личико, стройная фигурка. Ростом не вышла, но пропорции — как у супермодели. Откуда знаю? А видел. Не я, Альгис видел. Когда блуждал по тоннелям. Заглянул в дырочку, и…вот она, стоит обнаженная, а две рабыни ее моют. Стыдно было — ведь сестра! Но оторвался от дырочки не сразу — смотрел, смотрел, смотрел… Секунд десять, не меньше. А потом ругал себя за такую…извращенность. Хотя в этом мире бывали такие случаи, когда женились и на сестрах. Не приветствовалось, но и постыдным это не считалось. Если надо сохранить чистоту крови Клана — почему бы и нет? И девушка осталась в Клане, не ушла на сторону. Белое, как мел лицо девушки спокойно, как у царевны из земной сказки. Только хрустального гроба не хватает. Но здесь — толстенные каменные плиты-крышки, которые с трудом сдвигают несколько сильных мужчин. Как я сдвинул? Да что мне-то…с моим талантом к стихиям. Толкнул воздушным кулаком, и сдвинулась плита, будто сделана из пенопласта. Хорошо быть магом! Наклонился, просунул руки под спящую, поднял ее на руки и удивился, как легко это сделал. Не потому легко, что с помощью магии, а просто потому, что я стал гораздо сильнее, чем был ранее. Вырос, наверное, повзрослел. А она похудела. Все-таки несколько месяцев лежала в гробу без возобновления ресурсов организма. А ведь что ни говори, это как у аккумулятора — вроде ты его и не используешь, а заряд-то утекает. И в конце концов энергия уйдет совсем. Навсегда. — Максим! — позвал я, и мой помощник и телохранитель с готовностью протянул сложенное на руках покрывало. Мгновенно замотал безжизненное тело, и…мы пошли от склепа в мои покои. Уже отойдя на пару шагов, вспомнил, что не закрыл склеп, вернулся, повернул три раза здоровенный ключ со сложными бороздками и догнал Максима. В моих покоях мы выгнали из комнаты всех — моих наложниц, рабыню-уборщицу и мою секретаршу Илгу, и только тогда развернули покрывало, уложив Аниту на кровать. У меня все было готово — снадобье-антидот, но самое главное, я был напитан магической энергией так, что казалось — сейчас взорвусь от переполнявшей меня силы. Влить в рот девушки снадобье — пять секунд. Накачать ауру энергией и приказать взбодриться — еще пять секунд. Вот и все колдовство. Никаких спецэффектов, никаких ураганов и радуг. Деловито, спокойно, и без красивостей. Только что девушка спала, а теперь…порозовела. Глаза ее медленно-премедленно открылись, и у меня вдруг перехватило дух — а вдруг ее души в теле уже нет? Вдруг это пустая оболочка? В которую, кстати, мог вселиться кто-то иной. Ну как я в Альгиса! Один раз прошло, так почему снова не может? — Альгис? — голос девушки был хриплым, можно сказать что она каркнула, а не сказала. Я подал знак Максиму, и он передал мне кувшин с теплым соком, разведенным водой. Специально приготовил на этот случай. Долго лежала, горло пересохло. Я поднес кувшин к губам Аниты, жидкость полилась ей в рот. Девушка все-таки закашлялась (но меньше, чем если бы от холодной жидкости), откашлявшись, жадно начала пить. Попила, убрала губы от кувшина, огляделась по сторонам: